Неудержимый мужчина (ЛП) - Эшли Кристен (читать полную версию книги .txt) 📗
Затем он поднял голову, посмотрел мне в глаза и прошептал:
— Я напишу тебе адрес своего дома. Мы проведем ночь. Я приготовлю ужин.
— Хорошо, — прошептала я в ответ. — Но я приготовлю десерт.
Его губы дернулись, прежде чем он согласился:
— Ты уловила суть, сладкая. А теперь отпусти меня, пока я не сделал то, за что нас обоих арестуют, не бросил тебя на лужайку и не устроил шоу твоим соседям.
И я отпустила.
Он тихо усмехнулся, развернулся и побежал к пикапу, одновременно откусывая тост.
Потом я смотрела, как он отъезжает, и мне было насрать, прилично нужно ли мне себя вести или нет, вошла в дом и захлопнула дверь. Я стояла у окна и смотрела, пока его грузовик не скрылся из виду.
Только тогда я отошла от окна.
Включила музыку не Фиону Эппл.
Я была разносторонним меломаном, исключительно руководствуясь своими фантазиями и предпочтениями. Поэтому The Devil Went Down to Georgia и In America были офигительными супер хитами с CD Чарли Дэниелса.
И я слушала эти песни, пока готовилась к новому дню.
Это был не полный список моего концерта, но я подпевала The Devil Went Down to Georgia и In America, и никто не мог мне сказать, что The South’s Gonna Do It Again было дерьмом.
Одевшись и готовая отправиться печь торты, я села в свою машину, думая, что это было лучшее утро в моей жизни...
Чертовой…
Жизни.
9.
Ужин у Брока
Я сидела в машине и смотрела на многоквартирный дом, всматриваясь в номера на дверях, выискивая шестнадцатый номер.
Квартиры Брока.
И очень старалась не судить о состоянии его квартиры в этом доме, если можно так выразиться.
Дом находился с сбоку от Линкольн, вверх по Спиер и перпендикулярно трассе.
И перед двухэтажным, очень длинным домом было маленькое асфальтированное место для стоянки — восемь квартир на первом этаже и столько же на втором. Двери выходили на пешеходную дорожку. Лестницы были по бокам с каждой стороны, ведущие на второй этаж, железные и ржавые, выглядели даже немного страшно. И два навесных знака отбрасывали тень на стоянке, один поменьше со словом, выведенным на трафарете «Прачечная», другой побольше не слишком оправданным словом «Хранение», не понятно только где.
Летом видно кто-то явно приложил усилия по озеленению двора, однако потом отвлекся. Если в засушливом климате Денвера, вы посадили цветы нужно ухаживать за ними, в основном обильно поливать, но также им не повредит прополка сорняков. Сейчас было тепло, несмотря на середину октября, и две, наполовину отрезанные бочки, стоявшие по бокам и так узкого проезда с Линкольн к зданию, и еще такие же четыре, «украшавшие» верх и низ лестничного пролета, представляли из себя буйство зеленых, здоровых сорняков, и такое же буйство завядших коричневых разрозненных, слабых петуний, которые, с отчаяньем боролись за жизнь, и их однозначно стоило избавить от страданий, и не только потому, что пришла на Скалистые горы осень.
Ну, и ладно. Он мужчина. Одинокий мужчина. Одинокий мужчина – парень из братства Харлеев с помятым пикапом, Марта была права, его грузовик давно нужно было продать, и должен он был его продать лет десять назад. Тут нечему было удивляться, честно говоря, я бы больше обеспокоилась, если бы у него был идеальный дом в пригороде, который выглядел так, словно состоял на заметке у прокурора.
Это было бы очень плохо.
Я повернулась, чтобы взять ночной кейс, сумочку и белый пакет с нежно-голубой эмблемой с изображением колибри и цветка гибискуса вокруг слов – «Торты Тессы».
Раздался звонок телефона.
Вероятно, это был Брок, почему-то подумала я, не знаю. Он сказал быть у него в шесть вечера, и, хотя я перенесла свое занятие по кик-боксингу, и по дороге заехала в торговый центр, пекарню я покинула рано, чтобы подготовиться дома. Помощницы, работающие на меня, были хорошими, выставляли товары и торты на полки и витрины, которых на складе было в большом количестве, поэтому у меня не возникало проблем, если мне нужно было уйти пораньше, я уходила, когда хотела и делала это довольно-таки часто.
Я не опоздала. Вообще-то, приехала даже пораньше.
