Шагай! (СИ) - Петерсон Хельга (читать книги полностью txt) 📗
А потом позвонил Майрон, пристал со своим походом и симпатичным веснушчатым инструктором.
— Чайник еще горячий? – спросил вдруг сонный женский голос.
Брент встрепенулся и резко обернулся. Из-за поезда он не услышал, как к нему подкралась девушка. Та самая. Кудрявая и глазастая. Сейчас – растрёпанная, пахнущая ментолом, входящим в состав мази от отёков. Одетая в плотно облегающую тело одежду.
Будто почувствовала, что о ней думают.
— Только что закипел, — сказал Брент, посмотрев на Эмму Маршалл снизу вверх.
Она кивнула, переступила через ковёр и, как сомнамбула, села рядом с Брентом. Голову свесила вниз, и беспорядочные кудри завесили лицо. Руки (с металлической чашкой в них) безвольно легли на вытянутые ноги. Почти как девочка из фильма «Звонок». Брент ухмыльнулся. Он протянул руку и осторожно отобрал кружку из тонких пальцев. Потянулся за чайником, молча налил воды. Она, так же как минуту назад, окрасилась в коричневый, а на поверхности появилась пенка.
— Что это? – спросил он, поднеся кружку к носу и принюхавшись.
Девушка шевельнулась. Подняла руки, запустила пальцы в каштановые кудри, решительно убрала их с лица, и размашисто потёрла лицо ладонями.
— «Кофе с карамелью», — сообщила Эмма, наконец повернувшись к Бренту. – Я называю его чистящим средством. По вкусу почти как мыло. Но нас всех снабжают этими пакетиками.
Нет, в ней действительно что-то есть. Брент улыбнулся одним уголком губ и передал кружку.
— Каждый раз, когда я возвращаюсь из похода, — продолжила Эмма, перехватывая нагревшийся металл, – захожу в какую-нибудь кофейню и покупаю самый большой латте из всего ассортимента, – она отвернулась и стала смотреть на маленький огонь. – Сажусь на самый мягкий диван, откидываюсь на его спинку, и сижу минут тридцать.
Сейчас Брент не только улыбнулся, но и хохотнул. Насколько он мог припомнить, это была самая длинная её речь, если не считать монологи во время экскурсий. Возможно, она еще не успела окончательно проснуться и осознать, что выдаёт какую-то личную информацию. Однако такая Эмма Бренту нравилась.
— Ну что, мазь помогла? – спросил он, посмотрев на голени в облегающих штанах. Вполне изящные голени.
— Да, спасибо еще раз, — Эмма обернулась и ткнула пальцем за плечо. — Тюбик сейчас в палатке, я верну.
— Я же сказал, что можно не возвращать. Мне он не нужен в этот раз.
— Спасибо… Не знаю, как так вышло. Абсолютно забыла, что мазь закончилась. Раньше она не была нужна так сильно. А откуда она у вас?
Брент не был готов к этому вопросу. Он вообще не думал о нём, когда вчера отдал остатки троксерутина, сохранившиеся еще со времени, когда от долгого сидения в автобусе ноги становились каменными. Брент сделал глоток приторного кофе, в то время как мысли лихорадочно пытались оформиться в предложения.
Пауза неприлично затянулась. Невозможно так долго смаковать этот мерзкий «капучино».
— Моя работа была связана с частыми длительными поездками, — наконец сказал Брент.
— А сейчас нет?
Он невесело ухмыльнулся. Раз уж начал говорить, придётся продолжать.
— Меня уволили. Я допустил одну… э-эм… ошибку, – Брент замялся. – Очень серьезную вообще-то. И это стало хорошо известно в кругах, связанных с моей профессией. Так что сейчас меня не хотят принимать в другие компании.
Ну вот, он это сказал. Непонятно зачем. Признавать свою слабость перед девушкой, которая начинала нравиться как девушка, казалось не слишком мужским поступком. Лучше было промолчать.
Эмма не сразу заговорила. Она несколько секунд смотрела на маленький огонь. Возможно, такая откровенность её смутила, что не удивительно.
— Мне очень жаль, — проговорила Эмма, пригубив «кофе с карамелью». Она подобрала с земли несколько сухих веток и осторожно подложила в догорающий костёр. – Но, возможно, всё не так плохо? У вас есть брат, который отправил вас в поход. Хороший повод набраться новых впечатлений.
— Вы говорите фразами из буклета? – вскинул брови Брент.
Девушка сузила глаза и хитро улыбнулась.
