Клан, или Кровные узы (СИ) - Козловская Мария (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
— Ты же обещал…Обещал, ты клялся, что не оставишь меня одну!!! Ненавижу, ненавижу тебя!!! — Приступ боли, ядовитого отчаяния и рвущий на части душу взгляд, сквозь расширившиеся зрачки, в котором уже невозможно было рассмотреть их цвет. Одинокий флакон с едкими духами, когда-то подаренный подругой на день рождение, мгновенье, резкий взмах руки, и прозрачное стекло на окне разлетелось вдребезги, пронзенное злосчастным флаконом. Желание смерти, что бы больше не видеть, не дышать, не вспоминать. — Люблю…, - одними губами, повторяя до бесконечности долго, то, что так и не успела сказать…
Шатающийся пластик оконной рамы, порыв ветра, сквозь капли дождя ворвавшийся в дорого обставленную комнату, окутывая хрупкую высокую фигурку ореолом прохлады и влаги. И вновь эта боль, поток безумства, разрывающего ее душу на части, чувство давления, мешающего дышать. Бессильно опустилась на колени, обхватив светлую голову руками, тонкими пальцами лихорадочно стала перебирать слипшиеся от непогоды пряди шелковых волос.
Всегда сильная, она, сколько помнила себя в этой жизни, всегда шла напролом. Даже когда было невыносимо больно, она ступала по этим осколкам, раня ноги в кровь, продолжала идти дальше. Сейчас же… Лиза ухмыльнулась, со стороны она выглядела невозмутимо спокойной, только нездоровый блеск изумрудных глаз выдавал внутреннее состояние девушки. Накал безысходности, понимания того, что ничего не вернуть, не вернуть его… А жизнь? Зачем она ей? Что стоит пара ненужных глотков свежего кислорода, если не для кого дышать? Чего стоит ТАКАЯ жизнь? Сплошное загрязнение атмосферы…
Бредовая мысль, какой бы она назвала ее раньше, теперь пиявкой забралась в мозг, клещами впившись в сознание девушки. "К нему…", — словно в тумане, сквозь новый порыв ветра что-то ища в полуосвещенной комнате. В следующий миг резко вскочила, как-то слишком аккуратно, с неким удовольствием поправила кремовую ткань облачавшей тело футболки, провела тонким пальцем с безупречно отточенным ногтем по изгибу запястья. Прозрачная, светло синяя вена, видневшаяся сквозь тонкую нежную кожу ее руки. Сосуд, в котором потоком шла жизнь, принадлежащая только одному человеку, ему…
— Она сходит сума! Никита, сделай что-нибудь! Ты обязан, ты просто должен ей помочь!
Еще молодая женщина, чья дочь вечно служила мужчине напоминанием о жене, размашистыми шагами измеряла помещение его кабинета, еще крепче продолжая впиваться ногтями в нежную кожу ладоней. Красивая…как и прежде. Легкий румянец от царившего в голове возбуждения, растрепанная в беспорядке светлая шевелюра гладких волос, горящие зеленые глаза с сужеными зрачками, впивающиеся в черствое лицо мужа.
— Алла, ты преувеличиваешь. Лиза забудет это, как страшный сон. — Мужчина вздохнул, неотрывно гипнотизируя взглядом обычно тихую и робкую жену, взгляд которой сейчас извергал молнии вперемешку с заботой об их дочери. — Она уже не так рьяно реагирует на все это. Алла, мы должны дать ей время, Лиза сильная девочка, она поймет, что совершила глупость и как хорошая дочь ее справит.
— Она не выходит из дома. — Женщина замолчала, присев на стул напротив мужа, беспокойно поджала губы. — Она молчит, она замкнулась в себе…
— Она взбалмошная девчонка! — Сорвался, перешев на крик. Холод ледяных синих глаз, пригвоздивших Аллу к обивке стула. — Лиза перебесится и все будет как раньше! Я так сказал!
— Я не знаю этого мужчину, из-за которого она так, но наша девочка…Никит, я вчера рассказала Лизе правду.
Два шага навстречу жене, и словно раненный зверь, с пылающими огнем безумными глазами, Никита оказался рядом.
— Сволочь! Я же сказал тебе молчать! Я же предупреждал…! — Стальное кольцо рук, сомкнутое на ее шее, прежде чем женщина дернулась, с грохотом падающего стула отпрыгнув от мужа.
