Быть лучшей - Брэдфорд Барбара Тейлор (полные книги txt) 📗
– Ты всегда так много для меня значила, родная, – мягко сказала сестра Брона. – Если бы я не избрала этот путь, не посвятила себя служению Богу, если бы вышла замуж и имела детей, о лучшей дочери я бы не мечтала.
– О, сестра Брона, вы такая добрая, спасибо огромное-преогромное. – Маделина почувствовала острый прилив чувств и едва не расплакалась, но быстро смахнула с ресниц подступившие слезы. Только теперь стало по-настоящему понятно, как ей будет не хватать сестры Броны.
– Ваша вера в меня так мне необходима, не меньше, чем мамина в свое время, – сказала Маделина. – Она вдохновляла меня точно так же, как вы. И я никогда вас не подведу.
Бледное лицо сестры Броны расплылось в широкой улыбке. Медленно, подчеркивая каждое слово, она произнесла:
– Главное, чтобы ты не подвела себя, Маделина.
Глава 9
Машина долго тащилась от приюта Жанны Д'Арк до Восточной Восемьдесят Четвертой улицы. Добравшись наконец до дома, Маделина впервые за день почувствовала, какой душный и влажный был воздух.
– Привет, Алекс, – улыбнулась она привратнику, которой помог ей выйти из такси.
Тот вежливо поклонился ей и с восхищением проводил взглядом. Маделина своим обычным пружинистым шагом пересекла тротуар, направляясь к подъезду. Она не дала привратнику открыть дверь, вихрем, едва касаясь мраморного пола, пролетела через холл, взяла почту, вбежала в лифт и поднялась на семнадцатый этаж. Вставляя ключ в замок, она услышала, что в квартире надрывается, нарушая тишину пустого помещения, телефон.
Поспешно включив свет в крохотной прихожей, Маделина бросила вещи на пол и поспешила к ближайшему аппарату. Он стоял на столике в гостиной со светло-желтыми обоями, выходившей прямо в прихожую.
– Алло, – Маделина схватила трубку, но было уже поздно. Раздавались короткие гудки.
Ладно, подумала она, если надо, перезвонят. Тут она заколебалась и, пожав изящными плечами, снова повернулась к аппарату. А что, если это Пола? Может, в последний момент что-нибудь понадобилось? Маделина потянулась к трубке. Впрочем, сомнительно. Ведь уже почти десять вечера. Она решила не звонить начальнице в ее апартаменты на Пятой авеню. Совершенно ни к чему ее беспокоить, к тому же в первые дни по приезде в Нью-Йорк Пола всегда ложится рано, чтобы справиться с разницей во времени.
Маделина вздрогнула, почувствовав, как холодно в квартире. Весь день кондиционер работал на полную мощь, и сейчас здесь было, как в холодильнике. Но ничего, скоро она обвыкнется, а прохлада в любом случае лучше липкого, загазованного воздуха нью-йоркских улиц.
Она пошла в прихожую подобрать брошенные вещи, вернулась в гостиную, села на обитый бархатом диван и принялась просматривать почту. Ничего важного. Отложив письма на маленький столик, Маделина прошла в спальню переодеться.
Минуту спустя, накинув длинный домашний халат, босая, она прошлепала в кухню приготовить себе легкий ужин. Потом нужно будет заняться бумагами, которые она принесла с собой из магазина.
Кухня в ее небольшой квартире была длинная и узкая и напоминала спасательную лодку на корабле, вроде той, что Маделина видела год назад. Именно поэтому она выкрасила стены в голубой цвет, перебиваемый тут и там белыми и красными пятнами. Стены были украшены морскими пейзажами и изображениями кораблей от китобойных судов XIX века до океанских лайнеров и суперсовременных яхт. Все картины были обрамлены медью. Медными были и другие предметы: над плитой и раковиной поблескивала кухонная утварь.
В углу у окна стоял откидывающийся стол и два складных стула – идеальное место, чтобы перехватить что-нибудь на скорую руку. На подоконнике – горшок с кактусами. У кухоньки был веселый привлекательный вид, что объяснялось не столько материальными вложениями, сколько вкусом хозяйки.
Взгляд Маделины упал на один из морских пейзажей, и она улыбнулась про себя, вспомнив свою приятельницу Пэтси Смит. Пэтси была из Бостона. Одно время они вместе жили в приюте. Однажды Пэтси – это было два года назад – пригласила ее на День Независимости в родительский летний дом в Нантакете. Четыре праздничных дня они провели на яхте. Маделина пришла в совершенный восторг. Ничего подобного она прежде не испытывала – море и яхты пришлись ей по душе.
