Сила притяжения (СИ) - Малышева Анастасия (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Но даже Юлиан не мог издеваться над людьми вечно. Услышав, кажется, вопль именно того диапазона, который был ему нужен, он снисходительно усмехнулся в микрофон. Я могла только догадываться об этом, ведь на сцене по-прежнему было пугающе пусто.
— Ладно-ладно, убедили…
И с этими словами сцена взорвалась. Не буквально, но было очень похоже на то. А всё Меридов, который с силой ударил по тарелкам, вырывая из них пронзительный звук. Одновременно с этим вспыхнули прожекторы и на сцене появились Лёша Смирнов — светловолосый басист и Никита Летучий, который тут же занял своё место у сразу трёх синтезаторов. Не хватало лишь главного действующего лица.
И он появился. Но не сразу. Сперва все в зале услышали переливы его гитары — что-то очень сложное, многоступенчатое и невероятно красивое. А после раздался и его голос — невероятный, пронизывающий, глубокий и бархатный, подчиняющий себе. И лишь после первых двух пропетых строчек, звезда явила себя миру, почти вбегая на сцену со своим инструментом наперевес.
Юлик был невероятно красив в свете софитов. В тёмных джинсах, красной футболке и накинутой сверху чёрной рубашке, с призывно блестящими голубыми глазами, лёгкой щетиной и дерзкой улыбкой, он был живым воплощением греха — манящим и притягательным. Неудивительно, что завидев его, все девушки в зале завизжали, приветствуя его.
Каждый концерт начинался одинаково — сперва на сцене появлялись ребята, но Юлик всегда выходил последним, порой даже где-то к середине песни. Всем наверняка казалось, что это было чем-то вроде их личной фишки, но лишь я и парни из группы знали правду. У Кораблёва была боязнь сцены. Да, вы не ослышались, и глаза вас не обманывают. Этот парень, который, кажется, был сам без ума от своего голоса и обожал выступать, нередко трясся перед тем, как явить себя миру. Каждый раз он волновался, как в первый, и ему приходилось уговаривать себя сделать это.
Однажды перед одним концертом, когда паника грозилась захлестнуть Юлиана с головой, я поднялась к нему за кулисы и попыталась успокоить. Когда ни уговоры, ни убеждения, ни даже угрозы не помогли, я предложила ему выход — начать петь за кулисами, когда его никто не видел. Он тогда, помнится, посмотрел на меня, как на идиотку, но, подчинившись моему суровому взгляду, дал сигнал парням. После чего, не прерывая зрительного контакта между нами, заиграл. Он перебирал струны гитары пальцами и я видела, как его лицо расслабляется, уступая место привычному дерзкому выражению. Он был в своей стихии, делал то, что ему нравилось, и его видела только я. Зато слышали — все остальные. И им нравилось. И никто не собирался его принижать и оскорблять. Поняв это, тот неожиданно широко улыбнулся и, подмигнув мне, почти выпрыгнул на сцену, продолжив отжигать.
Это было одно из самых фееричных и ярких выступлений группы на тот момент. Уже после концерта Юлик крепко обнял меня и признался, что я буквально спасла его от позорного бегства. Я же лишь напомнила ему, что друзья для того и нужны.
С тех пор ни один концерт не мог начинаться иначе. Только так — сперва за сценой, для самого себя. И для меня. Он однажды признался, что в первые секунды поёт лишь для меня и лишь потом вспоминает, что в зале есть еще и другие люди. И это приятно, чёрт возьми.
Когда первая песня закончилась, Кораблёв решил всё же поздороваться со своими фанатами. Подняв руку с зажатым между пальцами медиатором, он крикнул:
— Привет, Queen!
Ответом ему был восторженный гомон. Как и обычно. Широко улыбнувшись, Юлик продолжил:
— Чертовски рад вас всех видеть! Я, правда, половину из вас знать не знаю, но всё равно рад! И давайте знакомиться уже! С помощью музыки! Следующая песня — для моей музы, которая стоит в первом ряду. Она её, к слову, и написала.
Подмигнув мне, Юлиан заиграл, представляя миру композицию, которую я помогла создать. Ту самую, что он исполнял на уикенде, и которой теперь делился с остальным миром. Она и тогда звучала шикарно, сопровождаемая лишь гитарой. Но в обрамлении баса, барабанов и клавишных, песня словно обрела новую жизнь. Она затягивала, манила и творила что-то совершенно невероятное с моей душой.
