Хрустальное пламя - Кренц Джейн Энн (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— Неудавшаяся убийца.
— Пожалуй, — согласился он. — Неудавшаяся убийца, на что же ты рассчитывала? — спросил он почти мягко. — Ты же женщина.
Кэлен с горечью посмотрела на него.
Ридж не обратил на этот взгляд никакого внимания.
— Расскажи мне о Доме Ледяного Урожая, Кэлен. У твоей тетушки были действительно веские доказательства? Ты наверняка знаешь, что Квинтель причастен к убийству?
— Перестань! — прорвало ее. — Это правда! Не может быть не правдой. Я жила с этой мыслью все эти годы. Это и было моей жизнью.
— Правда, поведанная тебе твоей тетей? — настаивал он.
— Такими вещами не играют. Она — Целительница, преданная жизни и будущему. Она обладает даром ясновидения и талантом Целительницы. Если она выбрала именно этот путь, значит, другого не было.
— Она выбрала путь, предназначенный тебе, а не ей.
— Только потому, что она не может сделать этого сама.
— Она устраивала все сама, так ведь? Она договорилась о заключении контракта с Квинтелем, чтобы ты смогла выполнить то, к чему она тебя готовила. Неприятности на пути Песка были подстроены специально для нее. Она держала тебя на какой-то ферме, выжидая подходящего момента. Когда она решила, что момент настал, она без всяких угрызений совести послала тебя сделать свое грязное дело. — Это не грязное дело! — возмутилась Кэлен. — Это мой долг! Если бы ты принадлежал к Великому Дому, ты мог меня понять. Ты бы знал цену родственным отношениям. Это дело чести!
— Не говори глупости, девочка. Я очень хорошо знаю, что такое честь, а также хорошо понимаю значение долга и преданности. Может быть, я понимаю значение этих слов даже лучше, чем ты, именно потому, что не унаследовал чести никакого Дома. Я самостоятельно выработал свои собственные понятия обо всем. Я знаю свои обязанности.
Она покачала головой:
— И поэтому ты сейчас убьешь меня, ведь это твой долг перед хозяином.
Ридж опять почувствовал приближающуюся волну бешенства, которую все же не без труда удалось подавить. Хорош же он будет, если станет реагировать на женские выходки. Она же принадлежит ему, о Спектр. Он может и будет сдерживать свой и ее пыл.
— К сожалению, положение дел усложнилось. Ты моя жена, Кэлен. Начиная с сегодняшнего заката я отвечаю за твои поступки. Ты разве не слышала слов, произнесенных на церемонии? У нас теперь одна честь. Мы связаны узами брака. Ты отдаешь себе отчет в том, что произошло? Ты пыталась убить человека, которому я присягнул на верность. Квинтель доверяет мне так, как больше никому в мире.
— Тогда он сам во всем виноват. В конце концов, он заключил сделку с тетей. Он сам ввел меня в свой дом. Он — причина того, что я здесь. Насколько я могу судить, ты ни в чем не виноват, и твоя совесть должна быть чиста, Огненный Хлыст. Все, что происходит, касается только Дома Ледяного Урожая и Дома Парящего Фаллона. И ты, бездомный, к этому никак не причастен.
Ридж облокотился руками о стену, пытаясь успокоиться и скрыть свой гнев.
— Камни праведные, хоть бы сейчас у тебя хватило ума помолчать.
— Почему же я не могу сказать то, что думаю? Скажу я что-то или промолчу, ты ведь все равно убьешь меня.
Чаша терпения Риджа переполнилась. Он шагнул к ложу и наклонился над женой:
— Нет, Кэлен из Дома Ледяного Урожая. Я не собираюсь убивать тебя, хотя порой мне очень хочется.
— Ты хочешь побить меня, а потом передать Квинтелю или сдать в Городской Патруль? — осторожно спросила она.
— К сожалению, ни для того, ни для другого нет времени. Нет, Кэлен, сегодня я тебя бить не собираюсь.
— Почему? — недоверчиво спросила она.
— Потому что в противном случае ты не сможешь использовать определенное место, которое тебе вскоре очень пригодится. Не забывай, завтра целый день тебе придется находиться в седле, верхом на птице крит. Если же я дам волю своим чувствам и отлуплю, как ты того заслужила, ты как минимум неделю не сможешь сдвинуться с места. А нам все же надо вместе отправиться в эту поездку. Я не позволю тебе отвлечь меня от моих обязанностей и моей судьбы.
