И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix" (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Девушка подняла руки вертикально вверх, и парень, сдёрнув с неё кофту, откинул, даже не посмотрев, куда. Всё его внимание сконцентрировалось на её груди.
«Да… бл…, — Иван сглотнул и вздохнул. — Пф… хм…».
Её холмики холмиками на самом деле не были. Скорее напоминали вздёрнутые лисьи мордочки с высоко торчащими сосками-носиками. Эдакими, задорными дразнилками. Абсолютно не напрягаясь, они одним своим видом отключили мозг. То есть, совсем. Как из розетки выдернули.
Даже не пытаясь бороться с собой, Иван как зомби потянулся руками и накрыл их. И несильно сжал.
Ему очень сильно захотелось материться в закат. Грязно, пошло, громко и много.
«Я буду любить её всю жизнь и даже изменять не буду, и всё сделаю, только бы…».
Дальше всё пошло веселее.
Он выгнул девушку к себе и припал ртом к её правому соску. Принялся его лизать, сосать и покусывать, а так же тереться о её грудь лицом. Ему захотелось, чтобы эти «лисьи мордашки» повалили его в траву и хорошенько попрыгали на его физиономии. Девушка, пребывавшая в полной прострации, откинула голову и обняла Ивана за шею, инстинктивно выгнувшись к нему грудью.
Он прижал её к себе ещё сильнее и почти до боли сжал податливое тело в руках. Её мягкие изгибы, нежность кожи, какое-то особое отсутствие силы, эдакая женская слабость, беззащитность — всё это сводило с ума. У парня перед глазами замелькали картинки. Много. Разные. Он машинально положил ладонь ей между ног, так как девушка была одета в домашний брючный костюм, и она рефлекторно сжала бёдра.
Иван очнулся.
— Пф… извини, — выпрямился он, очумевший от наслаждения. Заглянул ей в глаза, и поскольку ничего отрицательного там на самом деле не виднелось, решил не давать опомниться.
«Поздно. Я хочу её». — Завёл он кончики пальцев ей за резинку брюк и начал медленно спускать их, прихватив по пути трусики. Пока приседал, почувствовал запах женщины. А ещё на глаза попался этот барашек светлых курчавых волос, в который хотелось зарыться носом.
— Ты только не бойся, хорошо? — поднялся и отбросил остатки одежды.
— Нет, — мотнула головой Арина, хоть сама еле дышала от волнения. — Я не боюсь.
Заметив это, Иван внутренне скривился — если он продолжит с ней разговаривать, то всё будет выглядеть так, будто заговаривает ей зубы, а если зацелует до полуобморочного состояния, то потом она будет всю жизнь вспоминать свой первый раз, как что-то непонятное, прошедшее в каком-то невыразительном угаре.
«Чёрт!» — но кроме всего прочего её хотелось. Зверски. Дьявольски. Она заводила своей неискушенностью, трепетностью, субтильностью, нежностью.
Поэтому он опять начала её целовать и не оторвался, пока не услышал нежный стон уже почти как из потустороннего мира, из параллельной реальности. Да, перед ним, вне всякого сомнения, была девственница с не разбуженной сексуальностью. И именно ему выпала честь и удовольствие.
Услышав собственный первый непроизвольный вздох, Арина поняла, что у неё вроде бы получается. Да, кажется, именно так происходит в фильмах. Но вот вкус любимого человека у неё во рту, на языке. Его губы.
«А пошли они, эти фильмы». — Только бы он держал её в своих красивых умелых сильных руках, только бы целовал этими своими мягкими, жаждущими губами, только бы чувствовать, что нужна ему, что хочет её, что получает от неё столько удовольствия. Ей очень хотелось подарить Ивану счастье. Сделать его уникальным, избранным, единственным.
Когда у девушки подогнулись ноги, Беспалов, не отрываясь от её ротика, подложил ладонь Арине под шейку и надавил на неё своей грудью. Она поняла, что ей нужно лечь. Поддалась назад, и парень аккуратно уложил её на кровать практически обнаженной. Остались только беленькие носочки. И только она засунула палец за резинку, чтобы стянуть их…
— Оставь. — Приподнял он её выпрямленную ногу и на глазах у обалдевшей девушки провёл языком вдоль всей её икры, как давно хотел. Ему даже полегчало. И настолько, что не удержался и чуть пососал прямо в самом мягком месте, поставив Арине несильный засос.
