Папа в окне напротив (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна (читать книги онлайн без txt, fb2) 📗
- Нормально мы. - Сухо отвечаю.
- А я за цветочком пришла. Помнишь, который Катя сломала?
Бросаю взгляд на цветок в углу и закашливаюсь от неожиданности.
- Тетя Зоя, вы выставили пятилетнего ребенка на коридор одного. Чтобы его кто-то украл или обидел? И вам хватает наглости прийти за цветком?
- Голова так разболелась, потом еще давление подскочило. Я таблетку выпила. Испугалась, что плохо станет. Потом, как я? А что с Катей делать? - Оставляя грязные следы, идет в сторону того самого цветка.
А ничего что у нее муж есть? Врала бы так хоть правдоподобно.
- А если бы вам было плохо, то кто-бы вам тогда помог?
- Ну, значит, доля моя такая, детка, ты не обижайся. Не хотела я, чтобы девочка видела, как я умираю.
Красиво врет, но меня этим не пронять. Тяжело вздыхая, наклоняется и берет в руки горшок, рассматривая цветок.
- Я рада, что с вами все в порядке, но цветок я вам не отдам. Я отщипну аккуратно и дам вам отросток.
-Ну они-то перевернули не отросток. Да и тебя их столько, что никто и не заметит. Одним больше, одним меньше.
- Они? - Хватаюсь за слово, припоминая, что раньше виновата была только Катя. Тетя Зоя так неаккуратно рассматривает со всех сторон, что вот-вот цветок вывалился из горшка, и молчит. Делает вид, что не слышала мой вопрос.
- Отдайте мне цветок, он очень нежный. - Беру у нее цветочный горшок и тяну на себя, но чувствую сопротивление.
- Да больно надо, - неожиданно резко толкает цветочный горшок в меня и отпускает, что я не успеваю его подхватить, и все падет на пол. Горшок раскалывается на две части, земля рассыпается по черной горкой плитке, а цветок надламывается посередине ствола… Десять тысяч…
- Лучше бы мне отдала, - бубнит тетя Зоя и, развернувшись, спешит к выходу, - теперь ни тебе, ни мне.
- Оплатите цветок.
- Ты сама у меня его забрала. Сама и разбила.
- Тетя Зоя, оплатите цветок! - говорю ей в затылок, понимая, что она собирается сбежать.
- Онежа, такая раньше была хорошая девочка и так испортилась. - Причитает, пытаясь увильнуть.
Я проскакиваю между цветами, преграждая ей путь.
- Оплатите разбитый цветочный горшок и сломанный цветок, я вас не выпущу.
- Выпустишь-выпустишь. – Берет меня за руку, отталкивая.
- Я полицию вызову.
- Вызывай. И соцопеку вызывай. Расскажем, где ты проводишь вечера, что тебя дома нет так поздно. Что такого ребенок увидел, что перестал говорить? - И я понимаю, что эта наговорит столько, что меня затаскают, проверяя все это. - У тебя телефон звонит, -кивает на мой мобильный, что разрывается под столом.
- За что вы так со мной? Что я вам сделала?
- Слишком много хочешь. Скромнее надо быть.
Телефон перестает звонить и снова оживает. Что-то срочное и надо ответить, но и ее отпустить не могу.
Пока смотрю в сторону мобильного женщина меня отталкивает и выскальзывает из магазина. Я как и была раздета выбегаю на улицу, но она уже быстрым шагом скрывается в арке.
Давление у нее скачет… Размахиваюсь и сбиваю ногой ледяную глыбу, что валяется на тротуаре.
Черт с ней. Придумаю что-нибудь. Куплю в конце концов на Авито похожий цветок и подменю. Разворачиваюсь и иду в магазин. Надо убраться срочно, а тут как после бомбежки. Только Эллы Геннадьевны не хватает.
И снова телефон начинает звонить.
Иду к нему и вижу на экране фотографию воспитательницы. Звонит обрадовать, что ли, что Катю надо переводить в другой сад.
- Да.
- Онежа Алексеевна, у Кати сильно болит живот и вырвало. Вы можете ее забрать или нам вызывать скорую?
Беда не приходит одна. Моментально окидываю взглядом цветочный и то, что тут творится. Плевать.
- Я заберу ее. Минут через пять-десять буду.
Не дожидаясь ее ответа, сбрасываю вызов и быстро накидываю куртку и сумочку. Оставляю в магазине все как есть, потому терять время на уборку не хочу. Позвоню потом Ане, может прикроет меня. Если ничего серьезного, потом с Катей приду и уберусь. Закрываю магазин на ключ и выбегаю, не застегиваясь.
