Колдовская сила любви (СИ) - Нилин Аристарх (лучшие книги онлайн .txt) 📗

— У вас чудесная мама, теперь я понимаю в кого вы.

— Вы заблуждаетесь. У нас с ней совершенно разные характеры.

— Это вам только так кажется. Со стороны всегда виднее, уверяю вас.

— Не буду спорить.

— Еще раз благодарю за чудесный вечер и… Если позволите, пригласить вас…

— Смотря куда?

— Я придумаю что-нибудь, чтобы вам понравилось, и вы не смогли отказать.

— Вам откажешь, а потом ноту, — смеясь, произнесла Маша.

— Значит, договорились!? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Василис.

— Там видно будет, но в целом предложение принято.

— Спасибо, — и Маша закрыла за ним входную дверь.

Постояв несколько секунд, она вошла на кухню, где мать мыла грязную посуду и села на табурет у стола.

— Ну, что скажешь, ма?

Мать молча продолжала мыть посуду, о чем-то думая про себя, потом взяла полотенце, вытерла тарелку и положила её в стопку уже протертых.

— Мам, ты чего молчишь?

— А ты сама-то что думаешь?

— Ничего, мне интересно твое мнение.

— Ах, мое мнение. Так вот я тебе так скажу. Он от тебя не отстанет до тех пор, пока ты не скажешь ему да или нет.

— В смысле?

— В том самом. Дорогая моя, это не мальчик, это взрослый мужчина, который нашел, или, по крайней мере, считает, что нашел свое счастье и потому, будет продолжать добиваться твоей руки, и ждать когда ты скажешь либо да, либо нет. Если нет, он отстанет от тебя, и как бы не сложилась его жизнь в дальнейшем, ты останешься в его сердце навсегда.

— Мам, мне кажется, ты преувеличиваешь. Обычный роман, если и не курортный, то, во всяком случае, в чужой стране, где другие женщины, другие нравы, все иначе. Вот и всё.

— Извини, ты мелешь чепуху. Причем тут чужая страна, другие женщины и нравы. Любовь, дорогая моя, это совсем иное. Он просто влюблен, поверь мне.

— Но почему ты так считаешь?

— Потому что я прожила достаточно много, чтобы оценить поведение человека, и вижу, какие чувства владеют им.

— Ну не знаю, ты прямо Кашперовский, какой-то, или прорицательница. Может, и по руке мне погадать сможешь?

— А вот это я в тебе первый раз наблюдаю.

— Что именно?

— Вот то самое.

— Что именно?

— Колючий характер.

— Какой есть.

— Зря, ты ведь не такая. Не пойму только зачем настраивать себя на такой лад.

— Я и сама не знаю, — неожиданно произнесла Маша, и Мария Андреевна сразу почувствовала печальные ноты в голосе дочери. Она повесила полотенце на ручку холодильника и присела рядом.

— Я тебе так скажу. Не любишь его, сразу скажи и не «пудри мужику мозги», как в народе говорят, а если сама не знаешь, тогда прежде чем ответить крепко подумай. Прости, но любовь к Анатолию крепко затуманила тебе мозги, вот ты и не можешь никак переключиться. Все сравниваешь.

— Ничего я не сравниваю.

— Сравниваешь, а то я не знаю. Еще как сравниваешь. Любовь, дорогая моя, иногда веревки вьет из человека, особенно из женщины. Ты вроде сопротивляешься, а сама не замечаешь, как она уже косичку сплела. А вот расплести её, ой как трудно и больно. Так и ты. Поселился в твоем сердце один и пока не выйдет, другому зайти в него трудно. А уж двоим, точно не поместиться. Вот потому и мается человек. Такова жизнь, и ничего тут не поделаешь.

— Так что же мне делать, мама, посоветуй?

— А вот тут я тебе не советчик. Это ты сама должна решать. В любви советчиков не ищут, даже у матери.

Маша положила голову матери на колени и тихо произнесла:

— Как хорошо быть маленькой. Игрушки, школа. Ни забот, ни хлопот, ни сердечных страданий. А тут, — и она пустила слезу.

— Горе ты мое, луковое. В жизни еще столько всего будет, а ты уже нюни распустила. Ты посмотри лучше на себя. Да Курочкина против тебе, цыпленок.

— Какая еще Курочкина?

