Отпуск по уходу - Нестерова Наталья Владимировна (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗

Благостное и непривычно трепетное состояние не покидало Марию Ивановну. Точно ей поменяли кровь, и вместо мутной густой жидкости теперь по венам тек легкий бурлящий напиток. Она так и говорила подругам, которые в отсутствие Андрея звонили или наведывались, конечно, с подарками ей и ребенку:

— У меня в артериях циркулирует газированная вода с сиропом.

И даже ночные страхи с прорезыванием первых Петечкиных зубов не растворили количество сиропа. Тем более, что утром Петя проснулся как ни в чем не бывало — бодрый, активный, улыбающийся.

О, его улыбки! Именно ей предназначавшиеся! Ради таких улыбок можно было не тридцать, а сто лет терпеть горестное заточение.

В минуты отдыха Мария Ивановна читала и перечитывала книги, посвященные воспитанию детей. Это чтение доставляло ей удовольствие многократно большее, чем проглатывание авантюрных романов, детективов или жемчужин российской и мировой словесности.

Мария Ивановна чувствовала зыбкость и ненадежность своего пребывания в квартире Андрея, который не выказывал пылкой любви к Петечке, хотя и всегда приходил на помощь в трудные минуты. Понимала, что приобретает интересное занятие и профессию — няня при малолетнем ребенке. Теперь не пропадет, ведь где-то существует еще множество прекрасных детей, рядом с которыми она будет переживать душевные взлеты. Но никто и никогда не сможет сравниться с Петечкой! Заменить его или затмить. И более всего ей хочется увидеть, как он научится ходить, разговаривать, как освоит азбуку и станет читать… Она уже знает, что можно в два года научить ребенка буквам, а в три — легко читать. У Петечки обязательно получится! Он поразительно пытливый и умный мальчик, сегодня долго рассматривал ножки стула, конечно, и на вкус пробовал.

Ей показалось, что она похорошела. Глупо и ни к чему, поздно подобным вещам радоваться, но зеркало в ванной по утрам показывало ей помолодевшее лицо. Морщины не исчезли, кожа не порозовела, а общее впечатление… Да и подруги заметили, радостно констатировали: Маша, ты двадцать лет сбросила!

Изменения, которые произошли с ней, повлияли на характер, точнее — на эмоциональные реакции, ставшие свободными, потеснившие извечную стеснительность. Андрей только вошел в дом, а она радостно и нетерпеливо ему выпалила:

— Два зубика на нижней челюсти! Показались! Вы представляете? И еще, как советуют педагоги, я Петю выпустила в свободное передвижение по квартире. Он легко уполз из комнаты в ванную, и там его потрясла стиральная машина. А из ванной на кухню…

«Энтузиазм мой глуп и неуместен, — подумала Мария Ивановна, глядя на Андрея, снимающего дубленку. — Как я неловка!»

Начав говорить на бравурных нотах, она постепенно понизила голос почти до шепота:

— Пол предварительно я, конечно, вымыла… Андрей, простите, мое ликование, очевидно, неуместно… Пахнет… чем-то горелым…

— Это от меня. Как от партизана, несет костром.

— Костром?

— Читал, что в войну фашисты легко вычисляли партизан по запаху дыма.

— Дыма? — опять растерянно переспросила Мария Ивановна.

— Сейчас помоюсь, а потом нам нужно поговорить.

— Ужин готов, я накрою.

Вот и случилось то, чего она боялась. Сейчас укажут на дверь, и никогда больше она не увидит Петечки. Уж больно суровое лицо у Андрея.

Вернулись старые страхи — перед мужчинами, загадочными и суровыми, непонятными существами. Но хоть Мария Ивановна и ничего не смыслила в мужчинах, она догадывалась — Андрей из всех загадочных самый яркий представитель. Мужчина из мужчин, кремень, скала, айсберг.

Придержи слезы. Радуйся, что у Пети такой выдающийся отец, хорошие гены, отличная наследственность… Не плакать! Кажется, мужчины не выносят женских слез. Слышишь? Из ванной вышел, переодевается в комнате. Значит, можно ставить на стол тарелки с голубцами… хлеб нарезан, приборы и салфетки на месте… Чего не хватает? Мельницы с перцем, Андрей любит острое…

Как быстро привыкаешь к хорошему, комфортному, думал Андрей. Потребовались считанные дни, чтобы он привык приходить домой и получать горячий ужин, не мыть тарелок и не заботиться о чистоте в ванной и туалете. Мари-ванна отлично готовит, надо признать. А также вылизала его квартиру до стерильности, даже светлей стало из-за чистых окон…

Андрей молча ел, невзгоды не убили аппетита. Мариванна сидела напротив и ковыряла вилкой в тарелке. Еще в начале их совместного бытия Андрей воспротивился раздельному питанию. Вы не прислуга, поэтому давайте ужинать вместе.

— Не томите! — с мукой в голосе произнесла Мария Ивановна, когда он покончил с голубцами и налил себе чай. — Говорите! — заставила себя поднять голову.

— Мариванна… то есть Мария Ивановна!

— Называйте, как вам удобнее.

Ее имя и отчество в произношении Андрея почему-то сливалось в одно целое, что могло не понравиться. Нет, оказывается, не обижается.

— Мариванна! В моей жизни произошли перемены. Коротко говоря, перед вами сидит банкрот.

По растерянному виду Мариванны Андрей понял, что она не въезжает в смысл. Поясним конкретно.

— Сегодня сгорело предприятие, на котором я работаю. Натурально сгорело, дотла. Эта квартира, — потыкал пальцем в пол, — моя машина, — показал на окно, — все куплено в кредит. Ежемесячно я должен отстегивать банку две трети зарплаты. Теперь этого делать не могу. Кроме того, в сейфе я хранил… (Не признаваться же в безумных опасениях!) имел привычку хранить важные документы и наличные деньги. Все пропало. Осталось в кармане на один раз машину заправить. Такая петрушка.

Лицо Мариванны по-прежнему оставалось недоуменным. Еще проще? Пожалуйста!

— Я не только не в состоянии платить вам хорошую зарплату, которую заявил, но и ту, что вы по непонятным причинам значительно снизили. Давайте выпьем водки? Махнем по рюмахе?

Андрей встал, достал из морозильника бутылку, из шкафчика рюмки, не услышал тихого Мариванниного «я не пью!», разлил водку.

— Ну что вы смотрите на нее, как на отраву? — с досадой спросил Андрей. — Это лекарство от стресса. У вас стресс?