Девочка с перчиками - Вильмонт Екатерина Николаевна (читаемые книги читать TXT) 📗
Тимофей сел в машину и набрал номер. Ответил мрачный женский голос:
– Алло!
– Маргарита Семеновна!
– Да. А кто говорит?
– Я звоню по просьбе Яны Юргенсен.
– Мамочка родная, что с ней-то стряслось? Она попала в аварию, не приведи Бог? Она вообще где? Я что-то очень волнуюсь! Она такая неприспособленная, ее всякий гад обидеть может, Пашки нет в Москве, он, видите ли, в Греции...
– Одну минуту, мадам! – решительно прервал ее Тимофей. – Яна сейчас в больнице.
– Она сделала аборт? От вас? Это преступление, чтоб вы знали! Она же думала, что не сможет иметь детей после того, как ее колошматил этот жуткий скандинав...
– Маргарита Семеновна, никакого аборта. Ее элементарно ударили по голове и отняли сумку. Она в больнице и просит вас наведаться в ее квартиру и привезти то, что ей может понадобиться и еще записную книжку.
– Кто ей дал по голове?
– Насколько мне известно, он не представился.
– Мужчина, а вы ей кто?
– Я ей случайный знакомый, просто моя визитка завалялась у нее в кармане.
– Я, кажется, знаю, кто этот подонок! – трагическим голосом провозгласила Маргарита Семеновна. – Скажите, а кроме сумки у нее ничего не украли? Или вы не в курсе?
– Я не в курсе.
– А в какой она больнице?
Тимофей сообщил ей номер и адрес больницы.
– Скажите, а вы не могли бы сейчас со мной туда поехать? Я не смогу одна, а Пашка в Греции...
– Маргарита Семеновна...
– А вы где сейчас?
– Я еду домой.
– Ой, а вы не могли бы заехать ко мне?
– Зачем?
– Мне... мне очень плохо и страшно, я не могу ни с кем поделиться... Все скажут – ты куда сорок лет смотрела, Ритка... Пожалуйста, умоляю вас...
– Ну... хорошо... говорите адрес.
– А как вас зовут?
– Тимофей, Тимофей Борисович.
– Ой, это случайно не вы привезли ей эти окаянные цацки от того мужика?
– Ну да.
– Я так и знала, что от этих цацек будет одно сплошное горе. Их у нее украли, да?
– Маргарита Семеновна, извините, у меня разряжается телефон, я через полчаса буду у вас.
На звонок немедленно распахнулась дверь. На пороге воплощенным горем стояла крупная, очень немолодая блондинка, густо накрашенная, с красными от слез глазами.
– Тимофей Борисович? А я Маргарита Семеновна. Представляете, этот гад, этот гнус не просто бросил любовницу с сорокалетним стажем, он еще ограбил и чуть не убил девочку, которую знает с детства! Ну разве это не ужас? Может, вы мне скажете, что делать? Я лично не знаю! Не знаю и не знаю! Заявить в милицию, пустить их по следу? Но я все же сорок лет ложилась с ним в постель и теперь донести на него? А кто мне поверит? Скажут – он бросил старую бабу ради молоденькой, а старая просто мстит! Они же будут надо мной смеяться!
Все это она произносила, стоя в прихожей.
– Позвольте, Маргарита Семеновна, – решился прервать ее Тимофей. – Заявление должны подавать не вы, а Яна. Ведь пострадавшая в этой истории она.
– А я, по-вашему, не пострадавшая? У меня жизнь кончилась... Сорок лет в задницу... Янке что, она как была голодранкой, так и осталась. Судьба, видно, такая... А мне, молодой человек, шестьдесят пять лет, сорок из них связаны с этим подонком. Думаете, это можно пережить? Я очень люблю Янку, она хорошая, только всю дорогу несчастная. Мать у нее была та еще курва. Все мужика себе искала, на дочку ноль внимания, та как сорная трава росла, чудо еще, что в приличную женщину выросла. А что она в жизни видела? Этот окаянный швед бил ее смертным боем, запирал, только чудом не прикончил. А она нашла в себе силенки вернуться в Москву, поступить на филфак, стать преподавателем, уважаемым человеком, и вдруг ей с неба такие цацки свалились... Ой, простите, что это я вас в прихожей держу? Совсем, старая, ополоумела. Проходите, проходите на кухню... Чай будете? Или лучше коньяку?
– Спасибо, я за рулем.
