Счастье среднего возраста (Девушка с проблемами) - Алюшина Татьяна Александровна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Сашка помалкивала, прислушиваясь. Вот чего было не послушаться сразу хорошего совета заткнуться?
Братки вышли из комнаты.
Передохнем.
— Сань, — услышала она вполне бодрый и даже очень злой голос Ивана Федоровича Гурова, — ты на учете в психдиспансере не состояла? Или у тебя с перепугу с головой что-то?
— Господи! Гуров, ты в порядке! — обрадовалась Сашка, всматриваясь в его разбитое лицо.
— Я — да! Про тебя такого сказать не могу! Какого хрена ты его провоцировала?! — бушевал он.
— Для получения информации, — пролепетала Сашка.
— Да? — саркастически удивился он. — А мне показалось, тут садо-мазо и я не у дел!
— Прекрати сейчас же! — потребовала Сашка. — Он сказал…
— Я слышал, что они тут все говорили, и ты думаешь, что это стоило того, чтобы получить в челюсть? Через час приедет посредник заказчика для беседы с тобой, ты бы и так узнала все, что тебя интересует!
— Ты прав! Прав, конечно! Я не знаю, чего вдруг меня понесло! Может, это от страха?
— Романова, а ты не могла бы бояться как-нибудь по-другому, без провокаций?
— Я не знаю! Мне еще никогда так страшно не было! Иван, что с нами будет?
— Ну, что… сейчас они вернутся и станут меня бить. Тебя бить вряд ли будут, но возможно, когда прибудет этот Постный, — спокойненько рассуждал Иван. — Может, изнасилуют, получишь незабываемые воспоминания, реализовав заодно свои склонности к мазохизму!
— Да пошел ты! — возмутилась Сашка.
— Если ты обратила внимание, пойти я не могу.
— Зачем ты меня пугаешь?
— Потому что возможен и такой расклад.
— Гуров, нас убьют? — простонала Сашка.
— Пока нет, но динамика хорошая. По крайней мере, относительно меня они имеют такие намерения.
— Что нам делать?! — заорала Сашка.
Вопрос был нелогичен, делать они ничего не могли — она сидела приклеенная скотчем, а он болтался в подвешенном состоянии, причем в самом что ни на есть прямом смысле.
Иван усмехнулся:
— Ничего не делать. Сиди, расслабься, понаблюдай за редко выпадающей женщине приятной картиной избиения мужика!
— Гуров, что ты несешь?
От неопределенности и страха — животного, тупого, который вполз незаметно, проникая везде, сжирая все, даже звенящую боль в челюсти и голове, — Сашка почувствовала, что ее затягивает непролазная, тягучая, как патока, мерзкая паника!
— Александра! — жестко, зло позвал Иван. — Прекрати! Нельзя! Соберись! Еще ничего не кончилось!
— Сейчас, сейчас! — Она боролась, изгоняя из себя панику, страх. — Ты прав, нельзя!
— Ты же Романова! — помогал он ей. — У тебя царская фамилия!
— Да… — прохныкала Сашка. — И чем они закончили!
И он расхохотался! Сашка обалдела, забыв и о страхе, и о панике, глядя на него потрясенно. Веселье кончилось. Сразу.
— О, любовничек очухался! — входя в комнату, глумливо заметил браток, не Бес и не Скунс, третий. — И что за веселье?
Он подошел и встал перед висящим Иваном, руки в карманах, на лице издевательская, надменная усмешка.
— Да так, анекдоты рассказываем, время коротаем, — ответил Иван.
Без предупреждения, не изменив выражения лица, парень выкинул руку вперед и ударил Ивана в живот с такой силой, что его тело откинуло назад. Как боксерскую грушу. Сашка вскрикнула, Иван сжав челюсти, перевел дыхание.
— Ну, расскажи теперь и мне. Я тоже посмеюсь! — предложил парень и ударил еще раз.
Сашка не заметила, как двое остальных оказались в комнате, обратив на них внимание, только когда осторожный Скунс попытался урезонить товарища:
— Постный сказал, без него не начинать и не трогать!
— Да… твоего Постного. Из-за этого… Грыма пристрелили!
Последовала серия ударов в живот, по почкам, в челюсть. Подвешенное тело Ивана моталось из стороны в сторону, остановившееся было кровотечение снова открылось, и алые струйки залили все его лицо.
Парень отошел, выпил пивка, принесенного ими с собой, присел на стул, отдохнуть, наверное. К Ивану подошел Бес:
— Ты кто такой?
