Пять лет замужества. Условно - Богданова Анна Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Наша героиня с трудом шла по занесённой дороге, которую никто не намеревался чистить, надеясь, что люди сами протопчут её за день – то ли руководство города экономило и дворников нанимать категорически отказывалось, то ли дворники каждый вечер проводили в трактире «Колокольчик» и поутру не в состоянии были убирать снежные заносы – неизвестно. По дороге Анфисе всё больше встречались женщины – полные от спокойной, безмятежной, неторопливой жизни – одни останавливались и смотрели ей вслед с удивлением, другие – с любопытством, третьи с нескрываемой завистью пожирали глазами её норковую светло-коричневую шубку-разлетайку с капюшоном, сшитую из широких пластов, длинные шоколадного цвета замшевые сапожки и модную, небольшую замшевую сумочку под стать сапожкам.
«Такое впечатление, что мужики в городе все вымерли! Один только Ведрищенко остался в живых по недоразумению!» – в отчаянии подумала Анфиса и тут увидела тряпку не первой свежести, что тянулась от одного двухэтажного дома к другому. На тряпке кривыми буквами было написано:
«Мэр поздравляет энцев с днём города!»
Внизу ещё стояла какая-то закорючка – видимо, мэр хотел что-то пожелать горожанам, но места на тряпке не хватило, и он ограничился сухим и ёмким поздравлением. «Интересно, очень интересно», – Распекаева от этого объявления пришла в восторг и скользнула в аптеку. Там женщина лет пятидесяти (хотя кто знает, сколько на самом деле этой даме лет?), грудастая, с узким тазом, невероятно худыми ногами, похожими на верёвки с металлической леской внутри – казалось, они вот-вот запутаются, не выдержат тяжести чрезвычайно мощного её торса, согнутся, и она рухнет на деревянный, выкрашенный в апельсиновый цвет пол, с жаром доказывала молоденькой девушке за прилавком, что она ничегошеньки не ест, а её отчего-то несёт во все стороны, словно на дрожжах:
– Особенно верхнюю часть! – и она вдруг с необычайной злостью принялась щипать себя за плечи, руки, грудь и живот, приговаривая: – Ненавижу весь этот жир! И откуда всё это берётся! Дай мне что-нибудь такое, такое... – мечтательно проговорила она. – Чтобы можно было лопать всё, что душе угодно, и худеть! Есть такое? Есть? – пытала она девицу с длинным тощим хвостом над ухом. – Только, чтоб не химическое, чтоб натуральное!
– Ой, Катерина Андреевна, я даже не знаю, что вам и предложить, – задумалась та. – Если только кору крушины... Вот! – и аптекарша подала ей бледно-зелёную картонную коробочку с фотографией куста, листья которого напоминали вишнёвые, а мелкие, редко разбросанные ягоды – чёрную смородину. – Природного происхождения и недорого.
– А поможет? – недоверчиво спросила Катерина Андреевна.
– Должно.
– Правда ли?
– Ну, по крайней мере, вреда никакого не принесёт – трава, она и есть трава.
– Ох, извините меня, пожалуйста, – вмешалась Анфиса, её чрезвычайно заинтересовала кора крушины, а главное, что употребляя её, можно «лопать» (как выразилась Катерина Андреевна) все, что душе угодно, и не толстеть. – Нельзя ли и мне, голубушка, аннотацию дать? Я хочу поподробнее узнать об этом чудо-препарате!
– Возьмите, – и аптекарша дала ей серый листочек, который Распекаева трепетно спрятала во внутреннем кармашке сумки.
– Позвольте, позвольте, я вас, кажется, не знаю, – интерес Катерины Андреевны немедленно переключился с коры крушины на Анфису. – Вы не здешняя?
– Только вчера вечером приехала с сестрой в ваш прекрасный город, н-да, великолепный город...
– Правда? С какой же целью? Как вас зовут? Простите меня за расспросы, но в наш город не каждый день кто-нибудь приезжает. Лучше сказать, к нам и вовсе никто не приезжает! – и Катерина Андреевна, расплатившись, схватила чудо-препарат от излишнего веса и всё своё внимание направила на Распекаеву. Наша героиня в свою очередь с нескрываемым любопытством посмотрела на новую знакомую и непроизвольно едва заметно отшатнулась. Не знаю, что уж так поразило Анфису во внешности Катерины Андреевны – автор может сказать о ней лишь одно: страдающая полнотой пятидесятилетняя женщина была совершенно бесцветна и лицо её было ничем не примечательно – увидев его раз, во второй ни за что не узнаешь – всё оно у неё будто бы расплывалось в разные стороны. Лишь по исполинской груди можно узнать Катерину Андреевну, да по тоненьким ножкам.
