Без ума от тебя - Крузи Дженнифер (читать книги без .TXT) 📗
Как только захлопнулась дверь, Ник прекратил надраивать колпак, который в этом ничуть не нуждался, и уткнулся лбом в борт автомобиля.
Итак, Куинн считает себя не способной внушать страсть. Но он видел блеск ее глаз, когда наклонился к ней в тот вечер, он слышал ее мягкое дыхание, чувствовал жар ее крови, и теперь ему нестерпимо захотелось, чтобы все это вернулось вновь, захотелось заставить ее дышать еще чаще, заставить ее сердце биться еще сильнее, захотелось впиться в ее губы, провести руками по ее шее и груди. «Уж я бы сделал из тебя страстную натуру», — подумал он и тут же попытался загнать эту мысль в ту черную дыру, из которой она вынырнула.
Проклятие! Ник уселся на холодном бетонном полу. Он был бы рад стереть из памяти последние тридцать минут. Впрочем, обладай Ник такой возможностью, он отлично обошелся бы и без пяти последних дней.
Куинн была неотъемлемой частью его жизни — черт возьми, он слишком любил эту женщину, чтобы спать с ней, — но в жизни Ника понятия «секс» и «постоянство» не совпадали, так будет и впредь. Нику нравилась его жизнь — свобода, разнообразие, никакой ответственности, никаких затруднений, — и он не собирался портить ее только потому, что воспылал страстью к женщине, которая была его лучшим другом.
«Забудь об этом», — велел он себе и обратился к другой, менее болезненной проблеме.
Билл — отличный парень, простоватый, но честный, трудолюбивый и вежливый. «Господи, какой он скучный, что в нем нашла Куинн?» Так почему же он ведет себя так, словно Куинн не может его бросить?
Ник вновь прислонился к колесу и попытался поставить себя на место Билла. Это было трудновато для него, поскольку он не любил вникать в дела посторонних людей. Итак, он — Билл. Он живет с Куинн — мысли Ника чуть отклонились в сторону, забираясь в тот уголок, где хранились воспоминания о ее нижнем белье, — и вот она уходит от него. Представить такое было нетрудно. Женщины быстро пресыщались Ником и уходили, и долгие годы это не беспокоило его.
Но если вообразить, что на их месте оказалась бы Куинн… Вообразить, что он привык возвращаться домой каждый вечер и видеть Куинн, которая читает лежа на тахте, весело болтает с Дарлой по телефону или принимает душ… — «Не думай об этом!» — …и в один прекрасный день прийти домой и вместо Куинн обнаружить записку…
Мысль о душе несколько развлекла Ника — в этом видении было так много мыла, — но потом он постарался представить себе бумажку, на которой написано: «Милый Ник, я ухожу от тебя», — и эти слова встревожили его куда больше, чем он ожидал. Куинн уходит из его жизни, а значит, больше не будет ее смеха, ее медных волос, споров, всех этих «угадай, что я узнала», никаких сюрпризов вроде похожих на крыс собак с комплексами неполноценности.
И уже никогда, забравшись в кровать, он не почувствует рядом с собой ее мягкое тепло, никогда не прикоснется руками к ее телу, не поцелует эти сочные жаркие губы, не ощутит, как скользят по его коже шелковистые волосы, не будет жадно вонзаться в ее плоть…
— Ладно, — сказал Ник вслух и поднялся на ноги.
Куинн ждут нелегкие времена. Билл не намерен так просто отказываться от нее. Ник это понимал, поскольку и сам действовал бы так же, но Биллу придется смириться, поскольку этого хочет Куинн.
«Но тогда у нас будет два комплекта», — сказал Билл. А когда Куинн сообщила, что уходит от него, он лишь улыбнулся.
Пожалуй, будет нелишне присматривать за Куинн — ничего особенного, чисто братское внимание, — поскольку Биллу нужно лишь осознать, что эта женщина потеряна для него, и тогда все будет в порядке.
Выбросив из головы все мысли о Билле, о Куинн, о мытье в душе и о кроватях, Ник повернулся к «эскорту».
Ему хотелось узнать, какого цвета нижнее белье носит Куинн под этим свитером.
Глава 6
Вернувшись домой во вторник вечером, Куинн обнаружила два десятка алых роз. Их прислал Билл.
