Запутанные отношения (Риск эгоистического свойства) - Алюшина Татьяна Александровна (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
И случилось нечто непонятное — легко, свободно и весело Бойцов рассказал историю Валентины и ее появления в доме. Как старому доверенному другу, с которым можно не выеживаться, не контролировать каждое слово, а непринужденно беседовать.
Ну надо же!
Достала, видать, до глубин каких-то его потаенных Катерина свет Анатольевна!
А появилась она у них в доме около года назад.
Валентина Моторина прожила всю жизнь в глухой сибирской деревне, процветавшей вопреки всей советской действительности зажиточно-работящим населением и соседством с леспромхозом союзного масштаба.
Закончив школу, в которую, на минуточку, ей и другим ребятишкам приходилось добираться каждый день десять километров до соседней деревни, где располагалось управление леспромхоза, а следовательно, «кипела» жизнь, девушка встала перед выбором: что делать дальше?
Собственно, выбор как таковой предлагался из двух вариантов. Первый: остаться в доме родном, ограничившись средним образованием. И второй: поступить в училище при том же леспромхозе и, закончив, обязательным порядком попасть на производство по лесозаготовке, на которое раньше страна отправляла неугомонных и провинившихся.
В первом случае быть ей в девках однозначно, поскольку мужиков в родной деревне наперечет, все почтенного возраста и под зорким приглядом близких к их телам баб. Во втором мужиков поболе и поразнообразней, но все шалые, пьющие дебоширы, замуж, может, и не повезет, но хоть дите родит от кого.
Даже наивная до глупости Валентина кумекала, что перспективка еще та! Но, посовещавшись со всей родней, коей исчислялось полдеревни, решили идти учиться и работать на производстве. И денег заработает, родным помощь. А там уж, как бог даст…
Закончив с отличием училище, девица Моторина приступила к трудовой деятельности по обеспечению нужд Родины древесиной.
И все бы шло себе тихо-мирно по накатанным рельсам, не случись через год у лесозаготовительницы большая любовь к шалопутному гуляке-бабнику, мастеру цеха Лешке.
То ли подустав от красот сибирской природы, то ли шепнул кто наставлением, то ли баб, не охваченных его телесным вниманием в двух деревнях, не осталось, но через полгодика их «любви» и совместного проживания с Валентиной в комнатенке рабочей общаги навострился Лешка в дорогу.
И не куда-нибудь, а в саму столицу!
В Москву! О как!
Провожали, как полагается, — недельным беспробудным застольем, без отрыва от производства, напутствиями, записочками с адресами старых знакомых и дальних, преуспевших оседлостью в самой Москве, родственников.
Словом, все по-людски!
Порыдала Валентина над убывающей любовью, собрала в дорогу дальнюю, слово взяла писать и, подумав, обещала приехать вдогон — чего одному мужику мыкаться — страшно сказать где, ужас, аж, в Москве-то самой! А ежели заболеет или несчастье какое?
А покормить, обстирать, да и пригляд нужен!
Письма ни единого Лешка не прислал, только малую весточку — позвонил по телефону в управление сообщить, что добрался и устроился, и кричать пришлось в трубку так, что легче пешком дойти в ту столицу страшную.
И позвал: приезжай!
Сели всей родней совет держать.
Решили: езжай! А вдруг судьба твоя Лешка этот, кобелина? И главное же, зовет!
Взялась собираться. Все чин по чину — отработала положенное «по собственному желанию» в умирающем наполовину, сто раз уже перекупленном и давно уже не леспромхозе, а каком-то загадочном «ОАО», и название дальше за буквами странное. Опять же гостинцы, без них никак — грибы, брусника отборная, правда-ть, прошлогодняя, варенья-соленья, рыбка сибирская, лося немного — сумищи пудовые!
Поехала!
Провожали всем селом, как на войну, маманя плакала: чего только ж про ту Москву не показывают!! Но по сериалам видать — люди добрые не перевелись-таки ж в той столице!
Добиралась долго, мытарно, перетягивая сумищи, как грузчик, с одного транспортного средства на другое и охраняя, как милиционер на посту, — стащат же в три секунды!
Но это все ерунда!