Иван молчал, Бес саданул его в живот и в бок, по ребрам, даже не запыхавшись от усилий.
— Ты кто такой, сука?!
— Бес, не надо, подождем! — вмешался Скунс. Выдворенный с помощью Ивана из Сашки страх вернулся и накрыл ее с головой, подминая под себя все существо — личность, разум, все, что было Романовой Александрой! Осталось только мелкое дребезжание напуганного до смерти тела, понимающего свою подчиненность чужой немилосердной, звериной воле. Сашка стала впадать в какую-то прострацию, ей казалось, что из Ивана ручьями течет кровь, много, много крови, и заливает все вокруг — пол, ее приклеенные к ножкам стула ноги.
Она не воспринимала слов, не понимала, о чем разговаривают эти трое — как какое-то отдаленное бубнение, звуки эти казались ей такими страшными, зловещими. И неожиданно, когда безнадега почти сожрала ее, она выскочила из затягивающей трясины и с удивлением поняла, что Иван не молчит, отвечает и провоцирует их и они злятся ужасно и что-то орут, но убивать его не решаются.
И вдруг она перестала бояться!
Будто кто-то щелкнул там, наверху пальцами, и восприятие мира, действительности изменилось!
Было страшно, страшно, страшно — оп! — стало безразлично, еще щелчок, и из глубины Сашкиного существа поднялась злость!
Вот же твари!
«Нельзя так бояться, Александра Владимировна! Стыдно! Нельзя бояться этих уродов, нельзя переставать быть личностью, — отругала она себя. — Будут издеваться, бить, насиловать — ори, сопротивляйся, кусайся, царапайся, глотку сорви от крика — сколько угодно! Но не бойся ты так! Мерзко это, своим животным страхом давать им повод утвердиться в ощущении превосходства!»
Она выматерилась про себя смачно, с красиво построенными оборотами и завихрениями.
И ей полегчало!
На столе у уродов заголосил сотовый. Бес подошел к столу, сел, хлебнул пивка из горлышка и ответил:
— Да, — хлебнул еще, слушая, — нет ни документов, ни мобилы. Ничего не сказал, вы же приказали ждать вас. Ну, мы только начали… — Послушал начальника. — Хорошо. — И выключил телефон. — Гиря, пиво кончилось, принеси!
Видимо, он здесь был за старшего — руководил!
Ну вот и познакомились со всей компанией — Бес, Скунс, Гиря и убиенный, тыкавший в нее пистолетом ночью, Грым.
Какое светское общество! Как это мы и на приеме!
Повезло-о-о!
Сашка вдруг, ну совсем уж не к месту, вспомнила анекдотец времен советской действительности.
Спрашивают в отделении милиции задержанную валютную проститутку:
— Как это вы, Мария Ивановна, заслуженная учительница, передовик, уважаемый человек, и стали валютной проституткой?
Марь Иванна пожала плечиками и ответила:
— Повезло!
«Вот и хорошо! — подумала Сашка. — И злость, и анекдотец! Слава богу, я пришла в норму!»
Бес вернулся к прерванному занятию, а именно разговору с Иваном, с рукоприкладством.
— Прекратите его избивать! — потребовала Сашка.
Бес повернулся, вопросительно приподняв брови — кто это там, типа, голос подает? На его тупой морде вопросительно приподнятые брови над поросячьими малоосмысленными глазками смотрелись весьма комично и неуместно — выражать мысли мимикой было явно не его кредо!
— Я тебе сказал, сука, не вякать! — Видимо, словами выражаться тоже дело не его.
— Зачем вы его избиваете, что вам от него надо?
Сашку уже ничто не могло остановить, кроме радикального средства вроде кляпа или сотрясения мозга с потерей сознания.
— Скунс! — взревел неудавшийся мим и сказитель. — Успокой ее, а то прибью на…!
Плащ-палатка под названием Скунс оказался перед ней в мгновение ока. Как Конек-Горбунок перед какой-то там травой, но не тронул. Стал орать.
Сашка орала в ответ с трехэтажными выкрутасами, пообещав ему кое-что про детородные органы, помянув его родителей, вовремя не сделавших аборт, и огласив план похоронных мероприятий.
Цирк! Митинг за свободу слова!
А Сашке было уже все равно — она уяснила со всей четкостью, что никто просто так ее не отпустит из этого вертепа. И не просто так не отпустит тоже!
