Дань для Хана (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" (мир книг .TXT) 📗
— Если ты девственница, я балерина Марьинки, — отчеканил, и меня жгучим стыдом умыло.
— Я в шоке, и только, — призналась сбивчиво, ведь не лукавила — никогда вживую не видела обнажённого МУЖЧИНУ.
В потёмках единожды нащупала одного из своих парней… он дрочил… и тогда от меня огрёб за это, хотя потом мне было интересно наблюдать за тем как в его руке «штука» скользила, как головка члена подрагивала, потом извергалась. Чудо чудное, дивно дивное…
А вид взрослого, привлекательного мужчины изумил, поразил, восхитил.
Хан голову в несколько движений подсушил полотенцем, обмотал вокруг бёдер и вышел из кабинки.
Поджарое тело без лишних пустышно накаченных пузырей-мышц, которые многих дамочек восхищают. Я в переизбытке мышечной массы красоты не находила, считала, что во всём нужна мера и пропорциональность. Да и сила в крепком, здоровом, правильно натренированном теле, а не в накаченном по средством разных стероидов для искусственного наращивания массы.
Такие парни не вызывали уважения или восхищения, да и что могли такие пустые тела против натренированного? И глядя на мужскую стать Хана, находила этому подтверждение. Именно вот такие мужчины были сильными, хищными, опасными…
А Хан — смертельно опасный!
Настолько, что я как никогда поняла — мне с ним не тягаться в войне. Он банально опытней меня. И в обольщениях, и провокациях в том числе. Он — откровенное искушение. Он — первородный грех. Он — чистейший порок.
И я… неопытная идиотка, затеявшая игру с человеком, для которого ломать куколок вроде меня отнюдь не хобби. Боюсь, он вообще не замечает, сломана ли очередная.
И опять стояла, завороженная красотой самца: вытаращилась на него, смутно понимая, что лучше бежать. И бежать не только из ванной комнаты, но и из дома, пока моя душа при мне, пока моё сердце…
Чёрт, оно уже не совсем мне принадлежало?!
Так и есть, наглый, суровый, беспринципный Хан успел его надкусить и пусть свой яд по венам. Потому кровь кипела, потому я безгранично тупела рядом с ним!
А значит надо срочно бежать!
Я хочу быть собой! Я не готова расстаться со свободой.
И тело здесь не причём! Дело глубже и опасней страха быть изнасилованной. Любое насилие тело переживёт, а вот утрату свободы рассудка… мыслей, сердца и души — я к такому не готова!
Это я чётко осознала, оказавшись так близко с голым Ханом. Он настолько заполонил собой пространство уборной, что я себя ощутила клопиком на безволосой башке. Дышать боялась. Хоть звук страшилась издать… Но судя по спокойствию мужика, эта ситуация по ходу волновала меня больше, чем его… А ещё меня до трясучки волновал его крепкое, горячее хозяйство, направленное в полуобнажённую меня…
— В меня ещё никогда вот так нагло не тыкали членом, — наконец зазвучала. — Интересно, Кариму будет интересно узнать, что его папаша, передо мной голый выхаживал? — шикнула, сражаясь со страхом, желанием, соблазном. — Или это для вас нормальная практика делить женщин?
— Если ты ещё не всасала, — грозно обронил Хан, и судя по шумному выдоху, он был очень недоволен, — Карим отказался от тебя. На тебя вообще нет желающих, и ты при мне только потому, что не решено дело с твоим отцом! — до мурашек вкрадчиво чеканил. — Не ошибайся на мой счёт и не шибко фантазируй на тему секса со мной или моим сыном. У меня нет желания дальше нянчиться с тобой или вообще сталкиваться по жизни. Так что у тебя по-прежнему два исхода. Первый, если Юсуп найдёт Шакалов, выдам тебя замуж за кого-то из окружения, но малозначимого для моей группировки, чтобы ты — с глаз долой. Второй, и его я почему-то больше предполагаю воплотить в жизнь — тебе прямая дорога на панель. Там всем по херу какая ты истеричка и идиотка. Дисциплине быстро обучат, а нет — на наркоту посадят. Покладистые, вернее, лежалистые шлюхи дольше живут, больше принесут выгоды. Хотя, если ты девственница, — с некоторой задумчивостью пробурчал, — ну и лицом ничего, скорее всего, в элитный бордель пойдёшь. Продам твою девственность подороже — и забывай, как звали!
