Девушка хочет повеселиться - Мартелла Морин (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

— Джем.

Рози стояла, прижав к фартуку горшочек с джемом. Я протянула руку.

— Спасибо. И когда же все это случилось? Во время Крымской войны, что ли?

— Нет, не во время войны. — Она отдала мне джем. — Впрочем, я могла бы рассказать вам одну ужасно грустную историю о том…

— Как во время войны кого-то убили невскрытым письмом?

— Ну, это глупости. Невскрытым письмом убить нельзя.

Ничуть не смутившись, Рози принялась рассказывать мне мучительно длинную историю о трагедии времен войны, которая не имела никакого отношения к невскрытым письмам. А тем более к ней или ко мне. Но Рози отчаянно хотелось ее поведать.

Мне нравилась Рози. А ее стряпня нравилась еще больше. Но в то утро у меня не было настроения выслушивать очередной жалостный рассказ.

— Что-то горит, Рози. — Я воспользовалась тем, что над плитой поднималась струйка сизого дыма. — Увидимся позже.

Но потом я почувствовала угрызения совести. Разве можно так обращаться с человеком, который делает самый вкусный сливочный крем во всей Ирландии?

— Я отдам вам марки. Кажется, они в отличном состоянии, — обернувшись, сказала я. А потом дала стрекача, боясь, что меня окликнут.

Письмо Фионы было скорее запиской. Всего несколько лестных строк, написанных ее обычным торопливым почерком.

«Дорогая Энни! А ты, оказывается, хитрюга. Надо же, умудрилась поселиться на Хейни-роуд!

Если ты съехалась с каким-то богатым ублюдком и не сказала мне, то по возвращении я задам тебе хорошую трепку. Чертова эгоистка, зачем тебе понадобилось ждать моего отъезда из страны, чтобы пуститься во все тяжкие? Я здесь смертельно скучаю. Можешь радоваться: мне даже валяться на солнце надоело. Кроме того, вчера меня прохватил жуткий понос.

Ответь немедленно и подними мне настроение. И не жалей подробностей, иначе можешь считать себя трупом. Твоя любящая, но обиженная подруга Фиона.

P.S. Зато Сэм меня не обижает. Знает свое дело. Одновременно работает над важным проектом для детей младше двенадцати лет. Вместе с какой-то здоровенной бабой, наполовину русской. И ты еще считаешь себя толстой! Я спросила Сэма, мог бы он переспать с такой горой жира. Он даже не засмеялся.

P.P.S. Ну ничего, я тебе отомщу. Когда увидишь мой загар, позеленеешь от зависти».

Я тут же села за письмо и описала случившееся. Объяснила, что миссис Бичем моя родная мать и что я переехала к ней, чтобы выяснить свои корни.

«Фиона, я действительно скучаю по тебе. Когда все полетело кувырком, мне мог помочь только очень сильный и решительный человек. Джерри оказался молодцом.

Правда, мы с ним часто ссоримся. Он чертовски прагматичен. Но это неважно. Возможно, когда ты получишь это письмо, я уже покину Хейни-роуд, потому что, честно говоря, переезжать туда мне не следовало. Все семейство — люди избалованные и эгоистичные. А миссис Бичем ведет себя так, словно меня не существует. Слабо верится, что мое признание может как-то изменить положение. Она холодная, бесчувственная женщина. Но Джерри думает, что для меня это только предлог, чтобы не сообщать ей правду. Теперь ты видишь, что я не изменилась. Я по-прежнему готова сделать крюк в милю, лишь бы избежать ссоры.

Извини за то, что письмо вышло такое мрачное. И короткое. Напишу снова, когда у меня немного исправится настроение. Надеюсь, что это случится скоро. Передавай привет Сэму. Любящая тебя Энни».

Перед тем как отнести письмо на почту, я постучала в дверь миссис Бичем, желая спросить, не нужно ли ей что-нибудь. Я ожидала обычного высокомерного отказа, но, к моему удивлению, она попросила меня войти.

Я стояла у ее туалетного столика, а она тем временем заканчивала краситься. Миссис Бичем всегда тщательно накладывала косметику. Даже если не выходила из дома. Она продолжала оставаться красивой женщиной, а ее коже могла позавидовать любая сорокалетняя. Неудивительно, что когда вчера вечером в театре она встала с кресла, в ее сторону повернулось множество голов. Но если присмотреться, она выглядела совсем не такой здоровой, как это дружно утверждала ее родня.

