Не учите меня жить! - Кайз Мэриан (читать книги без txt) 📗
В действительности это настолько далеко от истины, что просто смешно, но, когда его девушки начинают это понимать, бывает уже слишком поздно.
— Привет, Карен, — сказал Дэниэл, снова проделывая фокус с улыбкой. — Как дела?
— Бесподобно! — воскликнула она. — Просто замечательно!
И немедля пустилась бесстыдно кокетничать. Она искоса взглядывала на него, загадочно улыбалась, делала понимающее лицо и обнаглела до такой степени, что хозяйским жестом смахнула несуществующую пушинку с лацкана его пальто.
— Привет, Дэниэл, — прощебетала Шарлотта, томно выплывая из своей комнаты. Она тоже в открытую с ним флиртовала, но решительным действиям предпочитала милые, застенчивые улыбки и потупленные глазки. Вся такая зардевшаяся, стыдливая, ясноглазая, свеженькая, наивная девочка, которая ничего крепче молока не пьет и слушается маму.
Дэниэл стоял в нашей маленькой прихожей и улыбался.
Попыткам Карен затащить его в гостиную он воспротивился решительно.
— Спасибо, нет. Внизу ждет такси.
И многозначительно посмотрел на меня, а потом на часы.
— Ты пришел раньше времени, — огрызнулась я, бегая туда-сюда по коридору и пытаясь найти свои туфли на высоком каблуке.
— Вообще-то я пришел вовремя, — мягко возразил он.
— Помнить надо, с кем имеешь дело, — крикнула я из ванной.
— Прекрасно выглядишь, — сказал он, когда я пробегала мимо, и схватил за руку с намерением поцеловать. Шарлотта стояла рядом мрачнее тучи.
— Фу, — поморщилась я, вытирая щеку. — Отстань, ты мне всю красоту размажешь.
Туфли на каблуках оказались в кухне, в проеме между плитой и посудомоечной машиной. Я обулась и встала рядом с Дэниэ-лом. Даже сейчас он был намного выше меня.
— Ты очень красивая, Люси, — с грустью сказала Шарлотта. — Мне ужасно нравится на тебе это золотое платье. Ты в нем похожа на принцессу.
— Верно, — согласилась Карен, улыбаясь прямо в глаза Дэ-ниэлу и удерживая его взгляд намного дольше, чем было необходимо, а он, дамский угодник, и не возражал.
— Правда, они чудесная пара? — спросила Шарлотта, поочередно улыбаясь то мне, то Дэниэлу, то снова мне.
— Ничего не чудесная, — буркнула я, смущенно переминаясь с ноги на ногу на неудобных каблуках. — Мы просто смешны. Он слишком длинный, а я слишком маленькая. Люди подумают, что мы сбежали из цирка.
Шарлотта замахала руками, заспорила, но Карен мне не возразила.
В Карен очень силен дух соревнования.
И с этим она ничего поделать не может, бедняжка. Она из тех, кто никогда не позволяет себе страдать от уныния, никогда не занимается самоедством, никогда не отпускает иронических замечаний на свой счет. В то время как я, наоборот, только этим всю жизнь и занимаюсь. Но она правда так не может, я же вижу.
Карен вообще-то славная, но берегитесь хоть в чем-нибудь перейти ей дорогу, особенно если она выпьет. Тогда ей вообще лучше не попадаться под руку: у нее пунктик насчет уважения и чувства собственного достоинства. Честно говоря, она вообще на этом сдвинута.
Месяца два тому назад ее парень Марк робко предположил, что их отношения, кажется, становятся слишком серьезными. Она едва дала ему закончить фразу, а потом велела выметаться из квартиры и больше никогда не приходить. Она почти не дала бедняге времени одеться. Его трусы так и остались у нас — Карен торжествующе махала ими ему вслед из окна, когда он брел восвояси. Затем купила трехлитровую посудину вина и потребовала, чтобы я сидела рядом, пока она все не выпьет.
Так что если не считать ее страсти во всем быть первой, она соседка что надо! Она не скучная, у нее классные шмотки, которые не приходится слишком долго выпрашивать поносить, она умеет говорить смешные пошлости и всегда вовремя платит за квартиру. Разумеется, я понимаю, что, если наши интересы пересекутся, надо быть готовой либо изящно отступить, либо работать на аптеку. Но до сих пор наши интересы ни разу не пересекались и вряд ли пересекутся из-за Дэниэла.
