Искупление (ЛП) - Ле Карр Джорджия (книга жизни .txt) 📗

— И призраки.

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Что?!

Он улыбается.

— Большинство замков Англии заполнены привидениями. Если ты боишься, тебе придется держаться поближе ко мне, не так ли?

Я возбужденно смеюсь. Выходные похоже пройдут как замечательное приключение. Я никогда не жила в замке. Мне нужно будет сфотографировать его, чтобы потом показать Янне.

Константин говорит, что когда выходишь из вертолета не нужно пригибаться, нет опасности, что лопасти могут снести тебе голову, если конечно вертолет припаркован не на наклонной площадке, но у меня все равно срабатывает инстинкт самосохранения, потом я слишком много насмотрелась голливудских фильмов, поэтому я пригибаюсь.

Рядом с вертолетной площадкой припаркован оливково-зеленый «Лексус». Константин достает ключ из кармана и помогает мне забраться внутрь. Мы едем к замку. Ландшафт вокруг нас неприветливый и безлюдный, местами болотистый. Ни одного дома не видно в поле зрения. Ни одного автомобиля. Только мы.

Я вопросительно поглядываю на Константина.

— Это очень далеко, не так ли?

— Мне нравится, что здесь так тихо.

— Но мы находимся в середине нигде, не так ли?

— В том-то и была суть. Я не хочу делить тебя с остальным миром. — Он наклоняется ко мне и прочерчивает тыльной стороной руки дорожку у меня по щеке. Он впервые прикоснулся ко мне с тех пор, как сжал мою коленку. Вскоре барбакан — башня с въездными воротами и подъёмным мостом средневекового укреплённого замка, появляется перед нами. Пятисотлетняя великая махина имеет стрельницы, которые Константин объясняет, когда-то использовались, чтобы через них можно было стрелять стрелами. Он указывает на горизонтальные бойницы, которые использовались для падения снарядов или камней на осаждающих замок. Как только проезжаем под ними, оказываемся во внутреннем дворе, словно в колодце из каменных стен. Будто мы внезапно вернулись в прошлое. С открытым ртом я осматриваюсь вокруг.

— Выходи. Пойдем внутрь, — говорит он, выходя из машины. Я быстро открываю дверь и следую за ним, не дожидаясь, когда он подойдет к моей двери.

Константин забирает наши сумки из багажника, и мы вместе идем к замку. Тяжелая деревянная дверь украшена железными ржавеющими от возраста шипами. Он толкает ее, и дверь со скрипом открывается!

— Ничего себе, они оставили ее не запертой.

— Это не Лондон, — говорит он, протянув ладонь, показывая, что я могу войти первой. Я делаю шаг в молчаливый полумрак зала.

Несмотря на то, что солнце ярко светит снаружи, температура в этом большом зале на несколько градусов ниже. Холодом веет от могучих камней, меня пробирает дрожь.

Когда глаза привыкают к тусклому свету из высокого узкого окна, я замечаю огромное мрачное прямоугольное пространство с таким высоким потолком, по меньшей мере как три этажа.

Дальше идет лестница, выполненная из белого камня с замысловатой резьбой. Многочисленные небольшие закрытые двери намекают на лабиринты, таинственные комнаты или даже подземелья. С одной стороны находится массивный почерневший камин, а в центре длинный обеденный стол.

Интересно узнать об истории этого места. Короли и королевы, прекрасные лорды и женщины, наверное, когда-то жили в этом замке. Они любили, беседовали и воевали в этих каменных серых стенах. Они все умерли. Тишина здесь настолько глубокая, что похоже на могилу. Как только мы уедем, она вернется снова.

— Что ты думаешь? — спрашивает Константин. Его голос эхом разносится по залу.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты можешь убить меня здесь и похоронить на болотах, и никто не узнает.

Он хмурится, и едва уловимая неуверенность отражается у него в глазах. Мы смотрим друг на друга, затем отводим глаза. Он напоминает мне мальчика, который показал мне свою тайну, особую часть своей души, а я посмеялась над ней.

— Значит, тебе не нравится? — медленно произносит он.

Я дотрагиваюсь до его руки и серьезно смотрю ему в глаза.

