И придет весна (СИ) - Яфор Анна (читаем книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗
Держать себя в руках не получается — я почти кричу. Макс же вкалывал почти круглосуточно. Не день, не месяц — годы. И та проблема с почками, которую он скрыл от меня, вполне вероятно, появилась тоже из-за этого.
— Вера Аркадьевна, успокойтесь. Я понимаю ваше состояние, но поверьте, хочу помочь Максиму не меньше. И вовсе не потому, что он талантливый врач и высококлассный специалист. Мы много лет работаем вместе, он дорог мне. Как друг… И, не побоюсь этого слова, как сын.
Такого я не ожидала. Если о дружбе Макса с Артемом знаю очень хорошо, то про теплые отношения с главврачом слышу впервые. Похоже, он очень многим старался не делиться со мной…
Прикрываю глаза, борясь с подступившей волной боли. В конце концов, сейчас важно совсем не это. Главное, пусть останется жив. Я как-то должна убедить доктора дать разрешение на операцию.
Но его взгляд на несколько мгновений застывает на моем лице, а потом спускается ниже, останавливаясь на округлившейся талии.
— Какой у вас срок?
— Двадцать вторая неделя.
— Вы же понимаете, чем это чревато? Ребенок не перенесет операцию. А экстренное прерывание… он родится нежизнеспособным.
Мужчина молчит, испытующе глядя на меня.
— У вас есть другие дети?
Я мотаю головой.
— Нет. Мы хотели, давно. Только не получалось никак.
Его взгляд делается еще мрачнее.
— Вам 35? Вера Аркадьевна, это может быть последний шанс завести ребенка. А после аборта, еще и на таком позднем сроке… — он разводит руками. — Я боюсь, потом уже ничего нельзя будет сделать. Подумайте еще раз как следует.
— О чем подумать?! — я не замечаю, что почти выкрикиваю эти слова. — Чью жизнь мне хочется сохранить сильнее: мужа или ребенка? Вы на самом деле считаете, что этот выбор у меня есть?!
— Мне жаль, — доктор смотрит в упор, и я поражаюсь застывшей в его глазах усталости. И вдруг понимаю, как сильно он похож на старичка-волшебника из сказки, которую любила пересматривать, даже повзрослев. Те же косматые брови, тронутые сединой волосы, морщинистые, но ухоженные руки. В кино эти руки часто держали волшебную палочку. Один взмах — и множества проблем как ни бывало. Вот бы и в жизни так. Хотя бы одно-единственное чудо. Сейчас. То, что нужно больше всего на свете. Но удручающая чернота в глазах мужчины не оставляет надежды.
— Сколько времени у нас… осталось?
Он качает головой.
— Нет никакого времени. Если мы не сделаем операцию в ближайшие дни, ваш муж не выживет.
Я зажмуриваюсь на мгновенье, чтобы сдержать застилавшие глаза слезы. Сглатываю ком в горле.
— Тогда не о чем больше говорить. Давайте не будет тянуть.
Глава 42
— Боишься? — Артем осторожно дотрагивается до моей руки. Так осторожно, будто я — фарфоровая кукла, которая может в один миг рассыпаться на множество крошечных кусочков. Он вообще последние дни ведет себя как-то очень странно, пугая меня этим еще больше. Я и так вся на нервах из-за бесконечных обследований и анализов, в ожидании операции, а его напряженность только усугубляет ситуацию.
В голову лезут всякие дурацкие мысли. Он ведь наверняка знает больше о перспективах Максима, а мне не признается, чтобы лишний раз не волновать. Только эффект-то как раз обратный: меня прямо-таки скручивает от тревоги и беспокойства.
Хотя вроде бы появился шанс спасти мужа, чувство вины не уходит. Мы всего этого могли бы избежать. Если бы не моя безумная выходка, если бы не те жестокие слова, вполне возможно, ничего бы не случилось. Это я во всем виновата. Настолько погрязла в собственных переживаниях, что перестала замечать родного человека, его боль и проблемы. А теперь? Ведь даже если повезет, и операция пройдет успешно, это ничего не решит между нами. Мы все равно не сможем быть вместе… после всего, что случилось. После моего выбора.
Я знаю, что Максиму он бы не понравился. Сама ненавижу себя за то, что собираюсь сделать. Но разве это сейчас имеет хоть какое-то значение? Нельзя не использовать единственный шанс. Просто нельзя.
