Её невыносимый лжец (СИ) - Майер Жасмин (список книг .TXT) 📗

А тот, чтобы малышка не шла сама, снова берет ее на руки. Тихо спрашивает, какая комната ее, и уходит.

Ущипните меня.

Я так и стою посреди забрызганной томатным соусом кухни, у моих ног сиротливо погибают тефтели, на кухонном столе по-прежнему россыпь презервативов, а я не могу даже пошевелиться. Только вслушиваюсь в тихий шепот, шелест одеяла и скрип мебели. И понимаю, что даже дышать боюсь, чтобы не спугнуть незнакомое, необъяснимое происходящее.

Ночью Аля ходит и разговаривает почти на автопилоте, и есть шанс, что завтра она даже не вспомнит, что было.

А вот я… Запомню это на всю жизнь.

Андрей так и возвращается без верхней одежды, только в своих низко сидящих на бедрах джинсах. Три черных звезды на его ребрах привлекают мое внимание.

И хотя каких-то полчаса я водила языком и руками по его животу, мне снова хочется это сделать. Припасть к его коже губами, чтобы снова проверить — он действительно живой. Не мираж, не плод больного воображения. Он мне не снится, пока я заснула, работая над статьями о сексуальном темпераменте водителей.

— Ты… Ты… — силюсь подобрать слова, но их нет.

— Злишься, что я уложил ее вместо тебя? — Андрей взъерошил свои волосы. — Просто видела бы ты себя со стороны. Стала бледная как смерть, когда она пришла. Вот я и решил, что…

— Спасибо. Нет, я не злюсь. Просто сильно удивлена.

Он вообще понимает, что сам сделал? Он уложил спать чужого ребенка, которого знает без малого несколько часов. С легкостью! Как будто так и надо! Как будто всю жизнь занимался этим.

По венам растекается кислота, когда до меня доходит самое простое объяснение этому. И я тут же спрашиваю:

— У тебя есть дети?

Андрей грустно улыбается, но с ответом тянет. Я успеваю несколько раз умереть за то время, пока он садится и тянет меня к себе на колени.

— Не ерзай так, иначе мы не поговорим, — Андрей фиксирует мои бедра на своих коленях и смотрит прямо в глаза.

О черт. Это плохой поворот. Почему мы не поговорили раньше, если нам было о чем поговорить? Ах да. Это же я сразу на него набросилась, как увидела с губкой и чистой посудой. Считаю, что маркетологи должны всерьез пересмотреть рекламные компании для «Фэйри». Они упускают такой шанс, когда позволяют домохозяйкам мыть посуду даже в телевизоре. Никого этим не удивишь.

— Детей у меня нет, Сонь. Не нужно так пугаться. Я слишком много работаю.

Можно выдохнуть.

Снова коснувшись его горячей кожи, я понимаю, что он слишком офигительный, чтобы быть настоящим. Быть моим. Будучи обладателем такого торса, он при этом моет посуду на моей кухне, укладывает моего ребенка спать и может довести меня до оргазма в считанные минуты. Ну окей, последнее как раз самое легкое, учитывая все тот же торс.

Я кончила за сегодня больше раз, чем за предыдущий месяц, но рядом с ним мне по-прежнему жарко даже в шелковом халате.

— Мы поэтому ни разу не виделись? Из-за твоей работы? Ты вообще давно здесь живешь?

— Почти четыре года, кажется. А ты?

— Три.

— Целых три года… — вздохнул Андрей. — И прямо надо мной.

Он легко коснулся моих губ, на этот раз без напора, без продолжения. Я снова чуть не увлеклась, но коснулась его груди и легко оттолкнула.

— Ты хотел поговорить.

— Ах да… Аля мне перед тем, как заснуть сказала… Сейчас я вспомню, как это было: «Ты музчина и должен помочь с мебелью в садике». Что она имела в виду?

— Нет! — ахнула я.

— Что «нет»? — не понял Андрей. — Мне больше нравится, когда ты говоришь «да».

— Ее слова ничего не значат. Абсолютно ничего! Не обращай внимания, Аля много чего говорит во сне. Это ничего не значит!

Андрей откинулся назад и посмотрел на меня с укором.

— Ничего не значит? Соня, Соня. У меня совсем нет никаких дел. Я буду рад помочь с чем угодно. Так что там с садиком?

— Ничего.

— Ох, ты и упрямица!

