Израненные 2 (ЛП) - Уорд Х. М. (мир книг TXT) 📗
Я смотрю в сторону. Взять инициативу? Я не могу сделать это.
– Я не знаю как.
Питер подходит ко мне, подносит руку к губам и целует кончики пальцев.
– Тогда скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю это.
Сердце бешено стучит в ответ на его поцелуи, его слова. Возможно, я могу это сделать. Я повторяю вещи, о которых Эйвери упомянула в баре, вещи, которые я могу сделать, не связанные с сексом. Вещи, которые заставят меня чувствовать себя достаточно безопасно с Питером, если я захочу продолжить.
Взгляд Питера темнеет, когда я далее говорю.
– Я могу это сделать. На самом деле звучит прекрасно. Я же не довожу тебя до состояния, когда тебе непременно надо снять девочку?
Он смеется.
– Нет, ничто не заставит меня оставить тебя. И быть с тобой… это прекрасно. Я не знаю, заметила ли ты, но я немного застенчивый. Я волновался в ту нашу первую ночь, когда пригласил тебя на кофе, и не мог этого скрыть. Это не прошло. Эмоции... они как предательство, обман, хотя я знаю, что это не так. Для меня медленно – это отлично, клянусь.
Я верю ему. Каждое произнесенное им слово притягивает меня ближе и ближе. Питер наклоняется и слегка прижимается своими губами к моим.
– Подожди. Я сейчас вернусь, – я киваю. Мое сердце бешено колотиться, и я чувствую себя волнительно, словно мне нужно бежать. Я встряхиваю руки и ноги, но это не помогает, поэтому я начинаю разминать ноги. Удерживать ногу приподнятой позади себя тяжело, поэтому я хватаюсь за нее и держу. Я проделываю тоже самое и с другой ногой, чтобы прошла нервозность. Я разворачиваюсь, чтобы не ударить по шкафу или зеркалу, и начинаю делать махи руками. Я стараюсь сделать все быстро, но, похоже, недостаточно быстро.
Питер увидел меня.
– Ты танцуешь hokeypokey4? – он опирается на дверь ванной, скрестив руки на груди так, словно стоял тут все время. Как вышло, что я никогда не ловила его ни за чем глупым?
Чувствуя себя глупо, я отвечаю:
– Возможно.
Он усмехается и пересекает комнату. В ванной бежит вода. Питер настраивает лампы так, чтобы комнату освещала только одна полоска света из ванной. Затем он медленно подходит ко мне и останавливается, когда мы стоим лицом к лицу. Питер притягивает меня для поцелуя. Он начинается медленно, затем углубляется и усиливается. Когда Питер отстраняется, мы оба задыхаемся. Он смотрит на мое черное платье, затем его глаза фиксируются на моих. Он берет мои руки и помещает на свою грудь, руководя мной, пока они не достигают пуговиц его рубашки.
Меня окутывает волнение. Я стараюсь не улыбаться, но ничего не могу с собой поделать, и уголки моих губ тянутся вверх. Я снимаю его галстук, затем расстегиваю пуговицы. Расстегиваю их по одной, и взору открывается белая майка. Я смотрю на пояс его брюк и с трудом сглатываю. Тянусь к нему и вытаскиваю ремень. Я не думаю о волнении, что струится по моим венам и образует в животе тугой узел. Я и раньше видела его голым. Это не новый опыт, но в прошлый раз он раздевался сам. Все меняется, когда я сама снимаю с него одежду. Прогнав опасения, я расстегиваю его ширинку. Я хватаю рубашку за края, сдергиваю и бросаю на пол. Затем я скольжу руками по его коже и стягиваю его майку через голову.
Питер, тяжело дыша, смотрит на меня. Мои руки скользят по его груди, чувствуя твердые мышцы. Я медленно наклоняюсь, стараясь не думать, как далеко смогу зайти, и что будет дальше, и прижимаюсь губами к его груди. Эйвери говорила мне не думать наперед, потому что это только ухудшит мое состояние. Она права на этот счет. Моменты уверенности проходят, когда делаю то, что я чувствую нужно делать. Питер втягивает воздух, запуская пальцы в мои волосы, когда я скольжу руками по его животу. Когда я отстраняюсь, у меня не хватает смелости взглянуть на него, хоть и чувствую на себе его взгляд.