– Анфиса Григорьевна Распекаева, – наша героиня взяла себя в руки и заговорила бойко и приветливо. – Приехала из Москвы. Видите ли, многоуважаемая Катерина Андреевна, – затянула она уже известную читателю песню, – определённых мотивов для временного проживания в вашем чудесном, волшебном городе у нас с сестрой нет, – и она проникновенно заглянула в водянистые, бесцветные глаза собеседницы. – Понимаете, в жизни каждого человека, который является обитателем такого огромного мегаполиса, как Москва, если, конечно, человек этот имеет тонкую душевную организацию, наступает момент, когда он начинает тяготиться просто ненормальным столичным ритмом существования. Вот и я затяготилась. Так тошно мне вдруг стало, настолько заела суета Первопрестольной, и до такой степени захотелось покоя и тишины, что я всё бросила и, прихватив сводную сестрицу свою – Людмилу, рванула куда глаза глядят – прочь от сутолоки, машин и бетонных стен. Так плутали мы по февральским заснеженным дорогам и совершенно случайно, можно сказать, наткнулись на ваш чудо-город. Тут по обоюдному желанию и решили провести месяц-другой, чтобы вдоволь насладиться величественным и строгим молчанием природы. А может, и домик какой-нибудь тут присмотрим, – заключила Анфиса выученную со вчерашнего вечера речь, которая произвела на бесцветную женщину с расплывчатыми чертами лица самое что ни на есть благоприятное действие – её даже не смутили, как давеча Клару Тихоновну, слова о «строгом молчании природы».
– Как это благородно, как похвально, что вы хоть на время оставили шумную столичную жизнь и приехали сюда посмотреть, как тутлюди живут! И какая на вас шубка великолепная, а сапожки, а сумочка, просто чудо! Простите меня за любопытство, а кем вы там, в Москве-то, работаете? – последние слова Катерина Андреевна произнесла почти шёпотом – тоном, который лучше всего будет определить, пожалуй, скорее подобострастным, чем интересующимся. И это вполне объяснимо. Мало ли кем на самом деле может оказаться эта привлекательная особа в дорогущей шубе – никто в городе не знает истинной цели её приезда. Вдруг она сюда прикатила вовсе не от того, что её заела, как она изволила выразиться, московская суета, а с проверкой: всё ли у них тут, в городе N, в порядке, по назначению ли тратятся деньги из государственной казны, платят ли здесь налоги и т.д. и т.п.?
– В торговой фирме «Коркес» заведующей отделом по внешним связям с заграничными партнёрами, – придумав на ходу, выпалила Анфиса, а для себя отметила: «Только бы не забыть, что вру, только б не забыть».
– Правда ли? – раскрыв рот, спросила Катерина Андреевна.
– Вас это удивляет?
– Нет, нет! А чем вы торгуете в вашей фирме?
– Да всем подряд! – и Распекаева чуть было не попалась на крючок – чуть было не пустилась рассказывать о том, чем турецкие лифчики отличаются от китайских, но вовремя опомнилась. – От топлива до нижнего белья.
– Надо же! – ошеломлённо пробормотала Катерина Андреевна, крутя в руках коробочку с корой крушины, но в слова приезжей особо не поверила – она вообще относилась к разряду людей, которые вечно во всём сомневаются и до конца не доверяют никому. – А меня Катериной Андреевной Арашковой звать, я жена здешнего прокурора.
– Да что вы говорите! – Анфиса даже подпрыгнула от неожиданной и такой быстрой удачи – не успела она и город-то как следует посмотреть, а сразу же свела знакомство с самой супругой прокурора! – Я полагаю, это великий труд – быть женой прокурора, – защебетала она. – Тут нужно особый талант иметь, способности! Ведь это настоящая профессия – быть второй половиной прокурора целого города! Это ж какая нагрузка! – делить нелёгкую жизнь такого важного должностного лица, которое осуществляет надзор за точным исполнением законов! – увлажнив глаза, воскликнула Распекаева.