Что случилось? Вроде не ели ничего испорченного. Начинаю отматывать время назад, пока не натыкаюсь на субботу и время, когда отдала Егору и что он там делал с ней и чем угощал не знаю.
Пока спешу в сад, решаю по дороге узнать, что произошло в субботу. Может я чего0то не знаю. Ну ведь здорового же ребенка отдавала.
- Привет, - расслабленно отвечает. Конечно, у него же всё хорошо, ничего не болит, спортсмен чёртов.
- Что ты с Катей делал в субботу? Я отдала тебя здорового ребёнка. Вчера у неё болели ноги и руки. А сегодня мне звонят с сада и говорят, что теперь у неё болит живот.
- Уффф, - выдает что-то нечленораздельное и замирает, - подожди. Мы не делали ничего такого, чтобы ей заболел живот. Походили по дорожке, подтягивались немного.
- Немного, да? Почему у нее тогда болит все?
- Потому что ребенок должен хоть немного спортом заниматься.
- Знаешь что, с таким спортом мне сейчас скорую надо вызывать. Лучше уж без него.
- Серьезно, не делали мы ничего такого, чтобы ей заболел живот. Она не поднимала тяжести, нагрузки вообще не было на живот никакой. Где она?
- В саду.
- Наш сад? - Я не переспрашиваю, но догадываюсь, что он говорит про сад в нашем дворе.
- Наш.
- Какая группа? Я сейчас приду.
- Не надо приходить, только хуже сделаешь.
- Группа какая?
- Ты врач что ли?
- Не врач. Но отличить болят мышцы или живот смогу. Группа?
- Десятая.
- Я буду через две минуты.
Сбрасывает. Зачем я вообще звонила? Нужен он там что ли? Я все надеюсь, что ничего серьезного, и я заберу Катю домой. Может ротавирус или небольшое отравление.
Открываю дверь в раздевалку и вижу Катю, сидящую в коридоре на стуле. Ножки прижимает к себе, а лицо спрятано в ладошках, а любимая кукла зажата в руках.
Скидываю сумку и опускаюсь перед дочкой на колени.
- Детка моя, - беру в руки голову и целую в лобик. Горячий. А Катя поднимает на меня бледное лицо и начинает плакать. Сердце давит, когда вижу, как ей плохо, а боль ее забрать не могу. - Сильно болит, малыш? - Кивает, поджимая губки. - Дай, я посмотрю, - хочу убрать ножки, но она сильнее прижимает к себе, а по щеке стекает слезинка. - Катюш, тогда скажи или покажи, где болит? Надо, зайка, иначе как тебе помочь?
- Мы же просим больных детей не водить в сад. А если это инфекционное что-то. Других хотите заразить? - Оборачиваюсь и вижу нашу нянечку.
- Утром было все нормально, может это у вас с продуктами что-то?
- Тогда всем бы детям плохо было, а не только вашей.
- Медсестра ее осмотрела?
- Как осмотреть-то, когда она не дается.
- А она у вас для чего тут сидит? Чтобы бумажки перекладывать.
- У каждого своя работа, - из группы к нам выходит воспитатель. - Мы сразу вам позвонили.
- Понятно. - Огрызаюсь в ответ. Сил нет с них. Ребенок плохо себя чувствует, а они его одного посадили и ждут маму. Как будто медработника у нас тут нет.
Беру из шкафчика Катины вещи и натягиваю теплые леггинсы.
- Добрый день, - слышу за спиной голос Егора. Я не хотела, чтобы он приходил и эти разводили слухи, кто он такой и что у нас с ним. Потом еще и Катю будут дергать с расспросами.
- Здравствуйте, - тон воспитательницы сразу меняется на приветливый. - Вы за кем?
- За Катей.
Услышав свое имя, дочка поднимает голову и губки совсем чуть-чуть сквозь боль, но пытаются улыбнуться.
- Что с девочкой? – Егор игнорирует флирт воспитательныцы и только сухо спрашивает.
- Живот болит и рвота.
- Понятно.
Вот как ему удается всегда выглядеть так, что все женщины теряют сознание. Что в дорогой рубашке и брюках, хоть в спортивных брюках и зимней безрукавке поверх толстовки, хоть вообще без одежды.
- Кать, привет. – Опускается рядом и в носу начинает приятно щекотать от аромата его туалетной воды. - Девочка смотрит на него широко распахнутыми глазами и не верит, что Егор пришел за ней. – Смотрела? – Кивает мне.