Движения его грудной клетки гипнотизируют. Мои глаза фокусируются на них, я медленно вздыхаю. Запах Питера заполняет мою голову. Он стал таким знакомым. Это напоминает мне об улыбках, поте и танцах. Я скольжу рукой чуть выше его сердца и наклоняюсь ближе. Меня ничто не отвлекает. Нет мыслей, скрывающихся в глубинах моего разума. Я чувствую себя в безопасности. Я знаю, что он не сделает мне больно. Знаю, что могу прямо сейчас остановиться, и Питер будет меня по-прежнему любить.
Его тело напряжено, но это не просто желание. Это больше. Часть Питера отступает, потому что он также боится, но по другим причинам. Мне тяжело слышать боль в его голосе, когда он говорит о Джине. Она превратила его из безрассудного мальчика в неиспорченную версию мужчины, который стоит передо мной. Иногда жизнь меняет людей. Интересно, какие изменения привнесу в него я, надеюсь, они будут хорошими.
Грудь Питера такая теплая под моими руками. Чувствую, его глаза исследуют мое лицо, но я не поднимаю глаз. Когда я, наконец, смотрю на него, весь воздух покидает мои легкие. Взгляд Питера интенсивный и темный с долей раскаяния. В последний раз, когда мы делали что-то подобное, это ни к чему не привело. Я просто спала рядом с ним. А до этого он оттолкнул меня. Но теперь я не думаю, что он сделает подобное. Думаю, он хочет большего.
Вспоминая, как дышать, я втягиваю воздух и заправляю прядь за ухо.
– Так и должно быть?
Его голос глубокий и низкий:
– Это от многого зависит. Как ты себя чувствуешь?
– Нервничаю, возбуждена, счастлива…
Питер улыбается и кивает.
– Когда ты находишь правильного человека, это то, что ты должна чувствовать,– он делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем взять меня за руку и поместить ее на свое сердце. Оно бьется сильно и быстро. – Чувствуешь это? Мы даже еще ничего не сделали, а я так на тебя реагирую.
Я смотрю на него, интересуясь, в порядке ли он. Ленивая улыбка появляется на губах Питера, и его темные волосы спадают на глаза. Я прикасаюсь к шелковистым прядям и убираю их назад. Два небесно-голубых глаза изучают мое лицо, контуры моих скул, очерчивают форму моих губ. Питер тянется и испускает нервный вздох, когда пробегается пальцами по своим волосам.
Я реагирую не думая. У Питера чувствительные шрамы. Это не то, что я могу изменить, но, похоже, мы оба нуждаемся в этом. Если мы сможем пройти эту ступень, будет лучше. Я беру руки Питера в свои и тяну его к ванной, вода все еще включена. Совсем скоро вода польется через край. Мои руки скользят на его талию. Я наклоняюсь к нему ближе, ладони движутся по спине, мои пальцы замирают на его брюках. Я стаскиваю их и откладываю в сторону, по очереди снимая его носки. Питер одет в синие боксеры, такого же цвета как его глаза. Это заставляет меня улыбнуться. Интересно, сделал ли он это нарочно.
Когда я заканчиваю, Питер практически голый, а я полностью одета. Питер согласился делать мне это подобным образом – мы оба думаем, что будет лучше, если я буду все контролировать. Я завожу руки за спину и нахожу застежку платья, медленно тяну ее вниз, и платье медленно спадает. Глаза Питера прослеживают скольжение ткани, появившийся черный бюстгальтер. Я качаю бедрами, чтобы снять платье и позволить ему упасть на пол. Я наклоняюсь и стягиваю чулки. Я сомневаюсь, что это было соблазнительно, но когда я выпрямляюсь, выражение лица Питера говорит о том, что это было сексуально. Его глаза жадно впитывают мое тело, но он не подходит ко мне и не прикасается, пока что нет.
Я отхожу в сторону и смотрю на свой лифчик. У него застежка спереди. Мое сердце бешено колотиться, словно готово взорваться, но я расстегиваю его, и он падает на пол. Питер сильно моргает один раз, словно это сон. Мои глаза опускаются на его боксеры и на очевидную выпуклость в них. Я с трудом сглатываю и подхожу к нему. Мои соски напротив его груди, и он втягивает воздух. Это похоже на ночь в ресторане, но только больше, Господи, на много больше.
Я опираюсь на него, потом немного отступаю и смотрю на его боксеры. Опускаясь на колени перед ним, я цепляю боксеры и спускаю их вниз. Сняв их, я вздыхаю. Он идеален и прямо передо мной. Губы хотят поцеловать его там, но я не делаю этого. Я хочу двигаться медленно. Я не хочу, чтобы мы оба торопились.