Она заметила, что я критически рассматриваю ее. Наши глаза встретились в зеркале, и на крошечную долю секунды мне показалось, что ее взгляд немного потеплел. А потом теплота исчезла.

— Разве вы не знаете, что пристально смотреть на человека невежливо? — спросила она, протянула мне деньги и попросила купить блок почтовых марок.

14. ДЕВУШКА ИМЕЕТ ПРАВО ПОВЕСЕЛИТЬСЯ. РАЗВЕ НЕТ?

— Заказывай все, что хочешь! — Широко улыбавшийся Джерри помахал у меня под носом внушительным меню.

— Все?

Я не хотела выдавать своего удивления, но неожиданная щедрость Джерри изрядно ошеломила меня. Нельзя сказать, что он не был со мной щедрым. Но это относилось главным образом к его времени. Деньги тут были ни при чем. Он имел собственное сыскное агентство, но до сих пор я не замечала, чтобы это занятие было очень прибыльным.

— Все, что хочешь, — повторил он. — Сегодня деньги для меня не проблема.

Мы сидели в одном из недавно открывшихся модных ресторанов Темпл-Бара — района, пользовавшегося славой дублинского Монмартра.

Дай-то бог…

Он позвонил и пригласил меня отпраздновать успешное окончание долгого и запутанного дела. По словам Джерри, оно стоило ему многих бессонных ночей. Но он с ним справился и еще раз доказал, что с помощью упорной работы, непреклонной решимости и острого нюха всегда можно добиться нужного результата.

— Спасибо, что пришла. — Он был искренне доволен.

Я опустила глаза. Мне так не терпелось куда-нибудь вырваться, что я приняла бы приглашение на обед даже от Ганнибала Лектера note 4.

Выдержать три с половиной недели карцера на Хейни-роуд было выше человеческих сил. Даже с учетом кратковременных отлучек, которые прерывали монотонность тамошней жизни.

Самая прекрасная комната в мире теряет свою прелесть, если ты вечер за вечером сидишь в ней одна и смотришь телевизор.

Единственным приятным событием этих дней были визиты Джейми, но теперь не стало и их. Джейми уютно устроился в Париже со своим французским другом Паскалем. Возможно, на настоящем Монмартре.

Франческа не могла или не хотела расстаться со своими драгоценными арабскими кобылами и к матери больше не приезжала. Впрочем, возможно, ее не выпускали из Килдэра два брата, богатые арабские нефтепромышленники.

А Пенелопа занималась только школой Штайнера, недавно открывшейся неподалеку от ее имения в графстве Уиклоу. Думаю, она надеялась, что эта школа слегка улучшит речь маленького Саймона.

— Трудно поверить, что он ублажал двух женщин одновременно. — Джерри засунул салфетку за воротник рубашки.

— Кто?

— Муж. Муж моей клиентки. Оказалось, что он бигамист. Успешно занимавшийся своим делом, пока я его не разоблачил. Одному богу известно, где он брал силы. — Он восхищенно покачал головой и начал крошить булочку в миннестроне. — Иметь две семьи в сорок восемь лет? Каждую вторую неделю он куда-то исчезал. Отправлялся в другую семью. Жена считала, что это может кончиться бедой.

— А разве не так?

— Так. Если наличие двух семей считать бедой. Ты только представь себе. Шестеро детей, две жены, и ни одна семья не подозревает о существовании другой.

Он стал с умопомрачительной скоростью размешивать миннестроне.

Джерри мог с восхищением говорить о счастливом бигамисте, но это нисколько не уменьшало его аппетита. Он покончил с супом раньше, чем я успела попробовать свой, потом раскрошил булочку и вытер тарелку досуха. Джерри был очень привлекательным мужчиной. Никто не стал бы отрицать это. Однако его манеры оставляли желать лучшего.

Фиона говорила, что по нему вздыхало множество девушек. Но потом они понимали, что Джерри не для них. Потому что он был влюблен. В свою работу. Даже жена не смогла отвлечь его от этой страсти.