Должница (СИ) - Гуляева Евдокия (библиотека электронных книг TXT) 📗
Хочу! Горю, вспоминая его руки на моем теле, жадные, проникающие…
Прижимает меня к себе, делая шаг назад и открывает дверь, ведя меня внутрь, зажигая свет, проходя напрямик через гостиную, прямиком в свою спальню и, минуя ее, в примыкающую к ней ванную комнату. Снимая рубашку, расстегивая пуговицы одну за одной, освобождая из петель, распахивает полы в стороны, чуть поморщившись, отдирая уже присохшую к ране ткань.
— Обработаешь?
— Конечно! — я моментально соглашаюсь, кивком головы еще раз подтверждая свою готовность. — Надо промыть…
Самостоятельно осмотрев неглубокий порез, аккуратно потрогав края раны пальцами, указал в сторону шкафчика с медикаментами и начал раздеваться. Медленно, сначала отбрасывая рубашку на пол, затем, расстегивая и вытаскивая ремень, положив его на мраморную поверхность умывальника, и, не отводя от меня глаз, вжикнув молнией на брюках, подцепив пальцами, быстро стянул их вместе с боксерами…
Переступив через них, выпрямился, расправив плечи, абсолютно не стесняясь своей наготы и эрегированного члена. Я громко сглотнула, не сдержав смущение и прикрыв глаза, а он рассмеявшись, обойдя меня, зашел в душевую, прикрыв за собой дверь и включая воду.
Порез, на первый взгляд, выглядел ужасно! Но теперь мои мысли занимал уже совсем не он!
Вода ласкала его тело, омывая, ласково прикасаясь к нему, бриллиантами капелек оседая на его совершенной коже, обрисовывая мощное тело миллионами переливающихся кристаллов…
Невероятный! Крайне притягательный, с безупречной фигурой и просто фантастическими ягодицами!
Стоя ко мне спиной, он пару раз провел руками по своему телу, подняв лицо к струям воды, встряхнув головой, вышел из душа, подмигивая мне, обворачивая бедра полотенцем, которое совершенно не скрывало напряженно стоящий член.
Подойдя ко мне, выжидательно подняв одну бровь, молчал, глядя мне прямо в глаза своими темно-серыми, сейчас матовыми, переполненными желанием…
Взяв в руки ватный диск, смочив его перекисью, я очень аккуратно, стараясь не тревожить рану, прикоснулась к порезу, бережно протирая…
— Болит? — не сдержавшись, выдохнула я.
— Не особо, — скупо бросил он, следя за моими действиями.
— Хочешь, я поцелую?
— Что? — непонимающе уточнил он.
— Когда я была маленькая, мама всегда целовала мне то место, которое болело. Ну, так говорят: «поцелую, боль пройдет»…
— Целуй, — рвано выдохнул Сергей.
Я наклонилась и решительно прикоснулась к его порезу губами, слегка, мелкими поцелуями, словно бабочкой летая по длине, задевая границы его раны. И, с каждым моим касанием, он вздрагивал, шумно, сквозь сжатые зубы, втягивая воздух, словно от сильнейшей боли, несдержанно, полностью оголяя передо мной свои эмоции…
— Черт, Хамелеончик, теперь у меня везде болит… — мучительно застонал он, решительно отстраняя меня, отходя на шаг. — Твой способ совсем не помогает!
Взяв у меня из рук бинт, очень быстро, наверняка привычно, перебинтовал себя, завязывая концы, откидывая моток марли в сторону.
— Мы еще зеленкой не помазали, — запротестовала я. — Я подую…
— Переживу! А вот твое «подую» совершенно точно разорвет меня надвое!
Делая шаг ко мне, поднимает меня вверх, усаживая на поверхность умывальника и раздвигая мои ноги, вклинивается между ними, пристраиваясь, притягивая меня к себе максимально близко…
— На моих условиях… — выдыхает мне в приоткрытые губы и я алчно ловлю его дыхание.
Перехватываю инициативу и прихватываю губами его нижнюю губу, не кусая, а игриво оттягивая, языком поглаживая, завлекая…
Хочу его грубости! Желаю несдержанных укусов, бешенного напора, ядовитой страсти!