Надо бы как-нибудь повторить, подумала она, доставая из холодильника еду.
Зазвонил телефон.
– Да?
– Ну, наконец-то ты дома.
– А, Джек, привет. Видишь ли…
– Ты отменила наше свидание, сказав, что тебе нужно работать, – грубо перебил он ее. В его звучном, красивом голосе отчетливо ощущался металл. – Но дома тебя, детка, не было, я звоню весь вечер.
Маделину передернуло от этого прокурорского тона. Какое право он имеет выслеживать ее? Однако же, глубоко вздохнув, она не дала волю чувствам и ровно ответила:
– Мне надо было съездить в приют. Повидаться с сестрой Броной.
– Что ж, вполне удобная отговорка.
– Это не отговорка. И прошу тебя, Джек, не надо этого тона. Мне он совершенно не нравится.
– Но не думаешь же ты, что я поверю, будто ты действительно была там? Навещала монахиню? – Он хрипло рассмеялся. – Слушай, милая…
– Я не лгунья, – перебила его Маделина, кипя от возмущения. – И не люблю, когда меня так называют.
Джек пропустил это замечание мимо ушей.
– Отчего бы тебе не сказать правду? С кем ты была сегодня вечером?
– С сестрой Броной. – Чтобы успокоиться, Маделина сильно сжала трубку. Терпение ее иссякло, она вот-вот готова была взорваться.
Джек снова рассмеялся, не скрывая иронии.
– Ну, конечно, сестра Брона! Слушай, детка, не строй из себя святую. Ведь это я, Джек. Твой любовник. Твой грандиозный мужчина. Но единственный ли? Вот в чем вопрос?
Тут она поняла, что Джек не просто выпил, а совершенно пьян. Хоть язык у него не заплетался, признаки были налицо. В последнее время он сделался насмешлив, занудлив и подозрителен. И все его недостатки сразу вылезли наружу. К тому же ему доставляло удовольствие ловить ее на слове. А Маделину это бесило. Пил Джек сильно. Относительно недавно она поняла, что с ним надо быть потверже, и, если усвоить менторский тон школьной учительницы, можно взять над ним верх. Но Маделина не хотела брать верх над Джеком. Она хотела равного содружества, в котором никто не командует.
– Спокойной ночи, Джек, – ровно и холодно сказала она. – Пойди проспись. Я позвоню тебе утром.
На другой стороне провода повисло молчание. Маделина слышала его частое дыхание. Казалось, Джек боится, что она вот-вот повесит трубку.
– Спокойной ночи, – произнесла Маделина с металлом в голосе.
– Эй, минуту, не вешай трубку. Может, поужинаем завтра? Просто небольшой, тихий ужин вдвоем. У меня. Или у тебя. Или где-нибудь поблизости от тебя. Скажи да, дорогая, – умоляюще произнес Джек. Вся агрессивность его мигом исчезла, теперь голос его звучал скорее покаянно.
– Но ты же знаешь, что это невозможно. Я же говорила тебе, что в пятницу мне надо собраться. Если ты позабыл, напомню: в субботу утром я улетаю в Австралию.
– Ну конечно! Как же иначе! Я все время забываю, что ты у нас маленькая карьеристка, душой и телом преданная только работе. Или лучше сказать – большая карьеристка? Это больше подойдет? Ну разумеется, большая карьеристка. Большая работа. Большие амбиции. Но будь любезна, скажи мне одну вещь, детка: холодными ночами тебе от работы становится теплее? – Джек коротко рассмеялся. – Сомнительно. Тебе не нужна большая карьера, девочка. Тебе нужен грандиозный мужчина. Вроде меня. Слушай, у меня отличная идея. Может, я приеду к тебе прямо сейчас и…
– Ты слишком много выпил, Джек Миллер! Ты пьянее скунса, облизывающего пустой бочонок из-под виски, – закричала Маделина, невольно переходя на южный жаргон, что с ней случалось, лишь когда ее сильно разозлят. – Отправляйся в постель! – яростно повторила она. – Утром я тебе позвоню. – И хоть внутри у нее все горело от возмущения, она заставила себя спокойно повесить трубку. Унизительно было вести такие разговоры.
