Выбирай (СИ) - Коваль Алекс (книги бесплатно TXT, FB2) 📗
– Почему ты разозлился на Кристину? Эта потеря документов, да, неприятно, но в общем-то не смертельно.
– Разозлился от того, что за почти месяц, что мы не вместе, до ее скудного ума не дошли тысячи моих просьб прекратить творить херню.
Редко. Очень редко я из уст Гаевского слышала нецензурную брань. И это был верный признак того, что он в бешенстве. Но меня зацепило в его фразе совершенно другое: месяц. Он прекратил отношения с Кристиной, как только мы начали “близко” общаться.
Что-то новое, приятное теплом разливается по телу, и губы непроизвольно растягиваются в глупой улыбке, а внутри словно бабочки запорхали, щекоча своими разноцветными бархатистыми крылышками.
– Что? – слышу дерганное по левую руку.
– Что что?
– Почему ты улыбаешься?
– Да так. Не бери в голову.
Отвожу взгляд, пряча от Макса свою довольную моську, но кажется, теперь он решил поболтать.
– Давно она начала так чудить?
– Кристина? – на что водитель кивает, – да она никогда ангелом не была. – Жму плечами, припоминая, сколько раз за время сотрудничества мне приходилось делать ей замечания. Может, и правда уже давно было пора ее уволить, но моя жалость работала против меня. – Вначале мелкие косячки, типа: проспала на работу, ушла раньше, забыла позвонить клиентам. Потом начались вот такие, на мой взгляд, специальные подлянки.
Замолкаю, но все же, если топить бывшую помощницу в глазах Гаевского, так до конца:
– Да и в ее образе всегда было то, что меня жутко бесило и отталкивало. И особенно раздражала манера одеваться! Вульгарные юбки и кислотно–яркие “краски”… короче, давно было пора ее увольнять.
– Почему терпела тогда?
– Жалко было. Я ведь, когда приехала и Лия взяла меня на работу, тоже многого не знала и иногда тупила по-страшному, – тихонько смеюсь, припоминая, какие славные были времена, – да и вкус появился не сразу. Девочка из маленького города, примчалась покорять столицу. Думала, мне тут ковровую дорожку к ногам расстелят, и деньги будут сыпаться с неба сами…
Да, тогда я была маленькой и наивной девчонкой. Правда, такое ощущение, что со временем ничего так и не поменялось. Особенно когда Гаевский смотрит вот так, как сейчас: снисходительно.
– Я помню твое первое появление в моем клубе, – спустя время, говорит Макс. В голосе мужчины послышались веселые нотки, а уголки губ наконец-то поползли вверх, что не могло не порадовать.
– Это было фиаско… – густо краснею, представив картинку первой встречи со стороны. – Я выглядела нелепо, несуразно и просто мне жутко стыдно! – прячу лицо в ладонях, когда, притормаживая на светофоре, Макс поворачивается ко мне и улыбается своей самой соблазнительной улыбкой в арсенале. Улыбкой, что вмиг преображает его суровый вид строгого дяди, превращая в молодого беззаботного парня.
– Ну почему же, ноги твои, стройные и длинные, я запомнил еще с того дня, – смеется негодяй. Наглый, соблазнительный и умопомрачительно сексуальный негодяй. – И если бы ты тогда так удачно не свалилась со сцены, прямиком в мои крепкие объятия, вряд ли бы Лия взяла тебя на работу.
– Ну, во-первых, это вышло случайно! – нарочито обиженно тычу кулаком в каменные бицепсы мужчины, – что это за намеки, Максим Александрович?! И во-вторых, почему ты так думаешь?
Гай только хитро подмигивает и предпочитает промолчать.
Машина трогается с места. Мы пересекаем еще пару улиц и вот уже заезжаем на парковку того самого клуба, к директору которого я завтра должна была идти “на поклон”.
– Мы же поругались… – не намерена отступать от темы я, припоминая, сколько гаденьких словечек тогда выдала в пылу ссоры. На которые этот гад Гаевский только посмеялся и приклеил свое любимое и извечное – детка – ко мне. – Мне казалось, наоборот, после того инцидента с одним из самых важных клиентов, Лия выставит меня и глазом не моргнув.
– У нее было другое мнение на этот счет.
– Какое? Ну же, Макс!
– Она мне тогда заявила, что раз вместо того, чтобы в падении раздвинуть ноги, ты на меня наорала, значит, у тебя иммунитет ко мне и вообще легкая непереносимость типичных столичных мажоров. А раз большинство клиентов вашей фирмы такие, как я, – Макс картинно закатывает глаза и разводит руками, – ты оказалась идеальной кандидатурой.