— И всё же ты… — уж было матернулась, как заткнуло насмешливое:
— Чшш, прежде чем ругаться, подумай, насколько ты зависишь от меня сейчас. — На это лишь губы поджала оскорблённо. — Так что молись, чтобы за эти три дня батя успел найти крыс.
— Да пошёл ты! — всё же бросила. — Надеюсь, до этого момента тебя закопают… — порывисто обернулась, да тотчас взвизгнула: — А-а-а, — боль опалила голову. Аж слёзы из глаз брызнули, когда Хан меня за волосы дёрнул.
— КОМУ, СУК*А, ЗВОНИЛА? — прорычал над ухом, отпустив волосы, но теперь перехватив мою шею рукой, согнутой в локте.
— Никому, — подвыла/прохрипела, судорожно цепляясь за его предплечье. Не ожидала, что это будет настолько жутко… страшно. И голова… адски болела.
— КОМУ? — требовал ответа Хан.
— Никому!!! — завизжала, остервенело лупя по его руке и мечтая избавиться от удушья.
— Тогда с какого х*я орала, привлекая внимание? — встряхнул меня грубо, но благо хват шеи ослаб. Секунда, и крутанул к себе лицо, крепко удерживая за затылок.
— Думала свои, — давилась слезами и запиналась на словах.
— Отец?
— Да!
— Собирался? — прищур угрожающий.
— НЕТ! — только сейчас поняла, что мысль вслух о «вызволении меня» звучала куда глупее, чем в голове.
— Почему?
— Он велел быть с тобой и…
— И? — опять тряхнул.
— Его не ждать!
Хан на миг замер, пиля меня чернотой глаз, а потом вторил:
— Тогда повторяю, какого хера ты визжала?
— Дура, — сглотнула удушливо и шмыгнула носом, — любой девчонке, заточённой в замке монстра, хочется быть спасённой принцем.
Хан опять прищурился, но кивнул, принимая моё глупое признание.
Мне самой до тошнотиков стыдно стало за свои нелепые порывы.
— И ты точно никому не говорила?
— Нет! — категорично.
— А отцу?
— Я НЕ ЗНАЛА, где находилась, а он бы не нарушил слова! — это добавила без толики сомнения.
Хан молча меня изучал, и пальцы его почему-то зарывались в мои волосы, пока не легли на болючую шишку. Я даже поморщилась, но уже в следующий миг, чудовище меня дёрнул к себе ближе…
Глава 24
POV Хан
— Что с головой? — Я внимательно проследил за тем, как Даня морщилась, а мои пальцы чётко нащупали… рану. Это не была шишка, именно рана: крупная, вздутая.
— Нормально всё, — огрызнулась девчонка и попыталась избавиться от моего хвата.
— Ну-ка покажи, — я был упрямей. Крутанул к себе спиной.
— Пусти, — зашипела, пытаясь вырваться. Умудрилась судорожно пальцами ухватиться за дверную ручку, но я был сильнее. Перехватил ручищей поперёк груди и удерживал, внимательней изучая рану.
Мог в пылу гнева выдернуть пучок из её дурной головы, но вроде и без того уже потрепал, чтобы остыла и заткнулась, и конечно, припугнул, чтобы не смела лгать. Девки в таких ситуациях быстро терялись — даже бить не нужно, всю правду скажут. Главное врасплох поймать и гаркнуть с угрозой вопрос в лоб… Если сразу не обоссалась и в обморок не хлопнулась — значит правду сольёт быстро.
Да и мне нужно было как-то руки занять, и отвлечь девчонку от созерцания моего неугомонного члена. Не то, чтобы мне это не нравилось — скорее настолько, что я уже был готов плюнуть на всё свои обещания и даже на принципы, трахнув её прямо тут… С последствиями бы я потом разобрался, думаю, несложно было бы, но… я нашёл другой выход.
Методом кнута, отвлёк нас от поступка, о котором бы мы оба сожалели.
Потряс девчонку — она о моём возбуждённом хозяйстве забыла, ориентиры сместились, и я узнал, что было нужно.
Только рана на её башке меня обеспокоила. Я ведь ни сном, ни духом, что у неё травма головы. Если бы знал, конечно бы не бултыхал…
— Это откуда? — отчеканил, уже представляя, как Гавр и Тернистый ответят за ЭТО.