— У нас сегодня вечеринка, — сообщила Карен, обращаясь к нему и только к нему одному. — Может, потом зайдешь?
— Звучит заманчиво, — улыбаясь во весь рот, согласился он. — Давай я запишу адрес.
— Не беспокойся, — вмешалась я, тронутая романтической атмосферой, установившейся в прихожей. — У меня он есть.
— Ты уверена? — забеспокоилась Карен.
— Уверена. А теперь идем. Все, хватит, поговорили и проехали.
— Пожалуйста, приходи на вечеринку, — томно протянула Карен. — Даже если Люси не захочет.
Она хотела сказать — особенно если Люси не захочет, подумала я и рассмеялась.
Мы вышли. Дэниэл послал через плечо улыбку Карен и Шарлотте, а я бросила на него вопросительный взгляд.
— Что?! — воскликнул он, пока мы спускались по лестнице. — Что я сделал?
— Ты невозможен! — снова рассмеялась я. — Ты хоть когда-нибудь говоришь с женщинами просто так, без флирта?
— Но я не флиртовал, — запротестовал он. — Просто вел себя как положено. Проявлял учтивость.
«Меня не одурачишь», — глазами ответила ему я.
— Люси, ты такая красивая, — сказал он.
— А ты — трепло несчастное, — парировала я. — Тебе надо упреждающий знак носить, когда на улицу выходишь. Чтобы женщины знали, с кем имеют дело.
— Не понимаю, что я сделал не так, — сокрушенно вздохнул он.
— А знаешь, что там должно быть написано? — продолжала я, не услышав.
— Так что же, Люси?
— Осторожно, бабник.
Он распахнул передо мною дверь подъезда, и холодный воздух хлестнул меня по лицу, как пощечина.
Господи, тоскливо подумала я, переживу ли я этот вечер?
16
Мы приехали в ресторан, и нам навстречу вышел человек, печальнее которого я еще не встречала.
— Дмитрий возьмет у вас пальто, — с сильным русским акцентом сказал он.
Затем помолчал, как будто собираясь с силами, чтобы говорить дальше.
— А потом, — вздохнул он, — Дмитрий проводит вас к вашему столику.
Он вяло щелкнул пальцами, и минут через десять действительно явился Дмитрий — низенький, плотный мужичок в плохо сидящем фраке. Казалось, он вот-вот заплачет.
— Уотсон с группой? — скорбно, как плакальщик на похоронах, промолвил он.
— Простите? — не понял Дэниэл.
Я толкнула его в бок.
— Он имеет в виду нас с тобой. Ты ведь мистер Уотсон.
— Да? А, правильно, спасибо.
— Сюда, пожалуйста, — сипло шепнул Дмитрий.
Сначала он подвел нас к прилавочку, где мы вручили наши пальто очень красивой, но крайне уставшей от жизни молодой женщине. У нее были высокие скулы, матово-белая кожа, волосы цвета воронова крыла и застывшая в глазах вековая тоска. Даже тысячеваттная улыбка Дэниэла не вывела ее из меланхолии.
— Лесбиянка, — пробормотал он.
Затем мы проследовали за Дмитрием через весь ресторан в темпе, который ему, видимо, казался размеренным, а на самом деле просто очень, очень медленно, так что я все время дышала ему в затылок, пока наконец не наступила на пятку. Тогда он обернулся и наградил меня долгим взглядом — скорее горестным, чем гневным.
Несмотря на то, что сделала все возможное, чтобы сюда не поехать, я не могла не признать, что здесь было очень здорово: сверкающие канделябры, много красного бархата, огромные зеркала в золоченых рамах, пальмы в кадках. Весь зал гудел, звенел, молодые красивые люди смеялись, пили водку, роняли себе на грудь и колени черную икру.
Теперь я была несказанно благодарна Карен и Шарлотте за то, что они насильно облачили меня в золотое платье. Может, я и чувствовала себя не в своей тарелке, но, по крайней мере, выглядела, как полагается.
Дэниэл слегка приобнял меня за талию.
— Сгинь, — буркнула я, отшатываясь от него. — Ты как себя ведешь, скажи на милость? Прекрати обращаться со мной так, будто я одна из твоих пассий.
— Прости, виноват, — покаялся он. — Привычка — вторая натура. Я на минуточку забыл, что со мной ты, и начал действовать по обстановке.
Я хихикнула, и Дмитрий немедленно повернулся ко мне, сверля укоризненным взглядом.
