Ты-мои крылья (СИ) - Резник Юлия (читать полную версию книги .txt) 📗
— Артур…
— Не отказывайся, Золото. Тебе будет хорошо. Ты мне веришь? — Артур еще шире развел ее ноги и толкнулся сразу тремя пальцами внутрь.
— Я хотела пробежаться, а после поехать в приют…
— Приют?
— Угумммм… — простонала Стелла, когда стало особенно хорошо, — в приют для животных. Я хотела взять котика… — его руки творили какое-то волшебство. Полностью подчиненная их движениям, женщина откинулась Артуру на грудь и коснулась полными губами его колючего подбородка. Потерлась попкой об его каменный стояк, мечтая о том, как ей будет хорошо, когда он снова в нее погрузится. — Послушай… Сними эти чертовы штаны!
— Зачем, милая?
— Зачем? Я ничего не смыслю в триатлоне, а вот конное троеборье могу тебе продемонстрировать прямо сейчас. Разрешишь мне тебя объездить?
Артур разрешил… Задыхаясь под ней на стуле, он медленно, но верно сходил с ума. А она скакала на нем, не давая спуску, и закатывала от удовольствия глаза. Кончила яростно. Сжимая его до боли. Так, что самому сдержаться не было сил. А потом… бог его знает, сколько они так сидели, потираясь лицами и носами, сплетаясь языками и пальцами.
— Так, что там по поводу котика? — поинтересовался Артур целую вечность спустя, когда Стелла вышла из душа.
— Говорю же… Хочу взять из приюта, — Стелла промокнула волосы полотенцем, взялась за баночку с кремом, и нанесла тот на лицо, — давно хотела, да как-то сдерживала себя.
— Почему?
— Потому что одинокая женщина с кошкой — это клише. А я терпеть не могу банальностей. Да и жалко бы это выглядело. Брр…
— То есть, теперь ты не одинока?
— Надеюсь, что нет, — Стелла опустилась на кровать, смерив Артура серьезным взглядом. — Если я тороплюсь, то так и скажи…
— Хм… Почему же? Мне кажется, что мы движемся в правильном направлении.
— Правда? Тогда… Артур, ты не подумай, я не хочу на тебя давить, но… Может быть, пришла пора его снять?
Стелла подошла к Артуру вплотную и провела рукой по тоненькому золотому ободку, который он до сих пор носил на безымянном пальце. Копестиринский нахмурился. Это кольцо он купил где-то спустя полгода после гибели Лары, когда не в меру ретивые дамочки вдруг решили, что его траур затянулся, и стали проявлять к нему свой интерес. Фактически он носил кольцо, чтобы на старте отсеять лишнее к себе внимание, а не в память об умершей жене. Вот только Стелла этого не знала, а он понятия не имел, как ей все объяснить. И нужно ли это делать в принципе. Не хотелось, чтобы свет восхищения в ее глазах сменился жалостью или сочувствием.
— Да… Да, конечно. — Артур стащил ободок с пальца и спрятал в карман. Стелла мягко улыбнулась:
— Спасибо. Знаю, что дурость это… Но каждый раз, глядя на него, я не могла отделаться от мысли, что посягаю на чужое.
— Почему же ты раньше молчала?
— Не была уверена, что имею право… — размыто объяснила женщина и босыми ногами прошлепала к гардеробу. Честно сказать, эта комната поразила Артура больше всего. Он завис, разглядывая бесконечные ряды сумок, туфель и платьев. Никогда не думал, что одному человеку может понадобиться столько вещей. Он вообще с трудом понимал, как Стелла могла здесь что-то найти. Но у нее с этим никаких трудностей не возникало, что она и продемонстрировала, довольно шустро отыскав свой наряд.
— Я пойду нам кофе сварю на дорожку…
Кофе не хотелось, но наблюдать за тем, как она одевается, и оставаться спокойным — совершенно не получалось, а он и так внес слишком много корректировок в планы Стеллы на сегодняшний день.
Стелла собралась очень быстро. Артур повернулся на шум ее шагов и замер с открытым ртом. Она никогда не перестанет его удивлять. Никогда! Как вообще можно сочетать в одном наряде зеленый, оранжевый и фиолетовый, и при этом не выглядеть черте как? Он не знал, но его женщине это удавалось, совершенно определенно. Такого гремучего сочетания он в своей жизни не видел. М-да… А что у нее на голове? Тюрбан?!
— Хм… Ты замечательно выглядишь.
— Правда? Ох, за этим пальто я охотилась несколько месяцев! Ужас, что было… Ну, как ты готов?
— Угу.
— Давай… Где там твой кофе? Да поедем уже… Не дай бог, разберут…
— Кого? Котов?! Да кому они нужны, Стелл?