— Нет, мне не нравится. Я просто влюбилась в этом место. — И это правда. Мне нравится, потому что это место его. Это физическое проявление той холодной, скрытой части его самого, до которой я никак не могу добраться.

Между нами внезапно тут же вспыхивают электрические искры.

Стремление к нему настолько сильное, что мне хочется обернуть ноги вокруг его талии и оседлать его прямо здесь. Выругавшись, он бросает наши сумки на пол, отчего раздается грохот, и крепко обнимает меня. Его рот опускается на мои губы, язык устремляется в мой рот. Я трусь об него бедрами и чувствую, каким жестким он стал. Запускаю руки ему под рубашку, наслаждаясь гладкой, мускулистой широкой спиной.

Целуя, он отрывает меня от пола и несет вверх по каменной лестнице в сторону зала, в котором все стены увешаны выцветшими древними гобеленами. Здесь имеется огромная занавешенная балдахином кровать в углу. Его шаги громко стучат по деревянному полу. Он бросает меня на кровать, я слегка подпрыгиваю на матрасе. Он достает презерватив из кармана. Не отводя от меня глаз, расстегивает джинсы и спускает их вниз по бедрам.

— Снимай трусики и вставай на четвереньки, — приказывает он.

Как будто этот мужчина наложил на меня сексуальное заклятье. Я не могу ему отказать. Я снимаю свои мокрые трусики.

— Подними юбку и свою задницу, покажи мне свою прелестную киску. Я, бл*дь, мечтал об этом день и ночь, — глухо говорит он. Я слышу, как он разрывает фольгу презерватива, пока я задираю платье на талию, выставляя свою задницу ему на показ. Мне нравится мысль, что он хочет мою киску. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя настолько сексуальной и желанной.

— Положи голову набок на кровать. Сегодня я помечу тебя. Везде. Твою киску, твой рот, твою задницу. Все это будет моим. Ты будешь принимать мой член каждый раз, как только я буду становиться жестким.

С задницей, торчащей вверх, я слишком открыта для него. Выказываю свою жажду.

— Посмотри на свою маленькую киску. Она чертовски мокрая и хочет мой член, даже начинает пульсировать.

Я чувствую, как жар окутывают мою шею, какой бесстыдной я стала с ним.

— Рейвен, — шипит он.

— Да.

— Ты все дашь мне, не так ли?

— Да. Да, все. Это все твое.

19.

Константин

Мой жесткий член стоит прямо вверх и дергается от голода, а яйца отяжелели от потребности. Последние два дня умышленного голодания были адом. Раскатываю презерватив и единственная мысль, которая крутится у меня — я хочу войти в нее без защиты. Я протягиваю руку и развожу ее бедра.

Я хочу, чтобы ее плоть была наружу.

Она такая розовая и мокрая.

Я протягиваю руку и облизываю мед с ее киски вдоль складок. Ее сладкий запах наполняет мои ноздри, я толкаю язык в ее вход. Кажется, она сходит с ума от моего языка. В предвкушении произносит мое имя. Я поднимаю голову и наблюдаю, как из нее вытекает более густая, сладкая жидкость. Тут же я подставляю язык, слизывая ее.

Она с нетерпением толкается ко мне назад.

У меня вызывают улыбку ее действия, приятно узнать, что она хочет мой член внутри себя так же, как и я. Я медленно проскальзываю пальцем внутрь, наслаждаясь жаром и тугой киской. Ее киска засасывает мой палец и сжимается вокруг него, когда я пытаюсь его вытащить. Смазанный ее соками палец я опускаю на анус ее милой задницы, и она тут же попрыгивает на месте.

— Расслабься, — говорю я, смазывая анус ее соками.

Не сейчас, но сегодня, я тоже овладею ее задницей.

Эта мысль почти заставляет меня кончить, поэтому я хватаю ее за бедра и вхожу в нее. Она кричит от шока, стуча кулаками по одеялу, беспомощно сжимая его.

— Боже. Ты, бл*дь, такой огромный, — стонет она, но приподнимает ягодицы, чтобы я вошел глубже. В ответ я погружаюсь глубоко в нее, прямо до яиц. Ее киска такая тугая, я трахал задницы, которые не были такими тугими, как ее киска.