Мужской персонаж (СИ) - "Ляля Фа" (полные книги TXT, FB2) 📗
Мужчина тянется через стол и берет мои руки в свои. Я хочу отдёрнуть, но он держит крепко, поглаживая кожу большими пальцами. От его рук жар расползаётся мурашками по всему телу. Нельзя, нельзя, чтобы он заметил! Хорошо, что он смотрит мне исключительно в глаза и не видит эту мою идиотскую реакцию.
— Прости меня, а? Давай начнём с чистого листа?
У меня, наконец, получается забрать свои руки. Я тянусь за свитером, прячась за ещё одним слоем одежды, и шумно выдыхаю.
— Нет!
— Нет? — Рафис выглядит растерянным. — «Нет» в смысле, не простишь? «Нет» — тебе не интересна экскурсия с французами? «Нет» — ты не пойдёшь со мною на рождественский ужин в «Эспри Боэм»?
«Эх, Раф... — кричу я про себя. — Хочу! Всё, что ты сказал, я хочу, но никогда тебе в этом не признаюсь. И простить, и забыть, и с французами, и в ресторан, лишь бы с тобой! Только, увы, ты раздавил ту Наташку-милашку, и я теперь другая. Я стала увереннее в себе. Я теперь у руля. Я буду делать то, что я хочу. И ты будешь!»
С обманчивой мягкостью говорю:
— Нет, прощение надо заслужить, а ты пытаешься подкупить меня. Поэтому на ужин я не пойду. С тобой — не пойду, а вот одна — ещё подумаю. Тем не менее, я с удовольствием повожу родственников Грегори по городу, так как всё равно собиралась гулять в историческом центре. Хочешь побыть переводчиком — хорошо. Но на моих условиях!
30. Рафис: Контрасты
Наталья озвучила мне свои правила.
Первое и основное: я делаю то, что она говорит, никаких условий с моей стороны. Зато пожелания Грега и его родных учитываются.
Условие второе, фундаментальное: для всех мы просто бывшие коллеги. Именно так мне пришлось представить Чудилу родственникам Грега.
Мать — Марилис, отец — Алан, братец — Марк. Последний меня напряг. Я его помнил пацаном в форме детского футбольного клуба и совершенно не был готов к тому, что мальчишка вырос и стал брутальным мужиком с бородой. Сколько ему сейчас, лет двадцать пять?
Чёрт, Людмила Витальевна, надо было подумать о таких важных мелочах, прежде чем звонить Грегу с «отличным предложением». Потому как вот эта мелочь превратилась в бородатую проблему с футбольным тестостероном, и эта проблема сверкает сейчас белоснежными зубами моей девушке.
Как хорошо, что между ними языковой барьер. Если бы не это, то я бы уже напомнил Чудиле как наши собственные языки отлично находят общий способ... хммм... самовыражения!
Но тут загвоздка в третьем, главном условии Чудной: я должен держать свои руки при себе. Трогать Чудилу мне нельзя, никак и ничем. Цитирую: «Ни пальцами, ни локтем, ни коленом, но плечом, ни вообще — держись от меня на расстоянии!»
Эх... Я соблюдаю.
Погода для декабря отличная, даже мягкая. Лёгкий морозец лишь слегка щипает щёки. Белоснежный покров деревьев вспыхивает на солнце брилиантовыми искрами. Я исправно перевожу, и эта пассивная роль раздражает, но даёт время подумать.
И как меня угораздило согласиться на её «основное, фундаментальное и главное» условия?! Почему я не сказал ей прямо, что знаю про обложку книги?! Что чувствовал себя униженным и поэтому так сглупил. Но теперь не держу зла, более того, понимаю, хочу и могу помочь.
Я не стал рисковать. А ещё, я хочу, чтобы Наташа сама рассказала про Ноэмию. Я хочу заслужить её доверие, хотя теперь это будет в разы сложнее.
После Золотых Ворот города, краеведческого музея и экскурсии по старому кварталу пришло время обеда. Выбор пал на русскую блинную.
Колоритный интерьер в деревенском стиле дополнен новогодним декором: занавески с вышивкой обрамляют окна разрисованные под морозный узор, декоративные элементы хохломы соседствуют с гирляндами «дождика», наряд деда Мороза и Снегурочки под ёлкой в углу расписан под Гжель.
