Клетка (ЛП) - Коул Стиви Дж. (список книг TXT) 📗
— Камилла, — начинает Габриель.
— С ребенком все в порядке. Передай привет, ангелок. Передай привет своему папе.
— Па-па, — хнычет Кайла, и моя грудь сжимается.
— Эй, малышка, — задыхаюсь я.
Мягкое рыдание прерывается.
— Па-па, — плачет она. Все внутри меня разбивается, мое сердце бешено колотится о грудь, и все, о чем я могу думать, это как я убью каждого гребаного человека, который забрал ее у меня. — Па-па…
Слышится шорох.
— Смотри, ублюдок, — говорит мужчина, — она все еще жива. Мы торгуемся. Дочь твоего друга на Андреа. — Телефон выключается, и Гейб смотрит на меня.
— Он убьет тебя и твою дочь и трахнет твою жену, — говорит Андреа. — И я помогу ему в этом.
У Габриэля уже есть кусок изоленты, закрывающий рот Андреа. Он бормочет что-то, его глаза широко раскрываются, ноздри раздуваются. Я бью ублюдка кулаком по лицу, разбивая ему нос. Я замахиваюсь, чтобы снова ударить его, но Габриэль ловит мою руку, смеясь.
— Позже я позволю тебе надрать ему задницу, друг, но прямо сейчас, у нас есть тонна дерьма, чтобы разобраться. Пойдем в мой дом.
21
Тор
Мы ехали двадцать восемь часов. Я была измотана, но мною двигала одна цель — мой ребенок.
Пейзаж Техаса с шумом проносится за окном, редкая пустыня казалась бесконечной, пока мы следовали по пустынной дороге, которая ее пересекает. Марни напевает песню кантри и вестерна, бросая сигарету в окно только для того, чтобы сразу же снова закурить другую.
Мой телефон звонит. Я смотрю на него в консоли, мое сердце начинает бешено биться, когда я вижу, как имя Джуда вспыхивает на экране. Я хватаю его.
— Джуд? — отвечаю я.
— Привет, куколка, — его голос омывает мои напряженные нервы, как успокаивающий бальзам.
— Где Кайла? — медленно спрашиваю я, и он вздыхает. — Джуд?
— Я работаю над этим.
Я глубоко вздыхаю, борясь с разочарованием. Возможно, Габриэль прав. Что, если бы они убили их обоих? Может быть, отсутствие Джуда — единственное, что сейчас держит Кайлу в живых.
— Я говорила с Габриэлем, — говорю я тихо, слова колумбийца крутились в моей голове, как кошмар.
— Клянусь богом, — вздыхает Джуд, — я хочу убить его. — Пауза. — Но что, черт возьми, я знаю? Может, он прав. Черт, я знаю, что он прав…
Я киваю, хотя знаю, что он меня не видит.
— Все в порядке, Джуд, ты сделал, что мог.
Он молчит минуту, и могу дать гарантию, что он думает, что я слишком принимаю все это близко к сердцу.
— Ты… в машине? — спрашивает он.
— Мы идем в магазин.
— Марни с тобой?
— Ага. — Я смотрю на Марни.
— Позвольте мне поговорить с ним секунду.
— Конечно. — Я убираю телефон от уха и смотрю на Марни. — Джуд хочет с тобой поговорить. — Марни берет телефон, и я наставляю на него пистолет.
Он закатывает глаза и качает головой.
— Да? — Он вытаскивает сигарету и зажигает. — Ага. — Он выпускает дым. — Ага, конечно. — Он переводит на меня взгляд. — Нет. Все в порядке… да, так же быстро, как курица на майском жуке.
Боже, он такая деревенщина. Я забираю у него телефон.
— Счастлив? — огрызаюсь я на Джуда.
— Тор, я, блять, знаю тебя. Если ты втянула Марни в свое дерьмо, мне придется причинить ему боль, а я люблю этого старого хрена. — Он вздыхает. — Не заставляй меня делать это, Тор.
— Ты не обидишь Марни, — раздраженно говорю я. — Ты полон дерьма. — Марни ворчит рядом со мной, попыхивая сигаретой.
— Ты ведь не поехала в гребаную Мексику, ты меня слышишь, Тор? Клянусь богом. Какого черта ты не можешь просто слушать меня и доверить мне исправить дерьмо. Почему ты всегда лезешь куда-то в одиночку и пытаешься разрешить ситуацию? Господи, ты раздражительна и упряма, как все ебать женщины!
— Потому что ты сам не можешь решить это дерьмо! — выдыхаю я. Не огрызайся. Не огрызайся.
