Мы звезды. Книга 1 (ЛП) - Хантер Тиган (библиотека электронных книг txt) 📗

Эллиот закатила глаза и стала лениво прохаживаться по комнате.

– Ты говоришь это из вежливости.

– Или как искренний комплемент.

– Остановимся на моем варианте, – кокетливо подмигнула она. Или же мне так показалось. – Значит, ты читаешь.

Эллиот остановилась рядом с моей маленькой книжной полкой и стала просматривать названия.

– Нет, это для красоты.

– Тебе нравится музыка.

Она указала на разные полки, висевшие по всей комнате.

– Господи, нет.

Эллиот замерла перед моим столом, где стоял компьютер и лежали случайные листы с моими каракулями.

– И ты, – она вздрогнула, – учишься.

Я направился к кровати, прилег на свою любимую сторону и взбил позади себя подушки, принявшись наблюдать, как Эллиот изучала вещи на моем столе. Точилка для карандашей, хотя я пользовался только ручкой. Напоминание на стикере, хотя я не любил ничего клейкого. Один из тех USB-подогревателей для чашек кофе, только я ставил туда чай. И наконец: фотография. Но не моей семьи, а той, что попала в кадр.

Я видел, как взгляд Эллиот замер на рамке, и знал, что она хотела спросить, почему у меня нет фотографий матери. А мне просто не нужны фотографии по всему дому, чтобы помнить о ней. Для этого у меня были звезды.

Я драматично схватился за грудь.

– Только ради высшего образования.

– Как доблестно.

– Я такой, сама доблесть.

– Ты хороший человек, Карсен, – робко улыбнулась мне Эллиот. – Но не достаточно себя ценишь.

– Я отдаю себе должное, когда это необходимо.

– И сейчас не время?

– Хочешь увидеть нечто крутое? – спросил я, переводя тему.

Эллиот склонила голову, словно говоря, что не оценила эту тактику, в отличие от меня, но все же позволила ускользнуть от ответа.

– Насколько крутое?

– По десятибалльной шкале? – она кивнула. – Твердая двадцатка.

Эллиот удивленно выгнула брови.

– Двадцать?

– Да.

– Громкое заявление. Сможешь оправдать?

– Сделаю все возможное, – и это все, что я мог обещать.

Я указал на пустую сторону кровати.

– Иди сюда, – сказал я, но она не двинулась. – Это вовсе не уловка для продвижения нашей сексуальной жизни – хотя, думаю, нам в любом случае следует это потом обсудить. Залезай, это просто часть сюрприза.

– Ладно, но если попытаешься тронуть мою задницу...

– И что ты сделаешь? Будешь наслаждаться?

Эллиот вздохнула.

– Наверное, – уже мягче отозвалась она.

Эллиот забралась на мою огромную кровать, и я рассмеялся, поскольку она выглядела восхитительно поверх мягкого сбившегося темно-синего одеяла и целой орды подушек, на которых я спал.

– Тут очень уютно. Но я не уверена, что это твердая двадцатка.

– Решила, что я хочу показать, насколько удобна моя кровать?

Она пожала плечами.

– А у тебя что-то припрятано в рукаве?

– На самом деле, уверен, что ты об этом знаешь, – я взял пульт с прикроватной тумбочки. – Приготовься удивляться.

Я нажал на кнопку, и комната озарилась светом.

– Боже... Как?! – Эллиот повернулась ко мне. – Как это вообще возможно?

Я поудобнее устроился на кровати, и жестом показал ей поступить также. Эллиот подчинилась.

– Проектор. Установить его в кровать вышло в копеечку, но оно того стоило.

– Это... так восхитительно красиво, Карсен.

Я скинул скрученное одеяло с кровати, а потом мы легли на спины и уставились в потолок. Наши руки соприкоснулись, и Эллиот переплела со мной пальцы.

– Не могу поверить, что такое прямо у тебя в комнате. Я бы всю ночь напролет смотрела в потолок, если бы у меня было что-то подобное. Это завораживает.

– Я часто так засыпаю или же на балконе. Там я тоже провожу свои ночи.

– Все это, чтобы быть к ней ближе?

– Да, это само по себе стало антидепрессантом. Напоминание, что я не одинок в мире. Что все написано на звездах, и всему есть причина... ну, этому дерьму. Помогает на пару дней.

Эллиот повернулась ко мне лицом, а я повернулся к ней.