Он подхватил меня на руки, совсем, как Алю, только веса во мне было все-таки больше, но для Андрея — без разницы.

— Я должна убрать! Там на полу тефтели!

— К черту тефтели.

Он завернул за угол, вошел в темную комнату и бросил меня на кровать.

— Андрей!…

— Уже лучше, — согласился он. — Попроси меня.

Я уставилась на него, пока он нависал надо мной, опершись коленом в кровать.

— О чем?

— О помощи. Это такая штука, Сонь, когда одни люди делают что-то для других, не прося ничего взамен.

— Я знаю, что такое помощь, — обиделась я.

— А по-моему, нет. Ты привыкла со всем справляться одна. Ты отказываешь мне даже в том, с чем я вполне могу справиться. Как музчина.

Он произнес это с таким значимым видом и, так забавно копируя интонации Али, что я рассмеялась.

Его пальцы двинулись по моим бедрам, и Андрей только сильнее развел мои ноги, когда я попыталась их сдвинуть.

— Так что там с садиком?

Пальцы настойчиво ласкали меня, и мое тело предательски откликалось. Мне было мало. После стольких лет я хотела его снова и снова, и плевать, если завтра я, в принципе, не смогу ходить. Зато у меня снова случится это сегодня.

— Соня, — выдохнул он. — Скажи мне.

— Почему ты вообще делаешь это, Андрей? Зачем тебе помогать мне?…

— Я не это хотел услышать, — с укором произнес он. — Без «зачем» и «почему». Ты знаешь, что такое тотальное безделье, Сонь?

Я покачала головой, заворожено на него глядя.

— Еще бы. Это полный отстой, Сонь. Я вот тоже не знал этого, пока не ушел в отпуск. И вдруг оказался сам. Без ничего. Без друзей, хобби, забот. Ничего, Сонь. Я поэтому хочу помочь, потому что мне совершенно некуда себя деть. Я не буду ничего требовать от тебя взамен. Не стану делать что-либо с какой-то целью. Я просто… Хочу быть нужным. Хоть кому-то.

Он был таким красивым в полумраке. В своих джинсах, с голым торсом и взъерошенными волосами. И еще таким искренним в этот момент.

— Просто… — прошептала я. — Им нужна помощь пап. Тех, чьи дети ходят в эту группу, Андрей. Они не поймут, если ты…

— Да плевать на них, разве нет? — легко отозвался он. — А хотя… Прости. Это тебе с ними общаться и дальше. Если тебя это волнует, я откажусь, конечно.

— Меня это не волнует, — тихо произнесла я.

Он улыбнулся, медленно опустился на кровать, упираясь локтями возле моей головы.

— Спасибо, — прошептал он, целуя меня в губы. — Есть что-нибудь еще о чем ты хотела бы меня попросить?

Я замерла. Губы жгло признание о конкурсе, но эта просьба была явным перебором, чтобы просить об этом мужчину, с которым ты впервые переспала. Поэтому растянула губы в обольстительной улыбке, приподнялась, обвив руки вокруг его шеи, и тихо прошептала:

— Есть у меня идейка…

Глава 21. Соня

Следующим утром у меня действительно все болело.

Но проснувшись даже раньше положенного и едва проспав около четырех часов, я при этом не чувствовала себя так, как будто по мне накануне проехался асфальтный каток. Удивительно хотелось улыбаться. Впервые за долгое время, улыбаться просто так, а не потому что надо.

На работе я воспользовалась правом тренера не заниматься в полную силу, и лишь показывала упражнения и контролировала правильность их выполнения. Садиться на шпагат сейчас было не самым приятным решением.

И, конечно, то, что я светилась, как стоваттная лампа, не ускользнуло от внимания Ирки.

— Либо ты подсела на офигенные транквилизаторы, либо у тебя вчера был офигенный вечер. Соня, ну-ка признавайся, о каком мужчине ты спрашивала меня вчера? И вообще, подруга я тебе или кто?

Размешав кофе, я сделала глоточек.

— Ну… Есть один мужчина, — призналась я.

Ирка моментально оживилась.

— Я его знаю, знаю?!

— Верещагина, остынь. Ты не можешь знать всех мужиков в Питере. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Ладно, — смилостивилась подруга. — Скажи, хоть как его зовут?

— Андрей.

— Андрей… — протянула Ирка, и я ощутила моментальный укол ревности.