– Ах да... А вот скажите, количество людей за рулем, которые не пьют, хоть как-то повлияло на алкогольную обстановку в стране?
– Понятия не имею, – улыбнулся столь неожиданному вопросу Тимофей, у которого уже голова шла кругом. Ему было страшно жаль эту женщину, которая от жуткого одиночества вываливает совершенно чужому человеку свои и Янины горести. Каждое слово о жизни Яны он ловил с жадностью. Бедная девочка! Как Мишка мог отправиться в кругосветное путешествие и оставить ее одну? Но он же просил меня за ней приглядывать, а я постарался как можно скорее забыть о ней... Зато теперь хлебну по полной программе.
– Тимофей Борисович, вы не голодны? Давайте я вас покормлю, а то я сготовила такую рыбу для этого подонка, а он... – она шмыгнула носом. – Знаете, я привыкла готовить для мужчин, для сына и для этого... Вот скажите мне как мужчина – что, у семидесятилетнего мужика при виде молоденькой сучки мозги отшибает, как у молодого? Он что, думает, ей нужен его, скажем прямо, довольно-таки вялый член? И я просто на двести процентов уверена, эта бесстыжая тварь всю кашу и заварила, небось обслужила его пару раз, он и поплыл... Много ли вашему брату надо? Знаете, я даже представляю себе, как все было... Он разнежился, рассказал девке про эти украшения, а она все придумала... Он сперва ужаснулся, он ведь в общем-то был всегда приличным человеком, но она засрала ему мозги. А он, небось, еще просил эту гадину: «Только не надо убивать Яночку, так, слегка огреть и хватит...» Ой, мамочки, но когда цацки оказались в ее руках, она запросто могла пристукнуть и Гришку...
Во время этого монолога Маргарита Семеновна успела накрыть на стол и Тимофей, здорово проголодавшийся, с аппетитом уплетал невероятно вкусную запеченную рыбу.
– Тимофей Борисович, у меня к вам нижайшая просьба. Пожалуйста, я сейчас наберу номер, а вы попросите к телефону Григория Ивановича, хорошо? Вам нетрудно, правда? И послушайте внимательно, что вам скажут, будьте так любезны.
Откликнулся молодой женский голос.
– Алло!
– Простите, я могу поговорить с Григорием Ивановичем?
– А папы нет. Он уехал по делам.
– Простите, а когда уехал?
– Сегодня утром.
– А когда вернется?
– Обещал в пятницу. Ему что-нибудь передать?
– Да нет, спасибо, извините.
Телефон был включен на громкую связь, так что Маргарита Семеновна все слышала.
– Это его дочурка дурная, ей на отца наплевать. Рыбки еще положить?
– Если можно. Очень вкусно, – чуть смущенно улыбнулся Тимофей.
– А вы кто по профессии? – орудуя лопаткой для рыбы, спросила она.
– Юрист.
– Юрист? Так вы же можете сказать мне, что делать! А? Я лично не знаю... А вдруг это не Гришка? Разве может такое быть – знаешь человека вроде бы досконально, практически всю жизнь, веришь ему как самому себе и вдруг... А? – Она вскинула на него совершенно несчастные, опухшие глаза, в которых ясно читалась надежда.
Он тяжело вздохнул. Ему нравилась эта женщина и этот дом, где все чувства были какими-то настоящими – и отчаяние обманутой любовницы и любовь к предавшему ее человеку.
– Маргарита Семеновна, дорогая, что я могу вам посоветовать? Ну, допустим, Яна скажет милиции, что в действительности с ней случилось... Ее замучают расспросами. Вас, если вы дадите показания, тоже, и еще не факт, что не заподозрят в соучастии...
– Матерь Божья!
– А кстати, Яна не велела ничего вам говорить о Григории Ивановиче, вы же сами догадались... И не найдут они эти треклятые драгоценности, и, возможно, виноват вовсе не Григорий Иванович, а человек, который якобы собирался их купить...
Она смотрела на него почти уже влюбленными глазами.
– Значит, Янка им ничего не скажет?
– Скажет, что ее ударили по голове, забрали сумку и все. На этом все и закончится.
– Знаете, Тимофей Борисович, или можно просто Тима?
– Можно просто Тима, – улыбнулся он.
– Вы самый лучший человек, которого я знаю.
– Здрасьте, приехали! – засмеялся он.
– Вы добрый, умный и при этом благородный, я знаю, мне Янка говорила. Вы же могли присвоить эти цацки и дом...