— О, так вы его всё-таки изучили.
Отличный выпад. Сам Брент не сказал бы лучше. Он поднял руку и поскрёб пальцам колючий подбородок.
— Туше.
— Ну и как вам поход?
Он неопределенно пожал плечами. Слишком много факторов, которые осложняют характеристику похода, как «хорошего». Но Эмма Маршалл и сама о них прекрасно знала.
— Сносно… — ответил он. – Было бы еще лучше, если бы мне не пришлось реанимировать похмельных подростков и тащить одного из них на себе.
— Господи… — выдохнула девушка, а её щеки порозовели.
Она запнулась. Заглянула в свою кружку, заправила кудрявую прядь волос за ухо, кончик которого тоже оказался розового цвета.
— Брент, я… — Эмма открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег. — Я очень благодарна. Правда. Не знаю, что делала бы, если бы вы не взялись помогать. Я не должна была вас втягивать, это ужасно с моей стороны, я знаю. Вы поступили очень великодушно и…
Чёрт. Совсем не такого эффекта он добивался.
— Эмма, успокойтесь, — Брент потянулся и положил ладонь на её плечо. Машинальный жест утешения. Ничего больше. — Я пошутил, перестаньте оправдываться. Не думал, что вы так это воспримите.
Девушка не отстранилась, не съежилась, руку с себя не сбросила. Приятный бонус.
— Мне действительно неловко, что вы взвалили на себя мою работу, — пробормотала она.
— Любой человек поступил бы так же.
Но Брент был не прав. Не любой. Еще двое мужчин в группе просто наблюдали, как Эмма не справляется с ситуацией. Ждали, когда она наденет на себя пояс чемпиона и потащит тяжёлого Колина на своей спине?
— Ладно, — Брент склонился к девушке, каштановые пружинки пощекотали его щёку. – Любой нормальный человек поступил бы так же, — заговорщицки прошептал он рядом со всё еще розовым ушком.
— Вы вынуждаете меня говорить плохие вещи о людях, за счёт которых мне платят, — шепнула в ответ Эмма.
— Я тоже вам плачу.
— Не вы, а ваш брат.
Брент чуть было не отшатнулся, но удержал себя на месте. Как же сильно она сейчас была права. И даже не подозревала об этом.
— Эй там, — хриплый женский голос с французским акцентом ворвался в тесный, окутанный туманом мир. – Поставьте чайник на огонь.
Брент отстранился от Эммы, и они разом обернулись. Мари наполовину выползла из своей одиночной палатки и хмуро смотрела на них обоих. Либо она была просто сонная и злая, как все люди по утрам, либо ей не понравилось, как близко сидели Брент и Эмма. После разговора на Коник Хилл он и Мари практически не разговаривали, но француженка периодически стреляла в Брента многозначительными взглядами. Он чувствовал их на своём затылке.
Он поднял чайник и взвесил в руке, определяя наполненность.
— Воды почти нет. Я схожу к реке.
— Ладно, — кинула Эмма. – Я попробую разбудить остальных.
— Мы пойдём в такой туман? – снова вмешалась Мари.
Инструктор встала на ноги, выплеснула остатки своего «кофе с карамелью» на траву и обернулась к француженке.
— Он должен скоро рассеяться. Причин для беспокойства нет, я знаю дорогу.
— J'espère qu'on va pas se perdre, nunuche prétentieuse* («Надеюсь, мы не потеряемся, самоуверенная дурочка.» — фр.) – тихо пробормотала француженка.
Эмма непонимающе сдвинула брови и повернулся к Бренту, однако он не собирался это переводить. Он неопределённо отмахнулся, встал с ковра и, обойдя костёр, направился туда, где текла река. Самое время сбежать. Брент очень надеялся, что Эмма не вернётся к этой теме позже. А еще был рад, что девушка не владеет французским.
Если бы Мари оказалась в группе Брента в его бытность гида, то наравне с Фрэнком попала бы в номер с грязными полотенцами и тараканами размером с таксу.
Деревня Бридж-оф-Орки представляла из себя дорожный перекрёсток с редкими домами, выставленными вдоль проезжей части. Эмма не знала, какое здесь население. Но подозревала, что не больше ста человек. Для такого «внушительного» количества жителей имелась своя железнодорожная станция и площадка для посадки вертолётов. Последний момент неизменно приводил в недоумение кого-нибудь из туристов. В этот раз при виде выложенного плиткой квадрата с буквой «H» удивление выразила Леа.
