Личный кодекс (ЛП) - Бёрк Джордан (онлайн книга без TXT) 📗

применял его всегда по необходимости, а не из любознательности.

То были наблюдения, связанные с расследованием и слежкой. С Кэтрин у меня для

этого не было необходимости.

Я был заинтересован ею, но не имел никакого намерения вторгаться в ее личную

жизнь. Ее кошелек лежал на кухонном столе. Я мог покопаться в нем и выяснить все, что

хотел — ее фамилию, кем и где она работает.

То же касается и маленькой кучки писем, которые она оставила на краю круглого

стола, стоящего у окна, выходящего на парковку. На всех этих конвертах было написано

ее имя, и кто знает, какую информацию они содержали.

Я не мог остановить себя и не смотреть на ее книжные полки, хотя бы даже на

гигантскую   коллекцию   литературы,   собираемую   ею   годами.   Тысячи   изданий,

упорядоченные в алфавитном порядке по жанрам, как в книжном магазине. Не похоже,

что в коллекции были редкие экземпляры, но насколько она была эклектичная. Книги в

твердых обложках были пыльными, в мягких же — сильно потрёпанными. Я бы удивился,

если   бы   они   все   были   ею   прочитаны,   возможно,   некоторые   из   них   она   купила

подержанными.

На одной из полок была выставлена коллекция современных эротических романов.

В моем магазине таких не было, но я узнал их по названиям, видел такие на книжных

интернет-распродажах.

У   нее   была   скромная   коллекция   иностранных   книг:   из   Франции,   России   и   даже

греческие авторы.

Я заметил несколько книг о путешествиях. Это были не те книги, которыми обычно

интересовался.   Я   любитель   пофантазировать,   обожаю   затеряться   в   историях,

приближающих туда, где вы никогда не были, и в случайных историях людей, которых вы

никогда не встретите. То, как она рассказывала мне о своей любви к чтению, объясняло ее

коллекцию.

У   нее   было   почти   все,   но   я   заметил,   что   на   полках   отсутствовали   детская   или

подростковая литература. Странно. Многие взрослые читают подростковую литературу в

наши дни. Я даже подобрал несколько для себя и нашел их весьма занимательными.

Пробежался   пальцами   по   книгам,   от   одного   корешка   —   к   другому,   размышляя,

какого рода эротические мысли могли быть вложены этими книгами в очаровательную

головку Кэтрин. Или, может, эти мысли уже были там, ее собственные, и я мог бы сам

выяснить ее пределы.

Я думал о том, как она пришла бы в мой магазин и какие жемчужины литературы

могла бы там отыскать, когда услышал одно слово:

— Спасибо. — Ее мягкий голос раздался в комнате.

Я повернулся, убрав свою руку от ряда с книгами.

Она стояла в дверях спальни, слегка завернутая в белую простыню. Ее волосы снова

были стянуты в аккуратный хвост. Мне хотелось подойти к ней, снять простыню и даже

не тратить время на возвращение в спальню. Здесь был диван. Это могло бы сработать.

Но она поблагодарила меня.

— За что? — спросил я.

Она потуже затянула простыню.

— За то, что назвал свое имя.

Я подошел к ней и обнял. Она положила голову мне на плечо. Сейчас Кэтрин была

так нежна, в отличие от прошлой ночи. Возможно, тогда она была напряжена, а сейчас

расслабилась.

— Могу я тебя называть Уоттс и дальше? — Ее голос был слегка приглушен из-за

того, что губы упирались мне в кожу.

Я слегка усмехнулся:

— Тебе не нравится имя Даниель?

— Нет, не поэтому. Просто я…

Я прервал ее:

— Шучу. Называй меня как хочешь.

Когда я произнес это, чувство вины словно ударило меня в живот. Господи, я хранил

от нее секреты.

— Прости меня за то, что спросила полное имя в ту ночь, — произнесла она.

Я тряхнул головой.

— Это в прошлом, забудь.