— Не приезжай в Мексику. — И он вешает трубку. Я перезваниваю ему, но меня сразу переводят на голосовую почту.
Это может быть последний раз, когда я разговариваю с ним. Возможно, я больше никогда не увижу Джуда. Если я войду в картель, то уверена, что умру, или что Джуд умрет, чтобы мы заслужили свободу. Я не хочу идти туда и оставаться с ним в плохих отношениях, поэтому я пишу ему: Я люблю тебя.
22
Джуд
Я сижу на кожаном диване Габриэля, нервно помахивая коленом, когда я слушаю, как он кричит по телефону.
— Хесус, завтра вечером недостаточно. — Пауза. — Чихуахуа, — фыркает он. — Хорошо.
Я смотрю, как струя дыма кружится перед моим лицом. Я закрываю глаза. Телефон издает звуковой сигнал, и я смотрю на него. Я люблю тебя. Я пишу в ответ: Я тоже тебя люблю.
Закрыв глаза, я думаю о своей Тор. Сколько прошло с того времени, как я ее видел в последний раз. Боже, эта женщина. Моя грудь сжимается при мысли о ней. Несомненно, она моя гребаная слабость. Я затягиваю сигарету в легкие. Звук Кайлы, плачущей по мне, то жалкое рыдание, которое разразилось по телефону, врезалось в мою память, и чем дольше я думаю о том, как она, должно быть, напугана, о том, что они могут с ней сделать, моя ярость начинает закипать. Все, что я вижу, красная пелена, а затем внезапно я погружаюсь в эту ужасную тьму, потому что я нихрена не могу с этим поделать. Я ее отец. Ее защитник ничего не может сделать. Я встаю с кушетки и шагаю, борясь с потоком эмоций, которые, черт возьми, меня захлестывают. Гнев, ярость и горе охватывают меня с молниеносной скоростью. Я хожу и курю, пытаясь успокоить гнев, пронизывающий меня, как гребаный торнадо F-5.
— Друг… — из дверного проема доносится голос Габриэля, и я поворачиваюсь к нему лицом. — Завтра утром мы встретимся с ними в Чиуауа, чтобы обменять Андреа на Кайлу.
Я провожу рукой по волосам, у меня сжимается челюсть.
— Завтра?
— Si. Это лучшее, что мог бы сделать Хесус. — Он щурит глаза. — Я думаю, он попробует провернуть какое-нибудь подлое дерьмо, попытается найти Андреа, чтобы ему не пришлось сдерживать свою часть сделки. Нам нужно переместить Андреа из этого дома в другой.
— Нам?
Он направляется к двери, и я следую за ним.
— Я не доверяю никому, кроме нас двоих и сыну Доминго.
***
Я наблюдаю, как некоторые из людей Гейба запихивают Андреа в наркотическом состоянии на заднее сиденье его «Хаммера», его руки связаны за спиной.
— К завтрашнему дню все закончится, — говорит Габриэль, кладя руку мне на плечо. — Ты вернешь свою дочь. — Но я вижу сомнение в его глазах. Морщину у него на лбу. С такими людьми никогда нельзя быть уверенным. Нет чести. Никакой верности. Слова ничего не значат.
Я киваю и прохожу с пассажирской стороны, рывком открываю дверь и скольжу внутрь. Габриэль садится за руль и заводит двигатель. Классическая музыка звучит через систему.
— Господи, что за…
— Мне нравится, когда я веду дела, — говорит он, отпирая консоль и вытаскивая пистолет, сжимая его в ладони и управляя свободной рукой.
Когда он едет по дороге, его лоб покрывается потом. Тот факт, что он на грани, заставляет меня нервничать. Я держу пистолет, палец лежит на спусковом крючке, пока мы едем по склону холма к городу. Это место грязное как дерьмо. Ветхие здания, повсюду бродячие собаки.
— Ах, посмотри на эту cholita, друг, — смеется Гейб, кивая в окно со стороны пассажира. Женщина в коротком топе и синей джинсовой юбке на коленях отсасывает мужчине на улице, в то время как люди проходят мимо.
Спускаемся с холма по направлению к эстакаде. Солнце высоко в небе, и я могу разглядеть три тени под мостом. Чем ближе мы подъезжаем, тем больше я замечаю, что эти тени — это тела, раскачивающиеся на ветру.
— Что за… — бормочу я и пригибаюсь, чтобы получше рассмотреть, как мы едем под ним. Капля крови забрызгивает лобовое стекло. — Бля, среди бела дня? — спрашиваю я.
Габриэль пожимает плечами.
— Это земля картелей, друг. Мировая столица убийств.