— Ты можешь ударить меня! Ты можешь…Знаешь, Никита, а мне не привыкать! — Лихорадочный блеск в зеленых глазах, и Никита в коей раз подумал, что даже это его дочь унаследовала от матери. — Я сказала Лизе, что тот мужчина остался жив, ты не понимаешь…
Сбивчивое дыхание мужчины, которое он пытался привести в унисон с собственным сердцебиением, и следующие слова, вновь выдающие его нервозность.
— Алла! Так было бы только лучше! Лиза погоревала бы месяц другой и забылась в объятьях нового ухажера! — Видя немой протест в глазах жены, быстро продолжил. — Я знаю девиц ее возраста! И если бы не ты…, - ткнул пальцем в сторону женщины. — Мне было бы на одну головную боль меньше! Ну зачем?! Какого черта ты это сделала?!
— У меня не было выбора. — Криво улыбнулась, в очередной раз не понимая, как двадцать лет назад она сумела полюбить этого холодного жесткого мужчину, при взгляде на которого сейчас женщина чувствовала что то подобное страху и омерзению одновременно. — Никит… твоя дочь хотела покончить с собой… — Протяжное молчание в ответ и бледное, почти бесцветное лицо мужчины, с мучительной болью растирающего немеющие виски.
— Этого не может быть… Бог мой…этого не может быть…!!! — Последние несколько слов, которые Никита выдавит из себя несколько часов спустя. Пустой смятый дрожащими пальцами конверт, бегающие в унисон с вырывающимся сердцем синие льдинки глаз и голос, словно мертвец, восстав из могилы, заживо стоит перед ним. А так… всего лишь дубовый стол, на котором рядом с искромсанным конвертом охапкой в беспорядке несколько фотографий — маленького голубоглазого мальчишки и взрослого ослепительного мужчины, в чертах которых было лишь одно сходство — глаза…
Бессвязный рык из горла Никиты, все еще неверяще уставившегося на фотографии, пронизывающий насквозь взгляд, от которого, кажется, смогла бы загореться глянцевая бумага на снимках. Дрожащие кончики пальцев, побелевшее от напряжения красивое лицо, и то ощущение, которое он испытал в злосчастное утро, пронзая высокого темноволосого мужчину, обнимающего его дочь, чередой пуль. Глаза незнакомца… Синие, холодные льдинки, так похожие на потухшее когда-то пламя его самого. Смоляные курчавые волосы, надменные скулы, твердый подбородок, так похожий на его собственный.
Плотно закрыл глаза, еще до сих пор не веря в происходящее, не осознавая до конца. Распахнутые угольки зрачков и вновь этот взгляд, устремленный в кипу лежащих возле фотографий бумаг. "Детство…юность…детство…", — заглавия, под которыми вплоть до мельчайшей подробности описывала вся подноготная молодого мужчины, с заглавными инициалами "ИА".
Никита вновь прикрыл глаза, горько усмехнувшись, не видя другого выхода, дабы не сойти сума, лихорадочно стал шарить в шухляде стола, в поисках любимого коньяка… нашел…Несколько глотков горячительной жидкости, унявших предательское дрожание собственных рук. Разложив перед собой бумаги, принесенные полчаса назад одним из его людей, уронил темную голову с курчавым вихрем волос на сложенные в замок руки. Желание знать, до последней мелочи, до каждого потайного уголка человеческой душонки…сегодня подвело. Лучше бы не знал, не ведал, не приказал в срочном порядке найти всю информацию об наемном убийце, с которым связалась его любимая дочь. Если бы повернуть время вспять…
Прикрыл глаза, под действием алкоголя события двадцатипятилетней давности четко стали вырисовываться перед глазами.
"Дядя…а покружи меня…ну дядь…", — просящий голосок любимого племяшки и его собственные руки, высоко подбрасывающие тельце малыша вверх.
"Андрейка, ну как, нравиться?" — Смеется он сам, слыша счастливый смех мальчугана и радостный взгляд брата, хлопающего его по спине.
"Никит, вам бы с Аллочкой тоже не мешало бы о наследнике подумать!", — подтрунивает, вновь делая хлопок. Оба начинают улыбаться, счастливые…
"Дядь, ну дядь…давай еще…", — подлизывающийся голосок племяша, и два громких мужских, явно забавлявшиеся этой ситуацией. "Я же не за так…я кафет дам…", — серьезный тон Андрея, и мужчины, радостно улыбаясь, уже вместе подхватывают будущего "пронырливого коммерсанта" на руки.