Он нагнулся, приподнял ее и поставил перед собой.
— Я не позволю тебе отпугнуть мою фортуну в добыче Песка. Возможно, когда-то ты была прекрасной Леди Дома, но теперь ты замужем, Кэлен. И ты жена бездомного, приказы которого станут для тебя законом. Возможно, я не Лорд Великого Дома, но по закону я твой господин, ты сама подписалась под этим, Кэлен. И ты должна быть предана мне. Твоей единственной обязанностью отныне будет послушание и подчинение своему мужу. Я принял решение: ты до рассвета будешь находиться в седле по дороге к Противоречию. Поверь мне, ты будешь делать все, что я прикажу. Теперь ты принадлежишь мне, и не имеет значения, что мы оба чувствуем по этому поводу; наши судьбы пересеклись.
Кэлен молча взглянула на него, прикидывая свои немногочисленные возможности. В целом длинное путешествие верхом на крите все-таки более заманчиво в сравнении с перспективой умереть с честью.
Правда очевидна — она не хочет быть орудием мщения. Жизнь для нее слишком привлекательна даже в качестве жены бездомного, у которого имеется миллион причин ненавидеть ее.
По большому счету не имело значения, что она чувствовала по этому поводу. Она понимала, что у нее не хватит сил противостоять Риджу. Ее просчеты едва не окончились ее собственной смертью. Теперь не было другого выбора, как только отдаться в руки Огненного Хлыста.
Кэлен слышала, что когда-то, давным-давно, во времена мифических Лордов Рассвета, птицы крит умели летать. Неизвестно, было ли так на самом деле, но на третий день их путешествия она поняла, что с удовольствием бы согласилась раскрыть секреты Камней в обмен на то, чтобы узнать правду. Раньше даже сама мысль о полете повергла бы ее в ужас, но уже через три дня она была настолько измотана, что с радостью переменила бы средство передвижения на любое другое.
В своей жизни она очень мало путешествовала. Самым длительным был переезд из Слияния в Перепутье, но тогда она ехала в повозке, запряженной критами. Криты — дорогое удовольствие, их практическии не использовали, разве только в качестве транспортного средства. Живя в Слиянии, Олэр и Кэлен не нуждались в них.
К счастью, удержаться верхом на добрых птицах в общем-то было несложно. Седло Кэлен было глубоким и достаточно безопасным, даже когда криты неслись быстрыми, стремительными шагами. Но это не означало, что седло было таким уж удобным, особенно с непривычки.
Кэлен было не до красот, мелькавших мимо. Она едва замечала богатые угодья Равнины Парадоксов, мягкий холмистый ландшафт не трогал ее. Обычное любопытство было полностью подавлено осознанием своей ничтожности и нескончаемой поездкой на желто-белых птицах.
Она глядела на прекрасное оперение и гадала, правда ли, что эти маленькие бесполезные крылья когда-то были в состоянии поднять в воздух огромное тело.
Криты стали очень сильными существами] в процессе эволюции отказавшись от легких, уязвимых костей, позволявших им летать. Длинные когти были все еще загнуты вниз, как у птиц. Кэлен знала, что когти — мощное средство защиты, но пускались они в дело только в крайних случаях. У некоторых особей опасные когти отсутствовали. Но Торговый Мастер Ридж для путешествия на Высоты Разногласий предпочел птиц с когтями. Кэлен понимала, что такие птицы более устойчивы. Они также могли лучше защититься, если, например, такие звери, как саблезубый кот или гигантские черви, вдруг нападут на них. Криты — добрейшие создания, очень спокойные, и нужно очень постараться, чтобы их разозлить. Когда им не надо было работать, они заботливо ухаживали друг за другом, чистили свое роскошное оперение, играли.
Кэлен подняла голову и обиженно посмотрела на птицу-самца впереди. Она ехала на самке крит. Криты связаны узами дружбы на всю жизнь и обычно работали в парах. Ридж выбрал для себя самца. Небрежно держа кожаные поводья, он выглядел таким же сильным и суровым, как в тот день, когда они покинули Перепутье. Она подумывала сказать ему, что наказание подействовало на нее весьма эффективно, но затем передумала — это было и так очевидно. Каждая мышца тела нестерпимо болела. Последние три дня она едва сдерживала себя, чтобы не пожаловаться, О Святые Камни, она не позволит этому бездомному ликовать, он никогда не узнает, насколько ей тяжко.
