Узел (СИ) - Сергеева Оксана Михайловна (е книги .TXT) 📗
— А кто устраивает сцены? Точно не я. Держи свою мадам в узде, и все будет отлично. — Поднимаюсь и отряхиваюсь, слыша, как Тося дает команду идти домой.
Я поднимаюсь в спальню Тосиных родителей, в ту, что закрывается на ключ. Там я оставила свое платье. Но только я собираюсь стащить с себя кофту, как раздается стук в дверь.
— Да? — откладываю платье.
В комнату вплывает, — кто бы вы думали? — Мисс Ноябрь!
— Мне тут твоя пьяная подружка разболтала, что у вас с Никитой что-то было, — заносчиво говорит она.
Мадаме невдомек, что Тося не может что-то разболтать. Если она что-то говорит, то делает это целенаправленно.
— Если это теперь так называется, то да — у нас с Никитой что-то было, — улыбаюсь я и подхожу ближе.
Она не ожидает этого и сразу начинает нервничать, потому что я безжалостно вторгаюсь в ее личное пространство, сокращаю дистанцию, на которой она чувствует себя уверенно. Мисс Ноябрь все еще пытается смотреть на меня свысока, но я выше, и эти несколько сантиметров дают мне огромное преимущество. Только я могу смотреть сверху вниз — у нее не получается.
— И? — напираю на нее. — Что дальше? Ты так смело начала этот разговор, продолжай.
— Не лезь к нему! Мне пофиг, что между вами было, он все равно с тобой не будет.
— Что ж ты тогда так напугалась? Мне кажется, ты припоздала со своими предостережениями.
— Даже не смотри в его сторону, иначе…
— Иначе что? А ты попробуй мне запрети, — усмехаюсь я и вижу, как эта усмешка задевает ее. Она чувствует исходящую от меня опасность, но не имеет понятия, как уязвить меня. Что именно сказать, чтобы остановить. Этого ведь Тося ей не разболтала. — А лучше запрети ему. Запрети ему смотреть на меня, думать обо мне. Прикажи ему не хотеть меня. Иди! Прикажи ему не смотреть на меня и не разговаривать со мной. Как ты думаешь, почему вы сегодня здесь? Потому что он этого хочет. Ты пыталась обсудить с ним, где встречать Новый Год, но он оставил тебя без вариантов, — бью наугад, надеясь, что попаду в цель. — Потому что сегодня он хочет быть здесь, поближе ко мне. Так что мужайся.
Она уходит, хлопая дверью. Будет требовать, чтобы они уехали. Поздно. Нужно было делать это раньше. Нужно было делать это тише. Она будет кричать в пароксизме гнева, истерией прикрывая недостаток аргументов.
Давай, Леднёв, не подведи. Ты же не станешь потакать женским капризам. Ты же не позволишь манипулировать собой. Ее претензии глупы и безосновательны, ты ведь так хорошо себя вел сегодня. Ничего лишнего не позволил, практически не говорил со мной и уж тем более ко мне не прикасался.
Я стягиваю с себя джинсы и кофту, но не спешу надевать платье.
Когда дверь в комнату снова возмущенно распахивается, я все еще не одета. Честно говоря, я уже замерзла, ожидая, пока ко мне кто-нибудь вломится.
— Настя! — рявкает Ник, но обрывается на полуслове, потому что видит меня практически голую. На мне нет лифчика — только трусики. В руках черное платье, которым я будто стыдливо пытаюсь прикрыть обнаженную грудь.
— Никита, я, конечно, понимаю, ты считаешь себя достаточно близким мне человеком, чтобы врываться без стука, но все же…
— Бл*ть, Климова, ты как всегда… — вздыхает он и пятится к двери. Мешкает, точно не знает, то ли ему выйти, то ли просто отвернуться. В конце концов, он разворачивается ко мне спиной.
— Что — как всегда? Как всегда, голая? — смеюсь я и влезаю в платье. — Можешь повернуться, я уже одета.
— Что ты ей наговорила? — говорит уже не так резко. Мое голое тело смягчило его гнев. Он почти сменил его на милость. Ну еще бы!
— Ничего особенного. По-моему, у нее бурная фантазия, я же предупреждала тебя: держи в узде свою лошадку. Я весь вечер даже не разговаривала с тобой, какого хрена она пришла ко мне с претензиями?
Разве с этим поспоришь? Вот и Леднёв не может. Он только шумно вздыхает. До этого момента я даже не предполагала, что можно одним лишь вздохом выразить все свои чувства.