Смотрю в уставшие, серьезные глаза друга мужа, так и не ответив на его вопрос. Боюсь ли я? Еще как… Только зачем говорить об этом? Какой смысл обсуждать? Я и так наговорила уже слишком много лишнего.
— У меня к тебе просьба, Артем. Сделаешь?
Его глаза как будто оживают.
— Конечно. Все, что угодно!
Я выдавливаю слабую улыбку. Какое опрометчивое заявление… Он ведь даже не знает, о чем попрошу. Уверена, через минуту его готовность помочь значительно поуменьшится. Так и выходит.
— Пообещай, что ничего не скажешь Максиму. Я не хочу, чтобы он знал, кто стал донором.
Артем ошарашенно застывает, будто не верит, что слышит это от меня.
— В смысле, Вер? Если это шутка, то очень неудачная.
Как будто я сейчас в том состоянии, чтобы шутить…
— Не хочу, чтобы он знал, — повторяю, отводя глаза в сторону. Наверное, это и правда звучит странно. Но что даст Максу информация, кроме боли и переживаний? Достаточно и того, что меня чувство вины раздирает на части. Не нужно, чтобы еще и он мучился.
— И как ты себе это представляешь? — сарказм в голосе мужчины сплетается с рвущимся наружу изумлением. — Вера, он врач, наверняка захочет знать подробности своей операции. Мы не сможем ТАКОЕ от него скрыть. Да главврач и не согласится ни за что.
О реакции на такую просьбу главврача я пока действительно не думала. Мне нужно его, Артема, согласие. Чтобы он сохранил в тайне от лучшего друга то, что навсегда останется со мной. Но пусть только со мной.
Но Ерохин, выслушав мои жалкие аргументы, качает головой.
— Я не хочу обещать то, что почти наверняка не смогу исполнить, — и видя, как я сникаю, добавляет: — Давай поговорим после. Возможно, ты сама изменишь свое мнение.
Это вряд ли, но и спорить я не готова. Точно не теперь. Может быть, он в самом деле прав, и нужно вернуться к этому вопросу потом. Если вообще будет, к чему возвращаться…
Как же называются эти лампы? Я изо всех сил напрягала память, впитывая в себя почти слепящий свет, но ничего не выходит. Столько раз видела подобные в фильмах, но и в голову не приходило, что когда-нибудь это коснется меня лично. Нас.
Дурманящий запах лекарств, или уже наркоз начал действовать? И поэтому так сильно кружится голова?
А Максим — где-то рядом. Отчего-то кажется, что совсем близко и можно даже услышать его дыхание. Достаточно лишь приподняться и сделать несколько движений…
— Вера Аркадьевна! Ну что же вы творите?! — жесткий окрик врача заставляет замереть, а, столкнувшись с вопросом в его глазах, я чувствую почти леденящий холод.
— Нет, нет, я не передумала… Простите… Мой муж, он ведь… — заканчиваю через силу, боясь собственных слов. — С ним все хорошо… будет?
— Мы теряем время, Вера Аркадьевна, — голос стихает, но от этого не становится спокойнее. — Вам ведь не нужны пустые обещания?
Я закрываю глаза, мечтая оказаться с ним хотя бы мысленно. Пока еще могу. Обнять. Сказать еще раз… Столько всего не успела сказать! Но сейчас имеет значение только одно: «Живи…»
Глава 43
Во рту разливается вязкая горечь. Волны боли то накрывают с головой, затягивая в свою глубину, то выбрасывают на поверхность, заставляя чувствовать себя беспомощной и лишенной опоры. И кажется, что эта боль везде. Скручивает живот, оплетая поясницу, стучит в висках, терзает напряженные мышцы. И еще давит в груди. Оттуда как будто расползается, распускает свои щупальца глухое отчаянье.
Открываю глаза — и тут же морщусь от яркого света. Слишком яркого, даже слезы проступают. Пытаюсь хоть на чем-то сфокусировать взгляд, но мелькающие перед глазами образы разбегаются. Словно нахожусь на карусели, которая несется с бешеной, явно не детской скоростью.
К горлу подкатывает тошнота, и я дергаюсь, пытаясь сесть. И тут же захлебываюсь стоном, потому что и без того переполняющая меня боль буквально взрывается в каждой клеточке тела.