– Ты не один. У тебя есть прекрасные друзья дальше по коридору, которые сейчас, вероятно, занимаются сексом.

– О, отлично. Сегодня я прямо мечтал об этом образе в мыслях. Спасибо тебе.

– А еще у тебя есть боулинг. Кэл. Закусочная. Ты не один. Есть люди, которые о тебе заботятся. Делают все возможное, чтобы тебе было хорошо.

– Полагаю, в определенном смысле ты права, но этого никогда не бывает достаточно.

– Не заполняет пустоту, – понимающе отозвалась она.

– Я не стремлюсь заполнить пустоту. Я лишь хотел бы снова почувствовать себя по-настоящему счастливым, а это, несомненно, сложная задача для любого.

От глаз Эллиот отражался свет, и я заметил, что они были полны непролитых слез. Неужели из-за меня она постоянно будет плакать? Я способен лишь вгонять ее в грусть?

«Ты жалок!»

Я слышал, как отец выкрикивал эти слова снова и снова, и от этого воспоминания мысли вновь вернулись к той ночи в Бостоне.

«Не думай об этом. Не думай об этом. Не думай об этом, Карсен».

– Можно кое о чем спросить? – задала вопрос Эллиот, выдергивая меня из воспоминаний.

Я открыл рот, чтобы ответить, но она накрыла рукой мои губы.

– И не говори: «Ты только что это сделала».

Я усмехнулся, когда Эллиот убрала ладонь.

– Это и правда так, но да, конечно. Спрашивай.

– О чем вы говорили с моим отцом?

– Он тебе не рассказал?

Эллиот качнула головой.

– Ни звука.

– О, ух ты. Я и не думал. Считал, что тебе стоит лишь спросить его.

– Нет. После твоего ухода он сразу направился в гараж, а у меня не хватало смелости поднять этот вопрос.

– Твой отец... хороший. Мы разговаривали о моей маме. Он поведал мне истории о ней, которые я никогда не слышал. А потом довольно строго предупредил меня в отношении тебя.

Эллиот приподнялась на локтях.

– Меня? Что? Зачем?

– Кажется, он считает, что мы собираемся «сделать дело», и потому настоятельно не рекомендовал мне разбивать твое сердце.

– И...

– Если я это сделаю, он придет за мной ночью, когда я меньше всего ожидаю. Может, через несколько дней или месяцев. Похитит меня и будет пытать, заставляя слушать оперу, пока методично станет вырывать мои ногти. Затем сломает указательные пальцы на обеих руках, потому что это ведь настоящая боль в заднице – работать с двумя переломанными указательными пальцами. Затем он перейдет к пальцам на ногах, поскольку такие переломы заживают целую вечность. А после бросит меня где-нибудь в поле за пределами штата, без одежды и телефона, чтобы я не смог вернуться к цивилизации. А если вернусь, твой отец начнет все сначала.

Эллиот смотрела на меня с недоверием. Ее рот мог лишь открываться и закрываться.

– Было еще много деталей. Все довольно специфичные и садистские. Кроме того, каждое слово он произносил с улыбкой.

Она вдруг разразилась смехом, и я не смог к ней не присоединиться.

– Боже мой. Думаю, я только что еще сильнее полюбила своего отца.

– Значит, он угрожает не каждому парню, которого ты приводишь домой? Или не каждому, кто возвращает твой телефон? Я особенный?

– Ну, я не приводила домой парней. Кроме Джейса, когда мне было восемь. Я понятия не имею, когда папа придумал этот план и использовал ли он его на ком-либо раньше, – Эллиот пожала плечами. – Но по правде, отец ведь понял, что мы целовались в моей спальне. Думаю, это сыграло свою роль.

– Ты его оправдываешь?

– Кто-то же должен. Придется потом вытаскивать его из тюрьмы, а я не уверена, что можно рассчитывать на маму. Она любит его по-настоящему только по вторникам. Но что если все произойдет в среду? Я содрогаюсь от одной мысли, что ему придется сгнить в тюрьме лишь потому, что ты решил разбить мне сердце.

– Ты сумасшедшая.

– Ты прав, – Эллиот снова легла, на этот раз положив голову мне на грудь. Я обнял ее и притянул ближе к своему телу.

– Он хороший.

– Да.

– Проследи свой путь, – произнес я после нескольких мгновений, которые мы провели в молчании.