Осенние звёзды - Бенуа Ольга (книга жизни TXT) 📗
Кстати, надо бы проверить мобильник, вдруг там уже десяток SMS? Воодушевленная Наталья подскочила и бросилась в прихожую. Телефона в кармане не оказалось. Проверив еще раз, она обнаружила в кармане дыру.
«Вот так всегда, — обреченно вздохнула Наталья, — опять мне досталась дырка от бублика». Потерянный мобильник было жалко. Еще хуже становилось при мысли об исчезнувшем принце.
«Все равно я зря размечталась, — хмыкнула Наталья, возвращаясь к действительности, — никакой это был не принц и даже не никелевый магнат, так, ехал человек, проколол шину. Забудь!» Она еще целый час щелкала пультом телевизора в поисках интересной передачи, не подозревая, что автомобиль случайного знакомого стоит в гараже, что в темноте под кустом звонит ее потерянный телефон, что чудо было совсем близко.
Спать не хотелось, Наталья подошла к окну. В домах горел свет. Окна комнат, как правило, были зашторены, но иногда можно было рассмотреть чью-нибудь освещенную кухню с традиционным набором: стол, плита, холодильник. Люди сидели за вечерним чаем или убирали со стола, смотрели телевизор или разговаривали. Наталье стало грустно. Она редко получала от судьбы бесплатные подарки. Фортуна не отказывала ей в своем покровительстве, но любыми путями старалась отлынивать от работы. Полной противоположностью была «маман». Высокая, статная, роскошная женщина, муза многих поэтов и художников. Называть ее на французский манер начала Лариса, еще много лет назад, так и повелось. Марианна Сергеевна родилась, как говорили в шутку, с серебряной ложкой во рту и бонусом — чайным сервизом впридачу. Если ей попадался мужчина, то он был сказочно богат и патологически щедр. Если партия в опере, то заглавная. Если дочь, то боготворящая мать.
Мать и дочь жили в соседних домах. Это был тот максимум, который позволила маман и тот минимум, который отвоевала себе дочь. Она преклонялась перед матерью, восхищалась ее напором, фонтанирующей энергией, талантом. Наталье достались по наследству и жажда жизни, и бурный темперамент, но до мамочкиного уровня ей было далеко.
Подруги по-разному воспринимали семейный тандем. Лариса восхищалась бывшей оперной дивой, но считала, что Наталья задержалась в маминой тени. Светлана восторгов по поводу Натальиной мамы не разделяла, намекая, что пора перерезать пуповину. Валентина умилялась трогательной привязанности между матерью и дочерью.
Наталья заметила, что все окна маминой квартиры ярко освещены. Учитывая поздний час, это было немного странно. Домашний телефон не отвечал. Накинув теплое пончо, писк моды позапрошлого сезона, в котором теперь Наталья выносила мусор, она отправилась проведать маму.
Нажав кнопку звонка, Наталья прислушалась. Наконец, послышалось движение, дверь распахнулась.
— Мамуль, что-то случилось?
— В каком смысле? — Марианна Сергеевна в лиловом платье, открывающем лишь носки туфель, с непониманием смотрела на дочь.
— Свет горит так поздно, телефон не отвечает, — развела руками Наталья.
— В моем возрасте неприлично принимать гостей с утра, — пожала плечами примадонна, разглядывая пончо так, словно дочь носила на себе живого лемура — вроде интересно, но и противно одновременно. — Что это на тебе? Привет от Луиса Корвалана?
Не дожидаясь ответа, маман впустила дочь в квартиру.
— Мы задержались после партии в покер в связи с чрезвычайными обстоятельствами.
Последовала пауза.
— Я сегодня, — пауза, — приобрела мобильный телефон, — многозначительная пауза, — но так как поколению пива Балтика, — театральный поворот головы в сторону дочери, — сложно разговаривать на правильном русском языке, пришлось обратиться к Ивану Сергеевичу.
Далее маман поведала, что вечер прошел превосходно.
