Торгующая наслаждением (ЛП) - Бил Эшли (книги онлайн .TXT) 📗
– Спасибо, – говорю ей, – это как раз то, что я имела в виду.
Мы говорим еще немного, я спрашиваю ее, как обстоят дела с Тревисом. Я не собираюсь позволять своим мыслям о том, что она поганит свою жизнь этим решением, мешать моему общению с Хиллари, потому что если я и сделала какие-то выводы из этого разговора, так это то, что мы обе несогласны с выбором жизненного пути другой стороны, но все еще можем уважать друг друга, заботиться, и самое главное, оставаться друзьями.
После нашего разговора я чувствую себя в тысячу раз лучше. А особенно меня радуют ее слова о том, что она приедет через несколько недель, чтобы разделить со мной наш традиционный ежемесячный обед.
Кладу телефон на тумбочку и замечаю, как давит на меня тишина в доме. Но мне также известно, что я не могу пойти и позагорать со всеми этими синяками, так что достаю бутылку «Патрона» из сумки. Мне нужно еще несколько дней, прежде чем я буду готова снова вернуться в реальный мир. «Всему своего время», – говорю я себе. Через какое-то время все вернется на круги своя.
Глава 10
Эверет
Этим она никого не обманет. По крайней мере, меня. Бренна почти всегда носит бикини, значит, за всей этой одеждой она скрывает что-то. Наверное, много чего. Множество порезов и синяков, и кто знает, что еще. Я не хочу знать, как много их у нее. Также как не хочу знать, появились ли у нее новые.
Смотрю из окна кухни, возможно, походя на ищейку и наблюдая за тем, как Бренна стелет свое полотенце на песок. Она садится на него, прежде чем вынуть солнцезащитный крем из миниатюрного розового холодильничка, который всегда таскает с собой.
И когда Бренна начинает втирать крем в свою нежную кожу, Эмили толкает меня, вглядываюсь в сторону людей на пляже:
– Ну и кто из них она?
– Кто?
Я не упоминал Бренну или любую другую женщину при своей сестре. Эмили с утра занималась тем, что делала мою квартиру больше похожей на дом. Я пытался возразить, говорил, что могу все обустроить сам, но она настояла и сделала это в свойственной только ей манере. Эмили утверждала, что любит все организовывать и украшать, убирать, готовить, что перед появлением моего племянника над ней берут верх материнские инстинкты. Не было никакой вероятности, что проведя со мной добрых шесть часов, она поняла, что я кем-то увлечен. Я не отвлекался, не упоминал никаких имен и не давал намеков.
Я гляжу на Эмили, а та скалится в мою сторону:
– Ты не единственный детектив в семье. Может, я и школьный учитель, но у меня такая же интуиция, как и у тебя. Кто она? Что ты сделал, чтобы разрушить ваши отношения?
– Кто сказал, что я что-то разрушил?
– Ты, когда на твоем лице появляется этот неприятный сердитый взгляд, когда ты смотришь на... – она снова уставилась в окно. – Здесь не так-то много молодых девушек, так что я предполагаю, что это та, что в розовом.
Я оглядываюсь назад, но мне не нужно проверять, чтобы сказать с уверенностью: «Нет, она не в розовом». Один из предметов одежды Бренны голубой с белыми вертикальными полосками. Ее волосы собраны в пучок на макушке, но несколько прядей выбилось и теперь красиво обрамляют ее лицо. Также на ней очки-авиаторы.
– Так что же случилось? – снова спрашивает Эмили спустя мгновение.
– Ничего, – говорю я, отходя от окна.
Сестра следует за мной прямиком к холодильнику. Я достаю бутылку «Гаторейда» (прим. переводчика: Gatorade – общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo), и Эмили подходит ко мне. Прежде чем холодильник закрывается, она вытаскивает из него миску с фруктами, купленными ею в магазине, и облокачивается на стойку.
– Не говори «ничего», – она вонзает вилку в кусок арбуза, затем пялится на меня какое-то время в надежде, что я что-то скажу. И прежде чем откусить от арбуза, приподнимает свои брови, – должно быть, все паршиво, раз ты ничего не говоришь.
