Боль и сладость твоих рук (СИ) - Люче Лина (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
— Давно мечтал совратить какую-нибудь пьянчужку.
— Ты…
— На тебе надеты трусики?
— Да.
— Сними.
— На улице еще светло.
— Не настолько, чтобы прохожие могли видеть твою киску сквозь юбку. Давай, саба.
— Нет. Не сейчас.
Ирина пронзила его холодным обиженным взглядом, и Тимофей выпрямился, убирая руку от ее лица:
— Все еще злишься?
— Ты почти выставил меня из своей квартиры. Это было сегодня утром.
— Я помню, — спокойно заметил он. — Но ты вышла ко мне, и я извинился. Я не извиняюсь дважды, малыш.
— Ты не извиняешься, ты оправдываешься.
Она была зла на него, но даже это не помогло стать полностью бесстрашной — особенно когда в ответ на ее реплику его ноздри слегка расширились, а глаза опасно блеснули. Повисла долгая пауза.
Тимофей смотрел на нее угрожающе, потом перевел невидящий взгляд на дорогу. В какой-то момент Ире показалось, что он сейчас пинком освободит свою машину от присутствия такой строптивой сабы, но Тимофей, после невыносимо долгих размышлений, снова перевел на нее взгляд:
— Из-ви-ни.
В его тоне и голосе читалось желание растерзать. Во взгляде — обещание поиметь самыми извращенными способами, предварительно опробовав на ней все возможные и невозможные девайсы. Перед тем, как растерзать, разумеется.
Ирина почувствовала, как по спине ползет липкая капля пота.
— Я подумаю об этом, — сказала она и отвернулась, прикусывая по очереди обе губы, а потом еще раз.
— Малыш, — позвал он после новой долгой паузы — и на этот раз его голос внезапно снова стал человеческим, спокойным и бархатным. — Чего хочешь? Говори.
— Кафе, — вдруг решила она. — Свидание. Я хочу просто поговорить с тобой. Без ролей. Я не готова сейчас играть.
— Хорошо.
— И я хочу называть тебя на ты. Хотя бы час.
— Ты уже называешь. Четыре раза.
— Хорошо. Тогда я хочу, чтобы ты перестал считать.
— Вслух или…
Ее гневный взгляд вызвал на его губах новую улыбку:
— Ты очень красивая, — весело сказал он. — Пристегнись. Я не буду считать. Ты не в игре, так что делай, что хочешь.
Французские окна, зимний сад, деревянные столы — все уютно и так просто, как может быть только в очень дорогих заведениях. Восхитительный минимализм роскоши, отличный продуманный дизайн, и ничего лишнего.
Она полюбила это место с первого взгляда — особенно за то, что там почти никого, кроме них, не было — из пятнадцати столиков были заняты всего три. Улыбчивый метрдотель в черном костюме встретил Тимофея по улице, проводил их к столу, расположенному на большом удалении от других занятых мест, отодвинул Ирине стул. Официант к тому времени уже стоял рядом. Секунд через восемь принесли воду и тарелки.
Не успела Ира открыть меню, как на столе появилось блюдо с комплиментом от шеф-повара — крошечными тарталетками с чем-то, напоминающим фаршмак. Но вкус оказался совсем другим — что-то мясное с перцем, достаточно острое, но не слишком, очень сочное. Тимофей сразу взял одну, но стал есть ее очень медленно, а Ира проглотила две и с трудом сдерживалась от того, чтобы не слопать все.
— Почему здесь так тихо? — спросила она после того, как они сделали заказ и отложили в сторону тяжелые кожаные папки с меню. Рука чесалась, очень хотелось взять третью тарталетку, но необходимо было дождаться, пока Тимофей прожует хотя бы первую, чтобы сохранить хоть каплю достоинства.
— Секретное место, — мягко улыбнулся он, продолжая держать в руке половину недоеденной тарталетки.
— Заметила, что ты завез меня в какой-то лес. Мы еще в Москве? — спросила Ирина, отвернувшись, снова изучая полутемный зал. Камин, стремительно темнеющее небо за стеклянной стеной, четырехметровые потолки — было очень уютно и красиво. Когда же он съест чертову тарталетку?
— Если бы не спала по дороге, то знала бы, где мы.
— Не хочу знать. А ты здесь любимый гость?