И получаю ее, незамедлительно, стократно превосходящей мои желания. Удерживая мою голову за затылок, фиксируя, врывается в мой рот языком, жарко, влажно, до одури сексуально, посасывая, сминая мои губы…
И я, разгораясь, постанываю ему в рот, а он с благодарностью, бесстыдно, ненасытно глотает мои сдавленные стоны, продолжая ласкать мой язык, так нагло, так пошло…
Желание обжигает мои вены, бежит по ним, разнося по телу откровенное, совершенно непристойное возбуждение, стремясь к единственной точке, которая пульсирует у меня между ног, и я пытаюсь сжать их, унять жар трепетания плоти, но делаю только хуже, напрягая мышцы, которые сводит судорогой откровенной готовности. Зуд похоти сосредотачивается локально, в самом эпицентре моего стремления.
Мало! Мне так его мало!
А ему, явно не хватает меня, поэтому он, поддерживая меня за попку, поднимает и несет в комнату, бережно откидывая на свою кровать, нетерпеливо поддевая мою водолазку пальцами, стягивая ее через голову, оставляя меня в хлопковом, скромном бюстгальтере. Немного стесняюсь, пытаясь прикрыться, но он решительно разводит мои руки в стороны, фиксируя взглядом, лишь сумасшедшим возбуждением горящим, затопившим стальные глаза. Темных, дождевых туч нет, в них только вязкая топь страсти, затягивающая меня внутрь…
И дальше нет возможности выбраться! Только тонуть вместе с ним в омуте его одержимости.
Несдержанно укусил камушек соска, прямо через ткань, втягивая его внутрь влажного, горячего рта. Сильно, жестко, так, что его действие отзывается прострелом между моих ног и я горю, там, внизу от всевозрастающей ноющей боли…
В нетерпении стягивает бюстгальтер и мои джинсы и я пытаюсь помочь, приподнимаясь, выгибаясь, сексуально изворачиваясь, помогая стряхнуть мешающую ткань с ног…
Я хочу чувствовать его кожей! До ломоты в теле!
Бесстыдно потираюсь о него телом и он, понимая меня без слов, накрывает собой, подтягивая меня к изголовью кровати, располагаясь между моих раздвинутых ног, устраиваясь, прижимаясь ко мне каменным от перевозбуждения членом. Толкаясь в меня, сквозь насквозь промокшие трусики, которые до сих пор на мне.
— Сережа… — в ответ на его движение, поскуливаю я, приподнимая навстречу свои бедра.
— Черт! Не так быстро! — рычит он, едва сдерживаясь.
Его нетерпение и крайнюю степень самоконтроля выдают подрагивающие мышцы рук, на которых он удерживает свой вес.
Ныряя указательным пальцем, сдвигая в сторону мои трусики, не снимая их, он проводит им глубоко, по всей длине моих складочек и стонет в унисон, громко, вместе со мной…
— Слава, девочка, никак нельзя… — хрипит, сражаясь с собой, со мной… а сам снимает мои трусики, оставляя меня ранимо-открытой перед его силой и твердой мощностью…
Поднимая руки, приподнимает меня, крепко обнимая, садясь и пристраивая меня сверху, на свои бедра, лицом к себе, а я обнимаю его ногами, прижимаясь к члену так близко, что он пульсирует теперь прямо на моем клиторе… ближе только внутрь… но туда никак… только теперь я поняла его условие…
Я вижу его боль! И ее выражение — ямочка на левой щеке, которая появляется в момент крайнего раздражения, либо последней капли выдержки, которая вот-вот иссохнет и он сорвется с цепи своего самоконтроля.
Наклоняюсь к нему, прикасаясь к нему грудью, трусь о его пылающее тело камушками сосков и целую привлекающую меня метку — ямочку, проводя по ней языком. И он настойчиво находит мои губы, впиваясь в них с силой накрывшей его одержимости. А я отвечаю ему громким стоном, позволяя, разрешая, желая, болея без него…
— Хочу… — шепчу ему в рот, — так хочу!
— Знаю… — вторит мне он, облизывая мои губы, влажно, бесстыдно…
Притягивает за попку двумя руками к себе, привлекая, стискивая, что не остается ни одного свободного сантиметра и потирается о мой набухший клитор, приподнимая меня, по всей длине своего каменного члена. Вверх-вниз, набирая темп, но не проникая внутрь. Только трется… Надавливая, прижимая, с силой…
И я вся горю от сильной стимуляции, от первых судорог приближающегося оргазма, от яркого, безумного желания, полностью затопившего серые глаза…
От его «Слава», которое он произносит, не слышно, одними губами, но я вижу и пылаю вместе с ним, в его пламени, настолько сильном, что слышу гул в ушах от оглушающего влечения, уже побежавшего по моим венам к эпицентру пожара, к точке нашего соприкосновения, мощным потоком бесстыдного оргазма…
