Загадай меня (СИ) - Левашова Елена (читаем книги онлайн txt, fb2) 📗

– Варюшка, ты как? – надтреснуто спрашивает она.

– Я беременна, Майка. – Объявляю без прелюдий. – Задержка четыре дня. Тошнит и…

– Ну, дела, Поленкина. Поэтому ты… лежишь всю неделю? Тебе плохо, Варь? Если плохо, давай сходим к врачу? Не могу смотреть, как ты… страдаешь.

– А надо ли? Ходить к врачу и беспокоиться о ребенке. Я не нужна ему, Майя. И ребенок мой… тоже не нужен. Так-то… – глубоко вздыхаю, прикусывая губу до боли. Много чести всяким там, чтобы я беспрестанно плакала.

– Варька… – Малинина расстегивает куртку и обнимает меня. Всхлипывает, причитает… Грозится божьим судом Федьке и Личке. Вот дуреха! – Ты же аборт не собираешься делать, Варь?

– Не знаю. А как я потяну ребенка одна?

– Федька он ведь не Андрей. Он ответственный. Приедет, и вы поговорите. Не нужна, разлюбил… Всякое бывает, но своему ребенку он обязан помогать. – Малинина гладит меня по голове, как маленькую.

– Не хотела я так, Майя. Чтобы только из-за долга и ответственности. Я ведь… я его полюбила, Малинина. – Прячу лицо в ладонях, стыдясь своих чувств. – По-настоящему полюбила.

– А разве его можно не полюбить, дурочка?

– Так что… пойти к врачу? Родить маленького Горностая? Пусть думает, от чего отказался?

– Да, Поленкина. А когда ребята возвращаются?

– По слухам, добытым мной от Вареникова, через четыре дня. – Закатываю глаза.

– Вот и хорошо. Не отвертится от разговора.

Малинина уговаривает меня принять душ и накраситься. Нарядиться в платье и прийти на лекцию Дины Петровны. Меня не останавливает даже присутствие экономистов и, с вероятностью в сто процентов, Анжелики Беккер. Подходить к ней и мириться я не собираюсь. Майка заплетает мне косу, набрасывает на плечи шарф, протягивает висевшую на крючке куртку. Носится со мной, как с хрустальной вазой, честное слово!

– Полис возьми и паспорт, – командует она. – После лекции сходим в студенческую поликлинику к гинекологу. Надо тебя на учет поставить. – Майка ест мясо прямо из кастрюли.

– Ты еще напомни мне купить контейнеры для мочи в аптеке! – бубню я.

– О! Точно. Купим сейчас. И пелёнки одноразовые для осмотра. – Пожимает она плечами.

Малинина покупает нам кофе в кондитерской, а я… вдыхаю аромат и едва не демонстрирую окружающим съеденный обед. Как же тошнит, черт! Убью Горностая за эту подставу, когда увижу! Закрываю рот ладонью и возвращаю Майке стаканчик.

– Поленочкина моя… Плохо, да?

– А ты как думала, Малинина? Что-то рановато для токсикоза. Нехорошо это. Теперь и от кофе придется отказаться.

– Идем. А то опоздаем. Вечером пойдем к врачу.

В аудитории многолюдно. Гул голосов смешивается с шелестом страничек и скрипом стульев. Студенты переговариваются, суетятся, не обращая на наше появление никакого внимания. Краем глаза замечаю студентов экономического факультета и хмурую Беккер среди них. Раньше она всегда сидела с нами… Махала рукой, едва завидев нас, улыбалась и подходила ближе. А сейчас воздух замерзает от мелькнувшего в ее глазах холода, а сердце ощутимо колет от воспоминаний…

Дина Петровна задерживается. Майка деловито бросает взгляд на скромные часики и теребит странички конспекта. Модницы Хохловская и Тищенко достают косметику и на глазах у всех начинают поправлять друг дружке макияж. Чередниченко режется в виртуальные карты, лениво откинувшись на спинку стула. Все болтают, лентяйничают, расслабляются… Староста курса Марина Ягодкина достает вязание, ее подружка Лиля Фомичева книгу… Зачем я только пришла? Сидела бы дальше в своей каморке и страдала… Мне-то заняться нечем! Остается только пялиться в экран телефона. Гипнотизировать фотку Федора на заставке и надеяться на ответ.

– Глянь, Варька, Вареников приперся. Что-то случилось? Где Дракониха? И почему заранее не предупредили об отмене лекции? – толкает меня в бок Майка.