— Не скажи…
Болтая ни о чем, они доехали до приюта, в котором, на удивление, котов совсем не оказалось. Зато была собака. Огромный тощий алабай году от роду, от которого Стеллу было невозможно оторвать.
— Хороший, — шептала она, поглаживая грязно-белую жесткую шерсть, — хороший мой, обидели мальчика? Предатели… ну, мы им всем покажем, да, мой хороший?
— Стелла… Ты хотела котика, — ненавязчиво напомнил Артур, с ужасом представляя этого монстра в ее идеальном сказочном доме.
— Черт с ним, с котиком. Ты посмотри, какой он красавец!
— Да он же размером с медведя! Слушай, может, ты возьмешь кого-нибудь поменьше? А хоть бы вот… Погляди, какая хорошенькая!
— О, это наша местная роковая дама… Все кобели в нее влюблены, а ваш Антон — особенно. У нее сейчас течка, поэтому мы ее изолировали, — радостно скалясь, заметил юный смотритель.
Артур недоверчиво покосился на блохастое недоразумение размером чуть меньше свисающей с плеча Стеллы сумочки.
— Выходит, их нельзя разлучать? — задумчиво пробормотала женщина.
— Почему же? Антон кастрирован. И, как понимаете, безопасен для нашей рыжей сердцеедки.
— Нет, Стелла. Ты что? Две? На кой тебе две собаки?!
— Ну… у них же любовь…
Артур открыл рот, дабы высказать свое авторитетное мнение, и тут же его захлопнул. Выругался, сообразив, что просто не может ей возразить. И отказать не может.
— Твою мать… — снова ругнулся, опуская в бессилии руки, — забирай, раз приспичило.
Две собаки… Подумать только. А к ним столько сопутствующих товаров, что от магазина к багажнику ему пришлось сделать несколько ходок. Миски, корма, игрушки, поводки, подстилки… Кругом голова! Зато Стелла счастливая. А ведь это просто собаки! Трудно представить, что с ней произойдет, когда родится ребенок…
Из машины Рыжая выскочила одной из первых и, прошмыгнув у Стеллы между ног, помчалась прямо к калитке. Ее стремительность как бы намекала всем присутствующим о серьезности собачьих намерений поселиться здесь на веки вечные. Вслед за возлюбленной, презрев выложенную плиткой дорожку, к дому бросился и Антон.
— Мои фиалки! — воскликнула Стелла, но ее возмущение затерялось в громком лае кастрированного Донжуана.
Глава 16
Весна! Весна за окном и в душе, весна везде и повсюду! Стелла распахнула настежь окна и втянула ее свежий хмельной аромат. Уже отцвели абрикосы, зацветала черемуха, а цветы в ее сердце, похоже, и вовсе создали какую-то новую уникальную экосистему. Стелла была счастлива. Так невыносимо счастлива, что порой становилось страшно. Этот страх холодом разливался по телу и застывал где-то в области сердца. Что, если не сложится? Если что-то пойдет не так… Как она будет двигаться дальше? Как будет дышать, ходить, справляться с заботами? Ее любовь была настолько сильной, что Стелла уже и не знала, как вообще без Артура жила. Чем? Непонятно… Он очень быстро стал центром ее притяжения. Подчинил себе все ее существование. Казалось, она и жила только в те промежутки времени, когда Копестиренский находился рядом. А все остальное время для нее превратилось в одно большое ожидание. Ожидание встречи с ним… С таким же нетерпением она ждала разве что появления сына на свет. Но это — совсем другое. А вот чтобы так невозможно тянуло к мужчине — такого со Стеллой еще не случалось. Это было впервой.
Ей было мало Артура. Тех часов, что они проводили вместе урывками, когда ему позволял рабочий график, и отпускали домашние дела, их было абсолютно недостаточно. Ни ей, ни ему… Стелла видела, что Копестиренский, как и она сама, тяготился сложившейся ситуацией, но… Он ничего не предпринимал, чтобы ее переломить. Её мужчина просто плыл по течению, и в какой-то момент Стелла просто приняла этот факт, как должное. Возможно, ей бы стало немного легче, если бы она точно знала, что для него означает их связь, но и тут не срасталось. Артур не говорил о чувствах. За два месяца, прошедших с начала их отношений, они так и не поговорили. И что ей оставалось? Ну, не спрашивать же самой! Разве существует что-либо более унизительное для женщины, чем «а ты меня любишь?»? Ничего! Ничего, абсолютно! Потому что, если этот вопрос назрел, значит, все… Пиши пропало. Значит, любви точно нет! А ее трупик валяется где-то на задворках почивших в бозе отношений.
