Альтер Эго. Московские Звезды (СИ) - Вересов Иван (читаем книги txt) 📗
— Великий брамин! — Катя склонилась перед ним как баядерка, приложив ладони к плечам. — Я ушла уже, ушла, одевайся, штаны твои под кроватью.
Она продолжала смеяться и на кухне. Они наспех завтракали, ни словом не обмолвившись о том, что было вчера, но это было молчание согласия, бережное и радостное, а чувство оставалось в них, жило и возрастало. Новая близость светилась в каждом взгляде, жесте и прикосновении.
Виктория забеспокоилась, когда Катя и Сергей пропустили утренний урок. Такое случилось в первый раз за все время, что они жили тут и готовились к Конкурсу. Быть может, это после встречи с Эгле? Катя могла и обидеться, или расстроиться настолько, что теперь несколько дней не покажется.
Похожее случилось перед выпускным спектаклем, когда она после генеральной репетиции наотрез отказалась выходить с принцем из Национального балета. Виктория так и не добилась вразумительных объяснений ни от него, ни от нее. Что же там все-таки произошло?
Адриан настоятельно советовал сменить партнера, Виктория прислушалась, хоть и не была согласна. Она не поощряла капризы, спонтанные решения — все это портило репутацию артиста, с такими «очерненными» личностями Вика старалась дела не иметь, как бы хорошо они не владели мастерством.
И она не хотела, чтобы о ее Кэтрин ходили слухи, чтобы за ней тянулся шлейф ненадежности. Ведущие театры мира такого не забывают, прощают неохотно или никогда. Стоит один раз оступиться, сорвать спектакль, нарушить контракт — и к тебе приклеят ярлык «проблемный артист». Сцена не терпит капризов, нет и нет! Что бы не происходило в реале — это следует оставлять за кулисами, а публику разочаровать нельзя.
Педагог Виктории в театре, несравненная Нинель Кургапкина, говорила:
— Уважительной причиной для отмены спектакля может быть только смерть, во всех остальных случаях — иди и танцуй!
Так же Виктория и Катю воспитывала, случалось жестко, безжалостно, категорично. В балете иначе нельзя, один раз пожалеешь — и испортишь все.
Вне занятий Кате разрешалось все, Вика ее нежно баловала, любила, ни в чем не отказывала, но в репетиционном зале, у станка, никаких послаблений не было.
И сейчас Виктория шла в зал с твердым решением отчитать племянницу. Удивило и то, что играл концертмейстер, Станислав обычно приходил на полчаса раньше и разыгрывался. Но разве сегодня не «Шопениану» собирались репетировать? Времени до отъезда в Москву оставалось совсем ничего, и работали строго по графику, чтобы охватить все номера.
— Станислав, это что за музыка?
— Оффенбах, Екатерина мне с утра СМС послала, что это адажио будем брать.
— Странно, его и в программе нет, зачем оно сейчас? Хорошо, придут — разберемся. Она не написала, почему опаздывают?
— Нет, — Стасик отвечал не прерывая чудесной мелодии, Виктория невольно заслушалась и не заметила, как открылась дверь и в зал проскользнули Сергей и Катя. Стасик замолк. Сергей, предваряя выговор Вики, быстро и вежливо, точно как младшие девочки, произнес:
— Здравствуйте, простите за опоздание. — Катя пряталась за ним и ничего не сказала. Вероятно, для надежности Сергей уточнил: — Это я виноват, мы, то есть я проспали…
Хорошо, но не вовремя. «Я проспали» навело Викторию на определенные мысли. Она внимательно посмотрела на Катю, заметила чуть покрасневшие веки, тени под глазами. Плакала. Значит, визит Эгле сказался. Или что-то между ними. Поссорились? Не похоже, стоят, за руки держатся.
— Хорошо, давайте к станку, разогревайтесь и начнем. Стасик, плие, пожалуйста, и дальше как обычно, — велела Виктория.
Музыка экзерсиса началась. Виктория смотрела на Сергея и Кэтрин и пыталась уловить настроение, с которым они пришли. Нет, не поссорились, они не расстроены. Они… радуются.
Улеглось и раздражение Вики. Она вспомнила себя, тот далекий дебютный спектакль в Мариинском, уход Сергея, обиду, отчаяние.