Он позвонил ей в надежде, что она выразит благодарность, но Куинн сказала:
— Между нами все кончено. Не присылай больше цветов.
Она дала отбой и набрала номер Дарлы.
— Алые розы, — заключила Куинн, поведав Дарле о том, что случилось. — Как это похоже на Билла. Розы — самый распространенный подарок в Америке.
— Билл старается быть любезным, — отозвалась Дарла.
— Ничего подобного, — возразила Куинн. — Он пытается отвергнуть реальность.
— Может, он надеется тем самым разрушить ее? — предположила Дарла. — Мужчины не любят перемен.
— Так вот, этому не бывать, — отрезала Куинн. — Завтра утром я должна явиться в банк и написать заявление с просьбой о предоставлении кредита на приобретение дома. И тогда всей этой истории будет положен конец. После этого даже Билл поймет, что я ушла навсегда.
— На твоем месте я бы на это не рассчитывала, — заявила Дарла. И тем не менее на следующий день во время большой перемены Куинн вошла в мраморный с золотом вестибюль Тиббетского отделения Первого Национального банка с таким чувством, будто явилась продекларировать свою независимость.
У дальней стены зала Барбара с искренней серьезностью, будто со взрослым, беседовала с круглолицым подростком в сером костюме. На Барбаре были элегантный розовый костюм, сшитый по выкройкам «Шанель», светлые чулки и розовые лодочки на шпильках. Куинн, одернув рыжее пальто, с неудовольствием оглядела свои джинсы и тряпичные туфли. Отправляясь по делам, она надела свежую небесно-голубую блузку, хотя и понимала, что к концу школьного дня заляпает ее гипсом и красками. Но блузки было явно недостаточно. Готовясь залезть по уши в долги, следовало принарядиться получше.
Заметив ее, Барбара помахала рукой, и Куинн подошла к ней.
— Моя мать звонила вам насчет кредита.
От этих слов Куинн почувствовала себя еще неуютнее. Ей тридцать пять лет, а мать до сих пор ведет переговоры о ее делах.
Барбара кивнула:
— Ты покупаешь старый дом на Эппл-стрит, верно? — Казалось, сама она не очень-то рада этому.
— Ну, видишь ли, настало время обзавестись собственным жильем, — ответила Куинн, гадая, откуда у нее такая уверенность. Мысль о собственном доме, о свободе, о взрослой жизни и независимости кружила ей голову, но стены банка напоминали о том, что «иметь дом», в сущности, означает «иметь кучу денег». Она улыбнулась Барбаре, стараясь унять нервную дрожь. — Тебе ведь приятно иметь собственный дом, правда?
— Нет, — сказала Барбара.
— Э-э-э…
«Черт побери!»
— Я займусь бумагами. — Барбара ткнула пальцем куда-то за спину Куинн. — А ты тем временем посиди у второго стола.
Куинн кивнула и, подойдя к массивному столу из красного дерева, опустилась на краешек тяжелого кресла, обитого зеленой кожей. Она почувствовала себя послушной двенадцатилетней девочкой и с трудом подавила желание откинуться на спинку и подрыгать ногами. Ну почему покупка дома ввергает ее в щенячий восторг?
Когда Барбара уселась напротив, держа в руках целую кипу бланков, Куинн спросила:
— Почему тебе не по душе иметь собственный дом? Может быть, и мне следует отказаться от покупки?
Барбара положила документы на стол.
— Приобретение дома — это великолепное вложение средств, которое непременно оправдается в будущем. Снимая квартиру, ты расходуешь деньги безвозвратно, а покупка дома сродни приобретению надежных акций. Вдобавок этот доход не облагается налогом, а значит, приобретение жилья в собственность является весьма выгодной финансовой операцией.
Куинн с сомнением взглянула на Барбару. Барби из Банка.
— Так почему же тебе не нравится иметь собственный дом? — повторила она.
Барбара заерзала в кресле.
— В доме нужен мужчина. То и дело что-то ломается, и тогда приходится звать кого-нибудь на помощь. Но очень часто попадаются некомпетентные люди, и ты оказываешься в затруднительном положении, поскольку не понимаешь, что произошло. Мужчины понимают — компетентные мужчины. Иными словами, в доме непременно должен быть мужчина.