Тимофей улыбнулся такой нежной улыбкой, от которой щемило сердце. И ничего не ответил. Зато проглотил, наконец, тарталетку.
Ирина на секунду сжала губы, но тут же подавила приступ ревности и снова принялась за еду. Что с того, если она уже пятая или десятая, кого он привез сюда? Их роман не продержится и месяца. Это не влюбленность, просто она соскучилась по мужчинам. Это точно такой же голод, как тот, что сейчас заставляет ее жадно поглощать закуски в ожидании заказа. Если блюда окажутся хоть вполовину такими вкусными, как она представляла, то скорей бы их уже принесли.
— Вкусно? — спросил Тимофей, не спеша протянув руку за второй тарталеткой, в то время как Ира доедала четвертую. Невольно проследив за его движением, она недостаточно быстро отвела глаза и сразу встретилась с его взглядом, полным иронии. Казалось, он иронизировал над ней даже когда не над чем было смеяться. А сейчас, безусловно, поводов хватало.
— Да, — сказала она с достоинством и еще немного выпрямила спину. Не разрывая сцепки их взглядов, Тимофей протянул ей тарталетку. Ира потянулась за ней, но в последний момент он плавным отточенным движением пронес еду мимо ее рта и положил в свой:
— Мне тоже.
— Засранец, — вырвалось у нее. С истинным азартом она попыталась ухватить с блюда последнюю тарталетку, но Тимофей успел быстрее.
— Что мне за это будет? — спросил он, улыбаясь во весь рот и держа тарталетку прямо перед ее носом.
На минет под столом можешь не рассчитывать. Уж точно не здесь, — насмешливо сказала Ирина. — Так что ешь сам.
— Что за пошлые мысли, саба, — мягко поддразнил он, переводя взгляд с тарталетки на Ирину и обратно.
— Сказал человек, который торгуется за квадратный сантиметр фарша, — парировала она.
— Тебя это раздражает? Или ты всегда такая злюка, когда голодная?
— Всегда, — честно признала Ирина.
Тимофей молча кивнул, поднял руку и снова подозвал официанта. Через минуту на их столе стояла огромная тарелка с деревенским салатом, корзина с теплым белым хлебом и блюдо с восхитительным карпаччо — не толще бумаги. При одном взгляде на сочный бордовый срез, крупные крошки морской соли, Ира ощутила, как теряет волю. Рот мгновенно наполнился слюной.
Из последних сил она помедлила, с достоинством взяла с тарелочки половинку лимона и щедро полила соком пару ближайших кусочков. Но как только положила первый в рот, издала неприличный протяжный стон.
Тимофей тихо рассмеялся, невозмутимо подцепляя на вилку кусочек переспелого помидора из салата — такого красного и яркого, что Ира почувствовала сладкий глубокий вкус еще до того, как попробовала — при одном взгляде. Но она все еще была занята карпаччо и не заметила, как съела почти всю тарелку.
— Знаешь, — медленно сказал Тимофей, снова наблюдая за ее лицом, — по-моему ты стонала точно так же, когда я тебя трахал.
Дернувшись от внезапно грубого слова, Ира инстинктивно резко обернулась — но, к счастью, официанта в зале не было, а метрдотель находился слишком далеко. Мгновенно успокоившись, она не спеша повернулась обратно и одарила Тимофея сладкой улыбкой:
— Возможно, ты прав. Я люблю вкусно поесть.
— Говорят, все на свете связано с сексом, кроме самого секса, — усмехнулся он, подцепил на вилку второй кусочек помидора и поднес к ее губам. — Открой ротик для меня, саба.
Очевидный сексуальный подтекст заставил мышцы на ее бедрах резко сократиться — но, к счастью, он не мог этого видеть. Ира удержала лицо, послав ему новую улыбку — а потом не спеша приоткрыла рот, слегка запрокидывая голову. Холодный и сладкий… очень сочный — она угадала.
Кусочек помидора коснулся нижней губы, секунду спустя она ощутила этот вкус на языке. Новый тихий стон удержать было невозможно — наверное, проще было бы сдержаться во время секса. Закрыв глаза, Ира молча втянула лакомый кусочек внутрь рта и начала жевать так медленно, как могла, наслаждаясь каждой секундой. Теперь, когда первый голод был утолен, ей хотелось отдать должное превосходным свежим продуктам — такие помидоры далеко не на каждом шагу продаются, особенно зимой.