— Как какая, мисс Мира 92, вон недавно по телевизору показывали.

— Скажешь тоже, — утирая слезы, произнесла Маша.

— То и скажу. Слезами делу не поможешь. И еще, не только сердцу внимай, но и разуму. Присмотрись к нему, а там видно будет.

— Ты так считаешь?

— Да, так считаю.

Глава 3

Василис позвонил на следующий день в воскресенье. Маша еще лежала в постели и, подняв трубку, невольно взглянула на часы. Было начало одиннадцатого.

— Господи, ну кто такую рань решил позвонить?

— Алло, это Мари, — раздался в трубке знакомый голос.

— Да, — ответила Маша, пытаясь придать голосу менее недовольный характер, что явно плохо удалось, так как в ответ она услышала:

— Я понял, что разбудил, прошу простить. Дело в том, — он сделал паузу и добавил, — я вечером должен по делам улететь на родину, на неделю, возможно две, но прежде чем улететь, очень хотел бы вас видеть.

— В котором часу ваш самолет?

— В 21–25.

— Понятно, — ответила Маша и еле удержалась, чтобы не зевнуть, — хорошо, какие у вас предложения насчет встречи?

— Давайте просто прогуляемся, погода чудесная, потом посидим где-нибудь в ресторане. Принимаете мое предложение? — и Маша уловила в его голосе новые интонации. Ей показалось, что он просил её, но не так как раньше, а иначе, словно боялся, что она откажет, сославшись на усталость или плохое самочувствие.

— Только мне надо время чтобы собраться.

— Конечно, в двенадцать у Ленкома, вас устроит?

— Постараюсь, не опоздать.

— Я буду ждать в любом случае.

— Хорошо, — со смешинкой в голосе, произнесла Маша. Положив трубку, она посмотрела на потолок и, откинув одеяло, побежала в ванную.

Сидя в комбинации перед туалетным столиком и приводя лицо в порядок, она увидела отражение заглянувшей в её комнату матери.

— Далеко собираешься?

— Василис звонил, предложил прогуляться по Москве. Так сказать буду персональным гидом, — ответила Маша, повернувшись лицом к матери, держа в руке кисточку для туши.

— Когда тебя ждать?

— Не очень поздно. Он сегодня уезжает на родину.

— Надолго?

— Сказал, что на неделю-две, — она снова повернулась к зеркалу и продолжила заниматься макияжем.

— Передай от меня привет, — и, повернувшись, она вышла.

— Обязательно.

Маша вышла из метро, обогнула здание издательства Известия и, перейдя через улицу, свернула к зданию Ленкома. Еще издали она увидела Василиса, который поджидал её у входа в театр, держа в руках цветы. Увидев Машу, он помахал ей рукой и поспешил навстречу.

— Мерси, — неожиданно произнесла она, принимая цветы, — куда пойдем?

— Давайте прогуляемся по бульвару.

— Тогда пошли, — и она решительно взяла Василиса под руку.

— Знаете, я иногда подрабатываю по выходным, вожу экскурсантов по Москве. Правда, не пешком, а на автобусе. Посадка в районе ГУМа, далее по маршруту.

— Я не знал, получается, вы мой персональный гид на сегодня?

— Вроде того, — произнесла она и рассмеялась, — кстати, вам привет от моей мамы.

— Спасибо, как она, не очень устала после такого утомительного приема, который вы устроили в мою честь?

— Не без этого, но я помогала.

— Это понятно.

— Ваша мама, настоящая жена дипломата и многое почерпнула из особенностей этой работы.

— С чего вы решили?

— Так подготовиться и узнать о быте и кулинарии Греции, не всякий может.

— Ах, вот вы о чем, — Маша снова от души рассмеялась, — надеюсь, она не перестаралась?

— Нет, что вы, мне было так приятно. У вас просто чудесная мама.

— Это да. Мы с ней очень мирно живем. Ссоримся иногда, но в основном по пустякам. В конце концов, сейчас очень сложное время. Еще вчера была одна страна, а сегодня другая. Для пожилых людей такое понять, и тем более оценить, очень трудно.

— Да, в нашей стране, тоже были времена, когда были и перевороты и к власти приходили военные, так что мы, в какой-то мере больше других понимаем, каково это смена приоритетов, понятий и взглядов.

— Как же, помню, еще по школе, хунта «черных полковников», я правильно назвала?