Я рассказываю Эмили практически все, если дело не касается работы. Подозреваю, что это одна из причин, по которой я ничего не хочу говорить. Хоть Бренна для меня и не одно из заданий, то, что случилось с ней, кажется мне странным, и я не могу посвятить сестру в детали. Поскольку девушки, видимо, никогда не встретятся, особенно, судя по тому, что Бренна, как я понимаю, никогда не заговорит со мной снова. Я сажусь на стул рядом с сестрой и закрываю лицо ладонями.
Повернув голову в сторону Эмили, я вижу, как она съедает несколько кусочков арбуза, пристально глядя на меня. И сейчас со своими коротко подстриженными каштановыми волосами и большими круглыми карими глазами она, как никогда, походит на маму.
– Она живет в этом здании, – признаюсь я. – Мы едва ли были друзьями, даже нигде не тусовались, да и разговаривали не так уж и много, но я всегда и везде наслаждался ее обществом. Что-то в ней притягивает. Она отличается от остальных девушках во всех допустимых смыслах. Трудно не очароваться ее гордостью или яркими зелеными глазами, или тем, как она пытается не улыбаться, когда я говорю с ней. Она так усердно играет, но дело в том, что я не уверен, что она притворяется. Не знаю, – я качаю головой, – мы становились друзьями, и мне это действительно нравилось, я хотел узнать ее лучше, но она меня отшила.
– Что случилось?
– Кое-что.
– А конкретно?
– Кое-что.
– Не заставляй меня играть в эти игры, я беременна, и ты не можешь бесить меня. Поверь, тебе это не понравится.
– Ты сучка, – шучу я.
Эмили дает мне по голове так же, как это бы сделал отец, и я не могу удержаться от смеха.
– Хорошо-хорошо, – говорю ей, – я стоял рядом с ее дверью на прошлой неделе, а она возникла непонятно откуда, да еще все побитая и в ссадинах. Я спросил ее, что случилось, и сделал это предельно спокойно, но она сказала, что упала на работе. Упала глазом на камень, если быть точным. Я знаю, что это неправда, по многим причинам, поэтому попытался вытянуть из нее то, что произошло на самом деле, но она закричала, чтобы я ушел, и теперь избегает меня всеми возможными способами. Однажды я столкнулся с ней, но она лишь опустила глаза в телефон и вела себя так, будто меня вообще не существует.
Эмили бросает вилку в тарелку с фруктами, отодвигая все от себя:
– Подожди-ка. Во-первых, ты действительно уверен, что ее фингал появился не из-за падения?
– Да. У меня было такое ощущение, будто у нее по каким-то причинам произошла жесткая стычка со своим бывшим, и когда она появилась в том виде, в котором была, у меня не осталось сомнений.
– Это было на прошлой неделе?
Я киваю в ответ на ее вопрос.
– Ты снова не пытался помириться с ней?
– Это бессмысленно.
– Это не бессмысленно. Мне снова нужно треснуть тебя? Господи, парни, вы полные идиоты! – Эмили спрыгивает со стула, закатывая глаза. Она снова выглядывает в окно и смотрит на пляж. – Кто из них она?
– Темные волосы, собранные в пучок, сине-белый купальник. Она лежит примерно в тридцати футах (прим. переводчика: примерно 9,1 метров).
Не думаю, что мне следовало называть все эти детали, ни разу не взглянув в окно.
– Тебе нужен грандиозный поступок.
– Прости, что? – оборачиваюсь я, глядя на сестру.
Но Эмили все еще смотрит в окно. Не знаю, что она там ищет, но женщины могут накопать больше деталей в таких делах, чем мужчины, поэтому есть вероятность, что сестра сможет помочь мне.
Поворачиваясь, чтобы взглянуть на меня, она облокачивается на тумбочку, скрещивая руки на груди. Из-за этого ее живот выпячивается еще больше, но как бы то ни было, она на шестом месяце беременности, и в моих фантазиях являлась мне с еще большими габаритами и округлостями. Я ожидал, что ее живот будет просто огромным.
– Грандиозный поступок, – повторяет она, – ну, ты знаешь, вбежать в церемониальный зал, когда любовь всей твоей жизни собирается выйти замуж, и закричать, что ты против этого брака из-за своей любви к невесте. Или стоять прямо под окном ее спальни с бум-боксом, горланя слова вечной любви и верности ей. Или возникнуть в аэропорту за пару секунд до того, как она сядет на самолет в Европу.