Виктория давно простила — по-женски, по-матерински. По годам она была не намного старше его, но по жизни — мудрее. Сергей с ней единственной делился проблемами. Вика гораздо лучше других знала о его жизни, отношениях в семье, и могла понять, не осуждала. От безысходности он выбрал путь, который быстрее всего привел к результату. Правда, через жертвы. Но объективно в то время Сергей не стал бы премьером в Мариинском, ведущих танцовщиков не так просто подвинуть, а связей у Залесского не было — только талант. Кроме того, он поверил в любовь.
Хотела бы Вика этого с ним, а не с Адрианом? Теперь уже нет, да и тогда между ней и Сергеем не было романтических чувств. Но на сцене рождались другие — неповторимые, особенные. Вика до сих пор жалела, что они с Сережей не танцевали вместе. Такого партнера она больше не встречала.
Наверно, потому и для Кати она стала искать именно Сергея, чтобы воплотить свое, не состоявшееся. Виктория оправдывала мотив другим, Сергей подходил Кате по всему: рост, телосложение, пластика, сила, а главное — он танцовщик от Бога, им с Кэтрин необходимо было встретиться. Спасибо случаю и Максу — это произошло.
Все так… И они смогут наконец осуществить то давнее, недостижимое для Вики — себе она могла в этом признаться.
Виктория сидела в кресле репетитора и молча смотрела. Они начали танцевать «Бабочку». Вот Сергей вышел на сцену и ищет, зовет, а Фарфарелла впорхнула незаметно и замерла, как будто в цветок превратилась. И снова ожила, крылышки затрепетали. Как нежно он уговаривает ее стать девушкой, но она хочет остаться бабочкой.
Боже, какие поддержки, обводки плавные! И сколько любви. Он не просто поднимает, он ласкает ее, каждым касанием, совершенная и земная любовь в его руках. А смотрят друг на друга как! Только они двое в целом мире. Ее руки, кисти — трепет, ножки тоже крылышки, открываются и закрываются. Легкая, живая Бабочка. И финал изменили, не поза арабеск на колено партнеру, а как в спектакле — ложатся и засыпают, Фарфарелла складывает крылышки, Юноша оберегает, нежно прикрывает ее собой.
Ничего подобного Виктория не видала и не находила слов, чтобы выразить чувства. Она понимала, что сейчас Катя и Сережа танцевали для себя, выражали нечто недосказанное! Все адажио было об этом. Они отдавались друг другу нежно и целомудренно. Как невинные дети, в первый раз познавая таинство любви. И мира вокруг не замечали — только друг друга.
Какие тут могли быть слова?
Сергей осторожно поднял Катю, они стояли глаза в глаза и удивленно беззащитно улыбались. Виктория видела, что им до смерти хочется целоваться. Она покачала головой и с сожалением прервала эту идиллию.
— Давайте теперь конкурсную «Шопениану» пройдем, поищите в ней такую же нежность, только земного поменьше.
Она была уверена, что это новое, восхитительное и неподдающееся описанию словом, обретенное здесь и сейчас, останется в них, будет отражаться во всех номерах. А потом и в «Жизели»…
Глава 9
Время за подготовкой к конкурсу катилось незаметно. И все ускорялось, ускорялось. За неделю до отъезда оказалось, что его катастрофически не хватило, а пора было собираться.
И вот Москва! Первый день, жеребьевка, открытие конкурса, репетиции.
И все как будто хорошо. Все восторгались Катиной легкостью и грациозностью, безупречной техникой, беспечностью и свободой. И вряд ли поверили бы, что за секунды до выхода на сцену у Кати случился ступор. Она задеревенела, глаза остановились, потом руки, ноги, губы затряслись, она цеплялась за Сергея, а он, как чувствовал, не пошел в зал, все время был рядом с ней. И когда она бессвязно начала лепетать: «Сережа, я не смогу, я упаду… страшно, страшно… прости я не смогу…» — просто приподнял ее за талию и перенес в сторону с прохода к кулисам. Участница, за которой была Катина очередь, уже дотанцовывала коду. Сергей крепко взял Кэтрин за плечи, оттеснил в свободный угол, стал разминать кисти рук, пальцы.