Был у нее адресок заветный, по которому проживал любимый, матерью его втихаря на Валентининых проводах в ладошку засунутый, от людского любопытства.
Отыскала его Валентина! Ох, и намыкалась по тому городу страшенному, пока искала-то! Вспоминать жутко! А денег порастратила!!
Да только…
Позабыл о ней возлюбленный уж давно — зазывал, слова говорил по телефону ласковые, да позабыл! Нашел другую любимую, городскую, настоящую ба-а-арышню! В Подмосковье, с пропиской. Уже и жениться успел на этой прописке!
Порыдала девушка на кухне у той «прописки», спасибо, Господи, женщина оказалась сердечная, сразу взашей не прогнала, ночевать оставила, выслушала.
Возвращаться опозоренной в деревню никак нельзя! Срам-то какой!
Съездила за новым счастьем!
Да и жена Лешкина надоумила: зачем уезжать и здесь можно устроиться, и — дай ей Бог здоровья! — повезла на следующий день Валентину в Москву, к каким-то своим знакомым, кавказцам, представила.
Для работы, значит, продавщицей в ларьке.
Ох и намыкалась она!!!
Можно представить, что досталось девушке из забубенной глухомани, при такой девственно-хрустальной наивности, доверчивости, на грани клинического идиотизма, оказавшейся волею случая в чистилищном котле под названием «Москва».
Какие силы охранили ее от самого худшего? Наверняка сибирские шаманы расстарались, да смелые ангелы-хранители!
Желающих до ее налитого могучего тела, с румянцем в пол-лица, голубыми наивными глазищами, косищей до попы и вызывающей эротический коллапс у мужиков величественной грудью, имелось количество неисчислимое! Как в бордель не попала — вопро-о-ос!
Бог охранил, не иначе!
А еще Валентина умела считать, он же — охранитель и заступа — Господь, наградил уникальной способностью к математике и разного рода подсчетам, как кассовый аппарат с гигабайтами памяти.
Весь подотчетный товар, стоимость, приход-расход, держала в голове, но и записывать не ленилась. А если учесть, что охранник особо не требовался: когда ночью в ларьке работала, при необходимости сама шалупонь мелкую громовым голосом и пудовыми кулачками разгоняла, — то поставить ее на пресловутый и известный всем продавцам ларечного бизнеса «счетчик» не удалось ни одному хозяину.
И еще повезло: первый хозяин, у которого работала, армянин, оказался порядочным человеком и многому ее обучил. Первое: держи документы при себе, и не просто держи — прячь, да так, чтобы не смогли достать, кому охота, и в руки никому не давай, как бы ни уговаривали. Второе: принимаешь товар, сдаешь — заставь расписаться хозяина и сменщицу под накладными, что принял-передал! Они, конечно, фикция, тьфу, бумажка, но хоть какое прикрытие. Третье: старайся сдавать деньги, передавать товар не один на один, а чтобы третий кто был свидетель. Четвертое: с ментами дружи, изворачивайся, как можешь, дурой прикидывайся, намекай на серьезного покровителя, но упаси бог сдаваться на интим, как бы ни стращали!
Эти правила Валентина запомнила как «Отче наш», придерживалась их неукоснительно и еще всяких, по мелочи, наставлений.
Может, так бы и продвигалась ларечно-трудовая деятельность сибирской дивчины, да только статус незарегистрированной обездоленной гражданки давал широкий спектр для манипуляций устроившимся и упакованным хозяевам.
Но сибирские боги зорко приглядывали за непутевой дочкой. И в момент полного и окончательного краха карьеры ларечной продавщицы свели ее с Соней.
В семье Бойцовых нужда в домработнице имелась, всегда срочно и дефицитно.
Как только дети убедились окончательно в своей нужности-пренужности отцу, пережив два года возле его кабинета, работа Кирилла Степановича и совместный быт наладились. Вернувшись в «домашнее» проживание, встала насущная проблема в необходимости помощницы в управлении домашним хозяйством.
Первое время их нанимали и увольняли совместными усилиями его родители и все та же неизменная няня, отец не вникал. Появился в доме какой-то новый персонаж, потом исчез, не до того!