Я поднимаю глаза, увидев застывшего возле входа однокурсника – бледного и растерянного. Его, наверное, Дина Петровна отчихвостила? Все замолкают, нехотя отвлекаясь от своих занятий.

– Чего ты застыл, Вареник? За тобой Драхониха гналась? – ржет «острослов» Бабаян.

– Ребята пропали без вести, – хрипло выдыхает Вареников. – Домик на лесной делянке обстреляли браконьеры. Они выгнали наших парней в чащу леса. Их уже четыре дня не могут найти. Веньку Самохвалова, Федора Горностая, Илью Михайлова и Валеру Дроздова. Полиция уведомила ректорат о происшествии. Декан отменил лекцию, они там решают, как помочь. Фирма, которая нанимала наших парней на работу, смотала удочки и отказалась участвовать в поисках. Ребята, нужны добровольцы! – гремит Вареников. – Мы же не оставим мужиков в беде? Кто поедет в тайгу? – он с надеждой всматривается в равнодушные лица и складывает ладони в молитвенном жесте.

– Если они живы, – добавляет Хохловская. – Через четыре – то дня, да в минус тридцать.

А я уже не слышу ничего… Уши закладывает от бешеного пульса, перед глазами хаотично пляшут черные мушки. Задыхаюсь от боли и ужасного предчувствия. Любимый мой, любимый… Я же так и не сказала, побоялась. Феденька мой… Майка трогает меня, хлопает по щекам, что-то спрашивает, а я проваливаюсь в темные липкие объятия и уплываю на волнах в мир бессознательности…

Глава 25

Варвара

– Ну-ка, милочка, просыпайся! – ноздрей касается резкий запах нашатырного спирта. Я дергаюсь и пытаюсь подняться. – Тише, тише, нашлась тут озорная! Лежи спокойно.

– Я в скорой? Куда вы меня везете? – бормочу чуть слышно, скользя взглядом по поверхностям. Везде какие-то контейнеры, пластиковые провода, штатив, электрошокер.

– В областную. А там пусть сами разбираются… куда тебя определить. – Произносит врачиха. – Пульс совсем слабенький, худенькая… Разве можно так себя доводить, а? Дать бы тебе по попе! – она демонстрирует крепкую ручищу.

– А… что…

– Подруга твоя без умолку щебетала, что ты беременная. Почему не бережешь себя, дуреха?

– Отец ребенка… он… – чувствую, как голос наполняется слезами.

– Ты! Мать! И несешь ответственность за ребенка. Что бы ни случилось в жизни, нельзя руки опускать. Поняла, Варвара Поленкина? – женщина опускает взгляд в бумаги. Наверное, там написана моя фамилия.

– А почему Малинина не поехала со мной?

– Пошла отпрашивать тебя в деканате. Не бойся, теперь все без исключения знают о твоем положении. – Она довольно потирает руки.

– О боже… Господи. – Закрываю лицо руками. – Я так хотела подольше сохранить эту новость в тайне.

Врач поддерживает меня под локоть, помогая выползи из машины. Ведет, как беспомощного ребенка в приемное отделение. Голова кружится, в глазах рябит… Очевидно, выгляжу я, как бледная поганка, потому что доктор укладывает меня на каталку и приказывает медсестрам везти в гинекологию «цито». Не знаю, что это значит… (cito! означает срочно, быстро. Примечание автора). От окружающей суеты мне становится еще хуже – низ живота потягивает, между лопаток выступает липкая испарина. Я сгибаюсь и изображаю на лице мученическую гримасу.

– Давайте на УЗИ ее, может там начинается выкидыш? Больно бледная, – женщины в белых халатах разговаривают между собой так, словно меня нет! – Ирочка, давай карту сюда. Посмотри, Валентина Дмитриевна у себя?

– Она же до обеда принимала! Придется на третий к Арсению Михайловичу тащить. Времени и так в обрез…

– Ничего, попросим принять пациентку. Девочка вон… мучается.

Каталка описывает круг, потолок над головой плывет. Вижу головы медсестер, склоненные надо мной, больничные голубые стены, скрипучие двери, через которые меня завозят в кабинет УЗИ. Все сливается в разноцветную бело-серую мозаику.

– Встать можешь? – надо мной склоняется еще одно лицо – пожилой женщины в очках.

– Не знаю…

– Первый день последних месячных?

– Эм… Я…

– Ложись, давай, детка. Разберемся. Голова кружится?

– Да.

Валентина Дмитриевна обильно смазывает мой живот гелем и водит по нему датчиком.