Как и с душами всех остальных. Люди слушали Юлиана — и они его СЛЫШАЛИ. Затаив дыхание, внимая каждому его слову. Я чувствовала это — ту невероятную энергетику, которую они посылали ему. Я сама словно стала частью этого потока, стремясь подарить Кораблёву как можно больше.
Концерт прошел просто на «ура». Потому что один невероятный мужчина пел, а второй — весь вечер держал меня за руку. Что еще нужно для счастья? Даже не знаю…
После мы все переместились в основной зал, где были дискотека и алкоголь. И вот тут я заскучала. Немного. Потому что не пила. Совсем. Ни капли в рот, как говорится. И наблюдать за тем, как ребята становились всё более расслабленными и даже какими-то дикими, наскучило мне довольно быстро. Так что я решила сделать свой излюбленный ход конём — слинять, пока мою пропажу не заметили.
Но не тут-то было. Не успела я забрать лёгкую ветровку из гардероба, как меня за запястье схватили чьи-то пальцы. Длинные, тонкие, музыкальные пальцы. Догадаться, кому они принадлежали, было несложно.
— Уже убегаешь, Золушка?
Юлик слегка пьяненько мне улыбнулся, прислоняясь плечом к стене и не выпуская моей руки. Как и всегда после концерта, он выглядел расслабленным и довольным жизнью.
Я кивнула:
— Устала немного. Поеду домой.
— Останься, — мягко попросил Кораблёв, — Сегодня же суббота. Никуда завтра не надо. Повеселить хотя бы разочек так, как надо. Отбросив всё.
— У меня так всё равно не получится, — качнула я головой, — Ты ведь и сам это знаешь.
Вздохнув, Юлиан кивнул и уточнил:
— Ты уверена?
— Да, — твёрдым голосом ответила я и добавила, — Иди. Удели внимание своей девушке.
Друг фыркнул:
— Ты меня еще и учить вздумала! Сама-то от своего кавалера сбежала. Для кого я, спрашивается, его вообще приглашал…
— И я оценила твой порыв, — заверила я брюнета, — Честно. Но я правда хочу домой.
Вздохнув, Юлик кивнул:
— Не могу тебя останавливать. Отдыхай, Мышонок.
Обняв меня и поцеловав куда-то в макушку, Кораблёв вернулся к нашим друзьям. Я же, поймав такси, отправилась туда, куда и собиралась — домой. Моя семья уже спала, так что я, не включая свет и передвигаясь на ощупь, добралась до своей комнаты. Ложиться не хотелось, так что я решила посвятить себя чтению. Открыв одну из книг, которую нам задали по литературе, я устроилась с ней в кровати.
Сколько времени я так провела — не знаю. Наверное, много. Треть толстого тома была уже позади, когда меня отвлёк какой-то неясный шум. Отложив книгу на тумбочку, я прислушалась. Так и есть — шуршание, а потом сразу какой-то стук. Доносился он со стороны окна. Лёгкий такой звук, почти невесомый. Как будто кто-то бросает в окно гальку, которой были посыпаны дорожки во дворе моего дома. И способен на это был только один человек.
Приблизившись к окну и отдернув тяжёлые шторы, я выглянула в окно, слегка подслеповато щурясь. Как в воду глядела — на лужайке стоял и довольно улыбался, сжимая в ладони пригоршню гальки, Юлиан Кораблёв. Собственной, звёздной, чуть пошатывающейся и пьяной персоной.
*****
Юлиан
Я смотрел на Аню и даже не пытался сдержать довольную улыбку. Подруга же моего веселья явно не разделяла. Тяжело вздохнув, словно ей на плечи вдруг разом легла тяжесть всего остального мира, она открыла окно и негромко, чтобы не разбудить семью, спросила:
— Какого чёрта ты тут забыл?
— Я тоже тебе рад! — воскликнул я.
— Юлик! — прошипела девушка, делая страшные глаза и переваливаясь через оконную раму, — Снизь громкость! Мои уже спят давно! И мне тоже стоило бы последовать их примеру.
— Однако ты бодрствуешь, — констатировал я очевидный факт и, усмехнувшись, добавил, — Меня ждёшь?
— Ага, конечно! — фыркнула Данчук, — Тебя, моего верного рыцаря. Хотя, «верный» — это не совсем про тебя…