Сделав заказ, мы направляемся к одному из массивных деревянных столов. Вместо стульев — длинные лавки. И здесь мне очень пригодилось знание французов и их манер: я со всей возможной предупредительностью приглашаю каждого занять определённое место, указав на него, и из вежливости никто не возражает. Пусть родителям Грега всё равно, где сидеть, зато Марк оказался с ними рядом, а мы с Чудилой — напротив и на одной скамье.
Дородная женщина в фартуке блинной подошла и расставила на столе тарелки, стаканы, салфетки и приборы.
— Водку заказывать будете? — ровно спрашивает она, обращаясь ко мне, так как, видимо, запомнила, что я был переводчиком группы когда мы изучали меню.
Сдерживая улыбку, я перевожу вопрос французам. Марилис лишь распахивает шире глаза. Марку борода помогает спрятать усмешку. Алан же с тревогой спрашивает меня:
— А это обязательно? Так положено, да?
Меня ситуация откровенно забавляет, но тут вмешивается Чудная.
— Рафис, я думаю, лучше без алкоголя обойтись. Нам потом в местный монастырь на экскурсию.
— А вдруг им хочется водки? — дразню её, так как за всё утро после кофейни она впервые обратилась ко мне напрямую.
— Значит, объясни им. Давай-давай, первое правило, помнишь?
О, ну командуй, пока меня это устраивает. Поворачиваюсь к Алану:
— Не обязательно водку заказывать, — тот согласно кивает головой, и я озвучиваю ответ работнице блинной.
Пожав плечами, женщина уходит за нашим заказом.
— Рафис, а спроси их, мне очень любопытно: что во Франции думают о России и русских? — просит Наталья. — И соответствует ли это представление действительности, на их взгляд?
Ну понятно. Кое-кто собирает материал для книги. Ладно, перевожу вопрос.
— О, Россия — великая страна, — говорит Марилис. — У вас такая история и культура, и, несмотря на все перипетии, русские — неунывающий народ.
— Во Франции относятся к России немного с опаской,— признается Алан. — Мы, конечно, знали, что медведи на улицах и водка на завтрак — это стереотипы. Но, например, всё, что говорят про холод оказалось правдой. Но вы ведь как-то живёте в таких условиях!
Я перевожу, Чудила кивает и говорит, смеясь:
— Да, предрассудки есть у любого народа. Зима в России не круглый год, приезжайте летом — увидите!
В беседу включается Марк:
— Русские люди имеют репутацию холодных, неприветливых людей. Но в реальности, это не так. У вас, например, совершенно очаровательная улыбка, Натали, и мы очень благодарны вам за приглашение провести для нас экскурсию.
Адский ад! Это я переводить не собираюсь: ни комплимент, ни тот факт, что они думают, что прогулка — инициатива Наташи. Вижу её сосредоточенное лицо, она ждёт моего перевода. Недовольно взглянув на Марка, озвучиваю:
— Он говорит, что заметил, что русские ровно относятся к собственной репутации. В действительности, им по большей части всё равно, что думают о них окружающие. Ещё он говорит, что находит такое равнодушие совершенно очаровательным. И благодарит за экскурсию.
Та же женщина в фартуке приносит первый поднос с нашими блинами. Блины «сытные», блины солёные, блины сладкие... на любой вкус! Обожремся и никуда не поедем. Это было бы неплохо, на самом деле. Потому что Марк мне откровенно надоел.
Но тот, словно назло мне, не останавливается:
— У Русских всё на пределе, нам, европейцам этого не понять. Когда у Грега в ресторане отмечаются радостные события, то обязательно до пьяных песен на столе. Когда горестные — до попыток суицида в туалете. И так во всём. Всё чересчур. Это завораживает и одновременно пугает.
Ну, окей, это я перевожу дословно. А Алан подхватывает:
— Да, нас удивляют контрасты. У вас много богатых людей, мы видели столько машин класса люкс, что и для Парижа это редкость. Но... ваши дороги — как по ним ездить?!
— И даже люди контрастны. Такой разный подход мужчин и женщин к внешнему виду, например. Хотя у молодёжи этот контраст уже сглаживается, — это говорит Марилис.
Снова включается Алан:
— Русских сложно просчитать, они для нас непредсказуемы. И это тем более странно, потому что вы долгое время жили в рамках строгой идеологии и контроля. И тем не менее, даже в рабочих ситуациях, у русских часто проявляется способность взглянуть на проблему под совершенно неожиданным углом и предложить какое-то абсолютно невообразимое решение.