Почти понарошку (СИ) - Светлая et Jk (полная версия книги TXT) 📗
Он быстро разделся, завалился с краю кровати, где не было подушки, и облегченно выдохнул. Даша завозилась, открывая дверцу шкафа и прячась за ней так, чтобы не попасть в поле зрения мужа. Через несколько минут шороха и скрипа дверцы, имевшей явное намерение захлопнуться обратно, она переоблачилась в пижаму и быстро прошмыгнула под одеяло с другого края от Германа.
- Спокойной ночи, - сказала Даша.
Ответом ей послужили тишина и мерное дыхание не вполне трезвого супруга.
***
Курил Герман редко, но иногда случалось. И когда накатывало, уходил на задний двор, где царствовали кошки, подкармливаемые поварихами из столовой. Извечная борьба главврача и пищеблока никогда не заканчивалась, а лишь временно приобретала характер вялотекущего конфликта, чтобы потом вспыхнуть с новой силой.
Судя по незначительному количеству четырехлапых созданий, сейчас преимущество было на стороне главврача. При виде Германа «бедненькие котики» кинулись врассыпную, с трудом волоча свои откормленные бока в укромные места.
К великому изумлению Липковича здесь же обнаружилась и парочка двуногих, пораженных самым весенним настроением, несмотря на вполне себе июльский солнцепёк. Но врассыпную, в отличие от пушистых «собратьев», они не кинулись, даже не заметив его появления. Они не отлипали друг от друга, явно не слыша ни посторонних шагов, ни всполошившихся котов. Мощная туша Эгембердиева, а это был именно он, практически прижимала к кирпичной стене свою спутницу, его ладонь гладила ее по руке в белом халате, а его бесстыжий рот вдохновенно нес какую-то ахинею про абсцесс головного мозга. Она – Юлька – сексуально смеялась (а Герман точно знал эту ее интонацию и ни с чем перепутать не мог) и призывно водила ногой, касаясь ноги Руслана.
- Приветствую, коллеги! – весело окликнул их Герман.
Парочка как-то одновременно вздрогнула, но по-прежнему не спешила кидаться врассыпную. Юлька только выглянула из-за спины Руслана, да и тот повернул голову.
- Привет! – улыбнулась Юлька, разглядывая бывшего.
- Виделись, - выдал Эгембердиев.
Герман закурил, медленно выпустил дым и поинтересовался:
- Не жарко?
- Здесь тенек, - рассмеялась бывшая.
- Так под кондиционером и того удобнее, - рассмеялся в ответ Гера.
- Зато здесь воздух свежий. Надо же и мозги проветрить, - Юлька отлепилась от стены и отстранилась от Руслана. – Ладно, мальчики, у меня работы много. Русик, заглянешь потом?
- Обязательно. Мы не договорили, - хмыкнул Русик.
- А разговоры не отвлекают? – Герман кивнул вслед Юле, скрывшейся за углом. В том же направлении глянул и Эгембердиев. Потом усмехнулся и ответил:
- Немного. Но в качестве прелюдии сойдет.
- Помнится, еще недавно ты утверждал, что разговаривать с ней совершенно не о чем.
- Подтверждаю. По-прежнему не о чем. Только это не разговор. Это стимуляция сексуального возбуждения. Кого-то игрушки заводят, кого-то абсцессы.
- Какая забота о ближнем! – зло ухмыльнулся Герман.
- Тебя что-то не устраивает?
- Это не твои проблемы.
Эгембердиев смерил его отвратительно хитрым взглядом и подмигнул.
- Ну ты же помнишь правила, братец. Я никогда не клеюсь к чужим бабам. А Нескородева с некоторых пор бесхозная.
- А ты пристроился. С некоторых пор.
- Имеешь возражения?
- Да никаких.
- Ну и прекрасно, Липкович. Потому что оснований у тебя тоже никаких. Привет жене!
Легко кивнув на прощанье, Эгембердиев поплелся в здание клиники, насвистывая что-то из Бизе.
- Идиот! – буркнул ему вслед Гера и выбросил окурок.
Во второй половине дня сердитый голос доктора Липковича раздавался в разных углах клиники.
Девочки в регистратуре перешептывались о причине.
- С женой поссорился, ночью помирится, - со знанием дела сказала старшая медсестра и рявкнула: - А ну марш работать!
Липкович же вовсе не собирался делать ничего подобного по причине того, что ни с кем не ссорился. И потому вечером, все в том же мрачном расположении духа, он ввалился в квартиру и молча бросил собственное тело на диван, врубив музыкальный центр. Из колонок громко зазвучали Gregorian.
Даша показалась в гостиной почти сразу. Лицо не выражало любопытства, но выглядело не особенно довольным.
- Вообще-то, я занимаюсь, - сообщила она и продемонстрировала ему учебник по кормлению сельскохозяйственных животных.
- А я отдыхаю.
- Но мне мешает.
- Значит, заканчивай заниматься.
- Вступительная кампания начинается 11 июля. Завтра я еду подавать документы. Первый экзамен – двадцать первого. У меня катастрофически мало времени. Сделай потише.
- Один вечер ничего не решит.
- Ты издеваешься?
- Нет. Это ты думаешь только о себе.
- Приехали!
- Вот именно! Привыкла все делать по-своему?
- Да, привыкла! – взвилась Даша. Ее настроение тоже не было похоже на привычно добродушное. – Тебя никто не заставлял оставлять меня здесь. Потому будь любезен, считайся!
- Я должен был считаться с Юлькой. Теперь должен считаться с тобой. А до этого с тобой должен был считаться твой жених. Самые умные?
- По всей видимости! Раз она ушла от тебя, как я ушла от Вити, мозги какие-то у нее все-таки имеются!
- Свалить от мужика, который хочет на тебе жениться, много ума не надо.
- Никто и никогда не валит просто так! Так что совсем не обязательно изображать из себя ангела о двух крылах!
- Я не ангел! – заорал Герман. Ему вторили Gregorian. – И не претендую.
- Да ты и не тянешь! – вскрикнула Даша. – И на твоем месте я бы не рассчитывала, что она вернется. Если вернется – дурой будет!
- Тогда объясни мне, всезнайка, что плохого в желании жениться на бабе, которую любишь, и завести ребенка?
- Если параллельно с этим ты не пытаешься шарить своими лапами под чужими юбками, то ничего!
- А когда от одного тут же бежишь к другому, будто ничего и не было, то это нормально!