Возможно, у него изменились планы. За четыре месяца, что мы встречались, такое происходило не часто. Не регулярно, я хочу сказать, Брок обычно не отменял встреч со мной, если ему все же приходилось менять планы, обычно он приходил позднее или уходил рано, но он редко отменял наши встречи.
На самом деле, раздумывая на эту тему, я не могу вспомнить, чтобы такое было.
Поэтому я с любопытством вытащила телефон и увидела на экране звонок от «неизвестного абонента».
Я коснулась экрана, почувствовав, как нахмурилась, приложив трубку к уху и сказав:
— Алло.
— Привет, сучка. Это Эльвира.
Я моргнула, впившись взглядом в приборную панель.
А потом произнесла:
— Ух,… привет.
— И тебе еще раз привет. Послушай, твоя подружка дала мне твой номер телефона, потому что я позвонила ей, когда мы с Гвен во время моего ланча сидели в «Черри Крик», и увидели тебя в отделе нижнего белья в Нордстром.
— О-о, — ответила я. — Хорошо.
— И? — спросила она, я почувствовала, что мои брови снова соединились, потому что она замолчала.
— И? — Переспросила я.
— Что происходит?
— А что происходит?
— Да, что происходит? Ты выпила «Космо» с нами в Степфордском пригородном доме, мы говорили о твоем плохом новом парне, и я не думала, что через два дня увижу тебя в отделе нижнего белья Нордстром, — заявила она, объявив: — Сейчас телефонная интервенция.
— Телефонная интервенция?!
— Да, телефонная. Видишь ли, я работаю на Хоука Дельгадо, мужчина Гвен — Хоук, поэтому кстати мне разрешено пользоваться продолжительными перерывами на ланч в секции нижнего белья Нордсторм по кредитной карте компании. Но Гвен выпытала у Хоука информацию о твоем плохом парне, и я тоже, надо сказать, и мы совместно подумали. Хоук... ну, сказал, что твой мальчик — плохая новость, не то, чтобы мы этого еще не знали. Но утверждение Хоука, учитывая, что он Ястреб, подтверждает это.
Пропади оно все пропадом.
Только я могла столкнуться с любопытной, совершенно некстати сующей свой нос в чужие дела, слегка пугающей чернокожей женщиной на ужасном празднике бэби-шауэр, и только Марта могла дать ей свой номер телефона, а потом, соответственно, и мой.
— Эльвира, я... Ну, спасибо за... хочу сказать, я ведь не очень хорошо тебя знаю, но спасибо, что приглядываешь за мной, но это совсем ненужно. Все хорошо.
— Это ты так говоришь, но, на самом деле, все плохо. Мы решили собраться у Гвен на «космо». Трэйси и Кэм, и Марта. Сегодня вечером. В восемь часов. Не беспокойся о еде, я накрою стол.
— Я не могу прийти сегодня, потому что ужинаю с Броком.
Установилось молчание, затем она пробормотала:
— О боже!
Я посмотрела через лобовое стекло на верхний этаж и увидела шестнадцатую квартиру в конце, рядом с высокими, густыми соснами, которые закрывали бы дневной свет, если у него окна выходили на торец дома.
Потом я слегка вздохнула.
Затем опять перевела взгляд на приборную панель и прошептала:
— Я ушла от мужа на следующий день после того, как он меня изнасиловал. — Я слышала, как Эльвира тяжело задышала. — После восьми лет брака, последние два года он меня бил, не регулярно, но, когда он все же поднимал на меня руку, то основательно. Все это вскрылось во время допроса в участке, и Брок все это слышал через стекло. Когда он услышал, что меня изнасиловали, он бросил стул. Я слышала грохот. Он бросил стул, и его пришлось сдерживать, иначе он готов был прервать мой допрос.
Эльвира продолжала молчать.
А я продолжала говорить:
— Его сестру тоже изнасиловали, как и его подругу. Его отец изменял матери, и ему пришлось в семь лет стать мужчиной в доме. И если женщина для него что-то значит, он начинает заботиться о ней. Он мне так сказал, и я верю ему. Я, действительно, что-то значу для него. Я не знаю, что вы слышали и кто такой Хоук, но я знаю, кто для меня Брок. Я хотела бы прийти на «Космо» с тобой и девочками. Но я не буду слушать вас, когда вы начнете ругать Брока, потому что он тоже для меня что-то значит, и только мы знаем, что происходит между нами и всем остальным дерьмом. Эльвира, все остальное не столько важно.
