Назад дороги нет (СИ) - Манило Лина (читать книги без регистрации .txt) 📗
Значит, разговор окончен. Вскоре и второй уходит, железная дверь, громыхнув напоследок, закрывает, а избитый остаётся один на бетонном пятачке. Поворачивается вокруг себя, что-то высматривая, а я гляжу на него, такого несчастного и злого, и почему-то отчаянно хочу курить. Вспомнив, что докурила последнюю, тихо чертыхаюсь. Вдруг, словно услышав мои мысли, парень хлопает себя по карманам и достаёт мятую пачку. Пацан — лет тридцать, наверное, не больше, но хорошенький — жуть. Глаза яростные, молнии так и летают, злой, как сто чертей, и именно это и привлекает к нему с первого взгляда.
Крупные черты лица, красивые глаза, породистый нос, припухшие губы… очень даже недурно. Есть в этом мальчике что-то хулиганистое, дерзкое.
Осматриваю забор и замечаю, что калитка почему-то не заперта, потому толкаю сетчатую дверцу и вхожу на задний двор “Бразерса”. Надеюсь, эти придурочные охранники не выйдут и не начнут ещё и меня колотить — не очень люблю насилие.
— Эй, — окликаю его, а он так забавно вертит светловолосой башкой в поисках источника звука. — Я тут, повернись.
Когда видит меня, припухшие губы растягиваются в наглой усмешке, а я держу зрительный контакт, улыбаясь.
— Угостишь сигаретой? — спрашиваю, а он наклоняет голову вбок, точно к чему-то прислушивается. — Свои закончились.
Парень ухмыляется и протягивает руку, в которой зажата пачка. Мол, сама подойди. Всё-таки он дерзкий и наглый, хоть и только что ему надавали по шее, но всё равно несёт себя высоко.
— Спасибо, — говорю, подкуривая. Он не спешит мне помогать, лишь смотрит в упор, ухмыляясь, и я, взрослая сорокалетняя тётка, почти растерялась.
— Любишь себя травить, мои какие проблемы? — говорит, а голос хриплый-хриплый. — Как тебя сюда занесло?
— Мимо проходила. — Выпускаю в небо дымную струю, а парень так и продолжает таращиться на меня. — Увидела, как тебя из клуба выкинули, засмотрелась.
— Понравилось? — спрашивает почти зло, а я смотрю прямо в голубые глаза и усмехаюсь.
— Очень.
— Рад радовать, — сплёвывает, тушит сигарету каблуком и разворачивается ко мне спиной.
Гордый какой, смотрите на него.
— Эй, парень! Зовут-то тебя как?
— Гена, — отвечает, не оборачиваясь, и всё дальше уходит.
— Постой, у меня разговор к тебе. Да постой же! — окликаю, но он уходит всё дальше.
Чёрт, если сейчас исчезнет, так и не узнаю, зачем ему нужен был Жданов. Вполне ведь вероятно, что этот мальчик может оказаться мне полезным. Если имеет зуб на Витю, то его руками можно загрести основную часть углей.
— Гена, ты обиделся, что ли? — говорю, догоняя строптивого парнишку.
Он бросает на меня насмешливый взгляд, но шаг не замедляет. С хлопком закрывается за нами калитка, и мы идём, молча, мимо «Бразерса», к главной парковке, где в ряд стоят байки разной степени новизны и раздолбанности. Гена снимает с руля одного из мотоциклов шлем, протягивает мне, всё так же сохраняя тишину, но, не переставая ухмыляться. Сама не зная зачем, беру в руки тяжёлый шлем и надеваю на голову. Гена довольно грубо закрепляет ремешок под моим подбородком и кивком головы указывает на сидение мотоцикла.
Интересно, что вообще происходит? Но адреналин и жажда приключений заставляют кровь бурлить, и вскоре я уже мчу в неизвестном направлении с совершенно незнакомым парнем, который моложе меня лет на десять, но почему-то не боюсь. Одно знаю: мне нужно поговорить с ним и узнать, что их связывает с Витей, а потом уже буду думать, что делать с этой информацией.
Ветер, на большой скорости кажущийся ледяным, заставляет кожу покрыться мурашками, и я прижимаюсь крепче к Гене, закрываю глаза и наслаждаюсь моментом полного покоя.
13. Викинг
Когда подъезжаем к расписным воротам в мелкую, выкрашенную медной краской, завитушку, останавливаю байк. Не могу отказать себе в некоем позёрстве: захожу на вираж и почти поднимаю мотоцикл на козла, от чего Ася оглушительно визжит, хохочет и бьёт одной рукой меня по плечу, второй же крепко держится за жилет.