— Зачем ты это делаешь?
— А зачем ты притащил ее сюда? — Иду к двери, но не для того чтобы выйти — мне надо быть ближе к Никите. — Думаешь, это тебя остановит? Или это остановит меня?
— От чего?
— Сам знаешь!
— Нет. Скажи.
— От этого, — указываю взглядом на его руку, сжимающую мое запястье. — Ты даже не замечаешь, что трогаешь меня. Ты не можешь не прикасаться ко мне.
— А ты не можешь без моих прикосновений.
Набираю в грудь побольше воздуха, но не издаю ни звука. Я пока не готова признаться в самых тайных моих желаниях. Никита тоже молчит. Но молчание — это уже реакция, даже если ты не позволяешь эмоциям отразиться на лице. Мы стоим так некоторое время, глядя друг на друга и взвешивая свои силы. Потом Леднёв отпускает меня и уходит.
Выждав несколько минут, я спускаюсь вниз.
— Настя, принеси еще шампанского, — перекрикивая музыку, кричит мне Тося и бросает выразительный взгляд в сторону кухни.
— Конечно, — улыбаюсь я и иду туда.
Так и есть. На кухне разыгрывается драма.
— О, — изображаю неловкость, — продолжайте, не обращайте на меня внимания. — Достаю из холодильника бутылку шампанского. Сомневаюсь для виду, но все же прошу: — Ник, открой.
Мисс Ноябрь испепеляет меня взглядом. Я бешу ее, она терпеть меня не может. Ее неприязнь я почувствовала еще до того, как Тося сболтнула про меня и Никиту. Да чего уж там, добрая половина собравшихся здесь меня не переваривает и готова распять на кресте, стоит предоставить такую возможность. Идя на кухню, я заметила несколько осуждающих взглядов, видимо, уже пошел слушок, что Климова разбила пару. Припутала парня прямо на глазах его девчонки. Представляю, какими душещипательными и пикантными подробностями эта история обрастет к утру.
Леднёв сама любезность — откупоривает бутылку и отдает мне.
— Спасибо, милый.
Мисс Ноябрь белеет от неистового гнева. Ни она, ни я уже не скрываем своей ненависти.
— Я не собираюсь это терпеть. Я тебе не какая-то дурочка. Выбирай! Или она, или я!
О, а вот это уже интересно. Теперь я не тороплюсь никуда уходить. Стою и думаю, не хлебнуть ли прямо из бутылки, как волнительно все закрутилось. Зря она так. Даже я не стала бы действовать с Ником так прямолинейно. Самоубийца, блин.
— Такси подъехало. Пойдем, я тебя провожу, — говорит он вроде бы спокойно. Но я чувствую, сколько в его голосе клокочущей злости, и быстренько ретируюсь с поля боя, прихватив бокалы и шампанское.
Тося стоит на балконе второго этажа, оглядывая комнату взглядом полководца. Я поднимаюсь к ней и вручаю добытую бутылку.
— Господи, с кем я дружу. Ничего себе ты интриганка. Страшный человек.
— О, да-а, — протягивает Тося, — сама себе удивляюсь. И меня даже совесть не мучает, представляешь.
— Представляю, — поддакиваю я. — Сама видела, как ты свою совесть утопила в шампанском.
Таисия весело смеется. Я отпиваю из бокала большой глоток и первый раз за вечер чувствую вкус напитка. Чувствую свое опьянение. И дрожь, внезапно хлынувшую по позвоночнику.
— Больно ей, наверное, — без сочувствия говорит Григорьева.
— Угу, — киваю я.
Больно. Но для нее все разыгралось в течение часа, а моя боль и ревность жрали меня несколько месяцев. С того момента, как я узнала о похождениях Леднёва.
Во мне вдруг поднимается женская обида. И эту обиду мне хочется отомстить. Поэтому, когда Леднёв хватает меня под локоть, я вырываю руку. Вернее, пытаюсь, но его злость не оставляет мне шанса на свободу. Он затаскивает меня в спальню и закрывает дверь на ключ. Забавно, что раньше я стеснялась самой мысли о романе с этим малолеткой. Сейчас же мне наплевать, что о нас будут говорить завтра. Вроде любовь должна делать человека лучше. Кажется, из меня любовь сделала беспринципное чудовище.
Никита толкает меня на кровать, я опрокидываюсь на спину, и он задирает на мне платье.
— Я даже не знаю, что я сейчас с тобой сделаю.