«Вкусно», — отстранился и облизнулся Ваня. Он согнул ей ногу в коленке и поставил ступню чуть в сторону, приоткрыв для себя, таким образом, путь туда, откуда девочки уже не возвращаются. Только женщины.
«В семнадцать лет. Только вылупилась и уже под мужика. Вот дурёха. Любимая дурёха». — Прилёг рядом Иван, так и не вспомнив себя «ин фифтин».
— Сколько я слышал рассказов женщин, о первом их… разе, не помню, чтобы там был… экстаз с оргазмами. Это придёт потом.
— Вань, ты такой глупый, — провела по его щеке своей нежной ладошкой Арина и улыбнулась как взрослая. — Для меня стать твоей… это счастье.
— Ты не знаешь, о чём говоришь, маленькая. — Покачал он головой и чмокнул её в щечку. — Ох, не знаешь. Чуть позже тебе будет хорошо. Очень. Я обещаю. — Поцеловал её в губы, потом пошел касаниями по шее, спустился к соскам. И когда она уже приготовилась к непонятно чему, Иван прилёг на неё сверху, удерживая свой вес на локтях. Он держал её взгляд своими глазами, постоянно наклонялся и чмокал в губки.
— Маленькая, — отодвинул вторую ногу коленом и, заметив в её глазах испуг, замер. — Ты не терпи, хорошо? Если больно, то говори.
«Только не говори, иначе я сдохну». — Парень очень старался, чтобы таковые мысли не отобразились в его взгляде и мимике. Но Арина не знала, как выглядят глаза парня, который до смерти хочет войти в неё и красиво врёт об обратном.
— Нет-нет, — мотнула она головой, чем жутко его обрадовала.
Вообще-то, Иван боялся прикасаться пальцами к её складочкам — тогда тут точно начнётся чёрт те что. Поэтому придвинулся поудобней, раздвинул ей половые губы членом и приставил головку ко входу.
— Так больно? — чуть толкнулся, что даже не вошла вся головка.
— Нет.
— Расслабься, малыш, — опять впился ей в губы и пальцами принялся играть сосками и мять груди. Целовал её мягко, нежно, медленно, а в это время продвинулся ещё чуть и почувствовал преграду. И это был тот самый момент, когда жгуче захотелось все эти преграды не замечать. Да вообще ничего не замечать. А то, что заметил, сокрушать к чёртовой матери. Так и подмывало сразу же, без всяких помех начинать раскачиваться и тереться, и скользить, накручивая себя и приближая к «выстрелу».
— Так больно? — вместо всей этой «манны небесной», чуть надавил он головкой на какую-то кожистую складку.
— Нет.
— А так, — продвинулся ещё, держась, наверное, только на спортивном прошлом, где умение собрать себя в кулак — первое и главное для победы.
— Нет, — опять успокоила его Арина, но у неё затрепетали ресницы.
— Скажи мне, что ты чувствуешь? — продвинулся ещё Иван и понял, что преграда пройдена. Видя, что девушка не кричит от боли, не плачет, не бежит от него, роняя беленькие носочки, он вошел в неё до упора.
«Есть!»
— Я… — тем временем она смотрела в тёмный потолок, явно прислушиваясь к ощущениям. — Вот так. — Арина два пальца на одной руке сильно развела в стороны двумя пальцами другой. — Как вот здесь, — показала на кожистую перепонку между пальцами.
— Тебе больно?
— Нет. Просто неприятно.
— Сейчас будет приятно, — Ваня начал двигаться. Опасный момент пройден, ничего страшного не произошло, судя по всему, обошлись малой кровью, и он даже смог немного расслабиться. Отдаться ощущениям.
И только тут понял, что приобрёл — Арина была очень узкой.
«Фантастика!» — Организм прострелило от пяток до макушки каким-то взрывом сладости, эйфории, и возбуждение вырвалось на волю.
Иван застонал очень низко, вымученно и с несказанным облегчением. Ему тут же захотелось делать так бесконечно долго, но девушке наверняка и так будет больно, и натирать ей не стоит.
«Не в моих интересах, — уже строил планы парень. — Быстрее заживёт».
К тому же, он только сейчас почувствовал, насколько иногда давит прежний опыт его партнёрш. То, что в Арины никто и никогда не касался, высвобождало какую-то затаившуюся радость, свободу. Она — его и только его. С самого начала. Никакой «гондон» здесь не «ходил», не «топтал», не «следил» — это окрыляло как «Ред булл».