— Я же чуть не свалилась! — возмущённо пыхтит, когда помогаю ей слезть на землю. — Предупреждать ведь нужно!
Смешная какая, право слово.
— Да кто об этом предупреждает? Тогда же весь эффект неожиданности испарится, это элементарно.
Кидает на меня гневный взгляд и бурчит:
— Кажется, на сегодня уж хватит эффектов, а то так и ноги протянуть можно. Я слишком молода, чтобы умирать.
Смеюсь и притягиваю её к себе, а Ася утыкается носом мне в шею, а волосы щекочут кожу.
— Я всё ещё тороплюсь, — говорю, поглаживая её по раскинувшимся по спине волосам. — Так что, сейчас заселишься, я уеду, а потом вернусь. Договорились?
Она кивает, и я отпускаю её, чтобы не провоцировать свой организм и не искушать судьбу. Да, мне сорок два, а Асе ещё нет и тридцати, но я не большой любитель загоняться по поводу далёких друг от друга годов рождения. Кажется, и кризиса среднего возраста у меня никакого не было и, дай бог, не будет. Вообще, для меня понятие возраста — весьма размытое понятие, и я стараюсь не париться. Что будет, то будет. Смерть не пугает меня, однажды я даже ждал её, но она не соизволила явиться — значит, сама виновата.
Размышляя, открепляю ремни, снимаю с байка Асин чемодан и, пресекая всякие возражения бунтующей и излишне самостоятельной феминистки, нажимаю звонок на воротах. Несколько мгновений ничего не происходит, но потом щёлкает замок, и проход открывается.
— Красиво, — выдыхает Ася, и я, в общем-то, с ней согласен.
Внутренний двор этой богадельни, словно островок покоя среди извечной суеты. Выложенная разноцветной плиткой прямоугольная площадка в обрамлении могучих сосен. Кованые лавочки, невысокие столики на витых ножках рядом, причудливо изогнутые фонари. Проходим двор — абсолютно пустынный в это время суток — и поднимаемся по ступенькам в главный корпус.
— Витя, я сама дальше. — Ася дёргает меня за руку и улыбается. — Езжай, ничего со мной не будет.
— Уверена?
— Абсолютно.
Смотрю на часы и понимаю, что больница, наверное, вот-вот откроется, а значит, мне нужно торопиться, если хочу как можно скорее увидеться с Волком и узнать, что там на самом деле произошло. Толкаю тяжёлую дверь, и мы попадаем в просторный холл, стены которого отделаны светлыми деревянными панелями. Пахнет хвоей и нагретой на солнце смолой, и я понимаю, что мне здесь нравится. Всё-таки не зря взял несколько выходных, отдых совершенно ведь не помешает.
Ставлю чемодан на деревянный пол, вскрытый блестящим лаком, и делаю шаг к Асе.
— Я вернусь, ты же помнишь?
— Ты очень доходчиво объяснил, — приглушённо смеётся и целует меня в шею. — Никуда я не денусь, правда.
— Ну, смотри мне… — Приподнимаю пальцами её подбородок, взгляд ловлю, а сам растворяюсь в лазурной синеве огромных глаз. И да, я совсем не против утонуть в них. — Я постараюсь быстрее все дела сделать, но это очень важно, потому, когда точно вернусь, сказать не могу.
— У меня путёвка на две недели рассчитана. Думаю, справишься за это время.
— Уж за две недели как-нибудь, да разгребу дела.
Она смеётся, а я быстро целую её в губы и, повернувшись на каблуках, выхожу на улицу.
Мать их, чувствую себя пацаном, до того шальная энергия переполняет. Хочется влезть на самую высокую сосну, пробежаться босиком по траве, крутить колесо и горланить песни под гитару до рассвета. Давно не ощущал себя так глупо и круто одновременно. В голове щёлкает мысль, что это — временное затишье перед бурей, и всё не может быть так хорошо, без возможности вляпаться в какое-нибудь дерьмо, но отгоняю от себя эти мысли, чтобы не портить настроение. Когда-нибудь ведь должно быть всё хорошо, не может же быть всё время плохо и больно.
Я на самом деле так привык чувствовать острую боль в душе, задыхаться от неё, лезть ночами на стену, что сейчас кажусь себе кем-то другим, но точно знаю — скоро всё вернётся ко мне, ударит под дых, срикошетит с утроенной силой, но пока чувствую этот странный покой на сердце, могу расслабиться.