Она подняла голову, и, заглянув мне в глаза, сказала:

— И да, я хочу называть тебя Уоттс. Просто я знаю тебя с этим именем так долго,

даже учитывая, что я видела тебя два раза. У меня пунктик насчет имен. — Она сказала

это и прервалась, а я дал ей столько времени, сколько требуется, чтобы продолжить. —

Думаю, это из-за чтения. Понимаешь, ты ассоциируешь имя героя с его характером, и как

бы подробно автор его не описывал, ты в своей голове все равно рисуешь собственный

образ. Такое у меня с именами. — Она пожала плечами. — Я не знаю, как объяснить это.

Я поцеловал ее в макушку.

— Понимаю, о чем ты.

Кэтрин медленно покачала головой, как будто собиралась сказать что-то плохое, но

передумала и произнесла:

— Ты всегда понимаешь.

Мы стояли в тишине несколько минут, я обнимал ее, и желание отнести ее на диван

усиливалось с каждой секундой.

— Ты голоден? — спросила она, сбивая меня с мысли.

Я живо представил то, что видел в ее холодильнике, и предложил решение, которое

ее не обидит.

—  Давай закажем китайскую еду. Знаешь какой-нибудь ресторан, работающий так

поздно?

***

Еда прибыла в течение тридцати минут. Мы расставили все на кофейном столике и

сидели на полу друг напротив друга, пока ели.

Кэтрин передала мне печенье с предсказанием.

— Ты веришь в это?

— Нет, — ответил я, вытирая рот салфеткой. — А ты?

Она покачала головой.

— Конечно, нет. Но все равно открой свое предсказание.

Я последовал ее совету и громко прочитал:

—  Сейчас самое время попробовать что-то новое.

— Оу. Может, мы оба ошибаемся, и нам стоить верить в такие вещи.

Она засмеялась и, открыв свое печенье, прочитала:

—  Не бойся неизведанного.

Я   перестал   жевать,   как   только   она   произнесла   это.   Гребаный   ад,   не   было   более

точных слов, чтобы описать ситуацию, в которую она попала из-за меня.

—  Не очень-то похоже на предсказание. — Она скомкала листок и бросила его в

освободившийся после съеденного риса контейнер.

Как же она ошибалась.

После того как поели, мы перебрались на диване. Я лежал на спине, а Кэтрин —

сверху на мне. Смятая простынь, которую она носила последний час, сейчас съехала к ее

ногам. Полная грудь Кэтрин лежала на моей груди. Теплая. Мягкая. Это сделало меня

твердым.

Ее подбородок покоился на тыльной стороне ладоней, лежащих на моей груди. Мы

не разговаривали. Ее глаза были закрыты, а на губах играла легкая улыбка. Я крутил

локон девушки между пальцами.

Приятная, легкая, комфортная ситуация. Идеально.

Так было, пока она не сказала:

— Раз уж ты назвал мне свое имя, хочу, чтобы ты кое-что знал обо мне.

Я был раздражен, но старался не показать этого. Да, я хотел знать больше о ней.

Хотел знать все. Но тогда и я должен был рассказать ей все. К такому я был не готов.

— Ну, в смысле… ты хочешь знать обо мне больше? — спросила она, голос немного

дрогнул.   Вероятно,   она   сомневалась,   правильно   ли   сделала,   что   предложила   мне

рассказать о себе, учитывая мое молчание.

— Конечно, хочу.

Она улыбнулась.

— Мою лучшую подругу зовут Винни.

Я смотрел на нее, ожидая продолжения. Немного приподнял брови, следя за тем,

куда заведет этот разговор, или что такого было, чем она непременно хотела поделиться.

— Она собака. — Кэтрин улыбнулась. — В прямом смысле собака.

Я усмехнулся.

— Я понял, что именно это ты имеешь в виду.

Она начала рассказывать о том, как проводит время в приюте для собак, как много

это для нее значит, о Винни и их встрече — они потянулись друг к другу, словно были

намагничены, когда собака впервые прибыла в приют. Кэтрин выразила сожаление по

поводу проживания в маленькой квартире и сказала, что если бы у нее было больше места

или хотя бы площадка во дворе для выгула, она бы уже давно забрала к себе Винни. Она

никогда не упоминала об этом ни в одном письме на протяжении шести месяцев нашей