Не знаю, что выражалось на моем лице в этот момент, но Макс смеялся очень искренне и громко, щекоча мои бедные нервишки. Вот такой Гаевский был уже привычным, родным и близким. А не хмурый обижающийся бука.
– Так вот оно что! Надо полагать, что все кандидатки, что были до меня – шли по первому пути.
– Их было немного, – морщится мужчина, глуша двигатель. – Но именно в тот момент я понял, что скучно с тобой точно не будет.
– И как? Мне удается вносить хаос в твою скучную жизнь?
– Вот именно, что не разнообразие, а хаос, детка. И как видишь, ты стала моей вредной, кареглазой головной болью. Да и не только головной… – говорит Макс и, словно запнувшись, замолкает.
Мы замолкаем.
На моих губах все еще блуждает улыбка, но я просто не знаю, что на это ответить. А Гай, по-видимому, сказал все, что хотел.
На какое-то мгновение время словно замедлилось, выкидывая нас из реальности. Отгораживаясь от внешнего мира тихой мелодией, звучащей по радио, уютной прохладой кожаного салона и общими воспоминаниями – мы словно общались без слов. Молча – одним взглядом – рассказывали друг другу моменты из нашего прошлого. А за столько лет нам есть что вспомнить.
Эти глаза, в которых плещется океан – безмолвный и безветренный, играя переливами всех оттенков синего – завлекают, затягивают в свой водоворот. А лицо с точеными линиями скул, покрытых легкой однодневной щетиной – волнует рецепторы кожи до легкого покалывания в ладонях. Дыхание перехватывает, когда взгляд Макс медленно опускается на мои губы, чуть приоткрытые на выдохе. Я вижу, как от напряжения выступила вена не сильной шее, и как тяжело вздымается грудь под тканью рубашки.
Это невыносимо и тяжело кого-то хотеть вот так, но держать себя в руках столько времени. Начинаю сомневаться, а не маньячка ли я? Бывает ли так, что ты хочешь человека до дрожи во всем теле? Это ненормально? Потому что в моей ситуации – это страшно и пугает. Раньше моя безмятежная и малоэмоциональная жизнь не устраивала мне таких поворотов. А сейчас, благодаря урагану внутри, я все больше убеждаюсь: наша дружба – это просто дурацкое прикрытие. Рамки, в которые мы себя загнали, чтобы не натворить глупостей.
– Почему ты прекратил отношения с Кристиной? – спрашиваю то, что не дает покоя. Если я не имею сексуального партнера, потому что не хочу размениваться на отношения-однодневки, то почему Гай добровольно лишает себя этого?
– Не было у нас с ней отношений, – тихо, проговаривая каждое слово, словно ребенку, в сотый раз повторяет Гай. Тянет руку и длинные пальцы обхватывают за подбородок, не позволяя отвести взгляд. – Это был просто секс, Кати. – Мимолетным движением пробегая подушечкой большого пальца по губам, вызывая волну мурашек таким невинным, но в тоже время интимным жестом. – Как и со многими.
Многими – колет. Внутри где-то там. Не в сердце, но очень близко.
– И почему… сейчас?
– Потому что появилась ты, – отвечает, не задумываясь ни на секунду, Макс.
“…Нет у меня чувств… ровно” – рычит Гай.
“А к ней?! К, ней есть?” – вопит Кристина.
“Неужели так быстро прошла любовь к Ромке, и залеченное сердце готово, чтобы его разбили по новой?” – язвит подсознание.
Нет. В ситуации с Гаем будет больней в тысячи раз, если вдруг я допущу чувства к нему. Второй раз я не выкарабкаюсь. Но что делать, если тянет? Сила притяжения – упрямая вещь и непредсказуемая.
– Появилась, и все стало сложней, – продолжает Гай уже тише… и ближе. Смотря глаза в глаза и медленно наклоняясь ко мне, словно дает возможность решить: от него или к нему, отступить или ответить. Окутывает своей аурой самоуверенности и ароматом свежести парфюма. Поднимает руку, покоящуюся у меня на коленке, все выше и выше. Забирается под юбку, поглаживая распаленную от его прикосновений кожу, заставляя нервно ерзать на сиденье. Мурашки бегут по рукам, а нежность в сочетании с грубостью его мужских ладоней, пробирает до костей.