— Собрались все наши. Между третьим и пятым бокалом великолепного кьянти выяснилось, что Галина давно мечтала о подобной игрушке, но боялась не справиться с управлением, — примадонна саркастически усмехнулась. — Она так и сказала «с управлением». И можешь себе представить, умница Иван Сергеевич в трех словах сумел объяснить, как пользоваться мобилкой, даже такой дуре, как она. Конечно, она решила завтра же купить себе такую же трубку, как у меня. Кто бы сомневался! Видите ли, моя «нокия» приглянулась ей классическим дизайном. «Ха-ха» три раза. Да она просто боится, что на другом аппарате она кнопки не найдет, — тут Марианна Сергеевна изменилась в лице. — Боже мой, где мои хорошие манеры?! Держу тебя в прихожей, раздевайся, проходи, выпьешь наливочки перед сном, — маман исчезла в недрах огромной квартиры, оставив Наталью одну в полумраке прихожей. Проплывая мимо горшка с орхидеей, бросила: «Если не зацветешь в этом месяце, в следующем отправишься на помойку».
Заседание проходило в столовой, огромной комнате, вмещающей рояль и антикварный обеденный стол на двенадцать персон, на котором с размахом были сервированы дижестивы, различные ликеры, наливки. Кружок Марианны Сергеевны состоял из бывших работников театра, ценителей оперного пения и поклонников маман. Наталья знала их всех с колыбели, поэтому они навсегда остались для нее дядями и тетями.
Комната была обставлена в обожаемом Марианной Сергеевной пышно-эклектичном стиле. Тяжелые драпировки на окнах, массивная мебель красного дерева и полуметровая фарфоровая собака соседствовали с минималистичным белым ковром из «Икеи». Едва «половичок» начинал терять первозданную белизну, Марианна Сергеевна покупала новый, безжалостно выбрасывая предыдущий.
— …У каждого человека имеется свой скелет в шкафу, — развивал начатую еще час назад мысль бывший тенор Аполинарий Евгеньевич.
— Ваш скелет какого пола, мужского или женского? — Иван Сергеевич был давним поклонником маман, профессором технического университета. В силу таланта и отменного здоровья он до сих пор преподавал.
— Да, в наше время как было просто: если застали с женщиной, то это любовница, сейчас же нельзя ни на минуту расслабляться, ведь это раньше были собутыльники, а теперь… кто его знает, чем они соображали.
Подавшая реплику Галина была ближайшей подругой матери, звездой ролей второго плана, женой директора театра. Они были старыми врагами, но с возрастом, когда близких им людей становилось все меньше и меньше, встречаясь то на похоронах, то на поминках, однажды они примирились, в слезах заключив друг друга в объятия. В душе, однако, продолжали считать друг друга выскочками и бездарностями.
— Поэтому и существует в армии понятие «прикрытие тыла», которое выполняет жена.
— Наташенька, — Галина вспорхнула как могла быстро со стула и подошла к вошедшей Наталье, подставляя щедро нарумяненные щеки для поцелуя.
Все повернулись в сторону Натальи.
— Великолепно выглядишь, просто на удивление, не стареешь. Как тебе удается? — щебетала Галина Григорьевна. — Хотя, что я спрашиваю… Гены! — слащаво улыбнулась она, ожидая ответный комплимент от примадонны.
— Абсолютно с тобою согласна, красоту не спрячешь, — ответила маман, одним махом опрокинув рюмочку вишневой наливки. Галина поджала губы и вернулась на место.
Наталья стала обходить присутствующих, расцеловываясь со всеми.
— Гены, конечно, хорошо, но здоровое питание плюс гомеопатия, идущая рука об руку с традиционной медициной, — наше все, — выпрямляя спину и втягивая живот, произнесла жаждавшая реванша Галина.
От природы сухощавая, покинув сцену, она ударилась в различные диеты, оздоровительные процедуры. Стройность, помноженная на возраст и очищение печени, перешла в пугающую худобу.
— Ничего не имею против эффекта плацебо. Если помогает, то хоть стекло протертое ешьте, — спокойно заметила Екатерина Николаевна, компаньонка маман, секретарь и главная ее помощница. Именно она брала на себя роль домоправительницы, когда приходили гости, а также решала, чем и как будет лечиться Марианна Сергеевна в случае недомогания.
Познакомились они давно. Микробиолог, младший научный сотрудник, «мэнээс», как она себя когда-то называла, Катерина была далека от театра. Ее муж был другом детства второго мужа нашей примадонны. Начав дружить домами много лет назад, Катерина успела похоронить первого и единственного мужа, а Марианна второго и последующих. Поддавшись на уговоры подруги и использовав удачное стечение обстоятельств, Катерина переехала в соседнюю квартиру, чтобы иметь возможность явиться по первому зову.
