Кукла для босса (СИ) - Волкова Виктория Борисовна (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
— Ева, — тихо и ласково позвал Михаил. — Пойдем в кровать, милая.
Она кивнула, слабо отстраняясь, но тут же снова попала в захват цепких бульдожьих лап. Агафонов развернул ее и медленно потерся животом об ее спину и ягодицы. Обе его ладони тотчас же легли на ее тяжелые и идеальные полушария, легко и чуть болезненно сжимая их. Она почувствовала, как сзади опять каменеет и упирается в позвоночник горячая плоть.
«Ох ничего себе», — успела подумать Ева, как снова послышался жаркий шепот Агафонова:
— Я не дам тебе спать, не надейся…
Она смутно помнила, как они все-таки выбрались из-под душа и, наскоро завернувшись в белоснежные полотенца, устремились в спальню.
Ева мельком огляделась по сторонам. Ничего необычного. Высокое кожаное изголовье кровати темно-коричневого цвета напоминало шоколадную плитку, обои цвета кофе с молоком придавали комнате утонченно-уютный вид, а белые кресла оживляли унылый монохром.
— Ложись, — велел Агафонов, кивая на разобранную постель, и даже слегка шлепнул по попе.
— А ты? — удивилась Ева.
— Сейчас приду, — усмехнулся он и, наклонившись, нежно поцеловал.
Ева сделала шаг к кровати и удивленно уставилась на хозяина дома, подкинувшего дрова в чуть тлеющий камин. Настоящий камин с живым пламенем! В многоэтажном здании!
— Ты чего? — улыбнулся Агафонов и, взяв ее за предплечье, плюхнулся на постель. Ева приземлилась рядом, но в тот же момент сильные руки любовника уложили ее к нему на живот.
— Попалась? — хохотнул он, убирая с ее лица волосы и покрывая его мелкими поцелуями. — Не переживай, — серьезно пробормотал он. — На этой кровати я обычно сплю один, — прошептал он, умолчав, что дальше по коридору имеется круглый сексодром из белой кожи, запросто вмещающий несколько человек. Комната без окон и с дополнительной шумоизоляцией. Шест, стереосистема, бар, все дела… Вот только заниматься там с Евой любовью совершенно не хотелось. Он осекся, прекрасно понимая, что сейчас последует вполне традиционный вопрос «почему?». Но, слава богу, Ева смолчала. Но, честно говоря, и сам Агафонов не знал ответа.
«Так зачем же ты уложил ее в койку, где спишь только сам? Проняло до костей, что у нее никого не было? Или чтоб контролировать Зака, дербанящего свои трофеи на террасе? А может быть, впервые в жизни от простого секса в миссионерской позе снесло крышу?» — Агафонов не знал и не спешил с выводами.
«Мне хорошо с ней», — поставил он жирную точку в раздумьях и, перевернув Еву на спину, навис над ней тенью.
Они задремали только под утро и почти тут же проснулись от резкого звука, донесшегося с кухни. Вернее, первым подскочил Агафонов, чем и разбудил Еву.
— Что? — спросонья пробормотала она, потянувшись к нему.
— Спи, спи, — прошептал он, целуя ее в висок.
— Там кто-то ходит? — испуганно мяукнула она и воззрилась на него широко распахнутыми глазами.
— Товарищ Зак, — скривился Михаил. — Видимо, мой кабаний медведь соблаговолил вернуться в дом. Пожрать, небось, захотел. Сейчас задам этой скотине корма и приду, — сообщил Агафонов, нежно огладив тяжелую грудь любовницы. Накинув черный махровый халат, он босиком прошлепал на кухню, намереваясь выдать папиному троглодиту кашу с мясом, с утра специально сваренную домработницей Анной Васильевной. Но включив свет, Агафонов грязно выругался.
— Твою собачью маму, Зак, — рыкнул он на собаку. Пес, конечно, дрессированный и умный, но должен признавать первенство хозяина. — Вот что ты наделал, паршивая морда?
Зак виновато глянул на него и гордо удалился на заснеженную террасу.
— Птицу свою забери, — тихо, но грозно скомандовал Агафонов. — Тебя бы еще заставить полы помыть…
Пес вернулся и, укоризненно глядя на Михаила, забрал с бледно-серой глянцевой плитки истерзанную тушку.
— Пока хозяин развлекал гостью, ты решил от души повеселиться, — недовольно пробурчал Агафонов, рассматривая пол кухни, щедро украшенный окровавленными мазками. — Тут той птицы, — пробормотал он себе под нос и, зайдя в прачечную, набрал в ведро воды и взял швабру с тряпкой. — Твою мать, Зак, — снова выругался Михаил. Можно было оставить и самому не убирать. Завтра, то есть уже сегодня, ровно в десять придет Анна Васильевна и все помоет. Но в любой момент на кухню может выйти Ева и испугаться…
Он попытался вспомнить, когда в последний раз ему приходилось махать шваброй и тряпкой. Армия не в счет. И по всему получалось, что только в родительском доме. А значит, почти двадцать лет назад. Быстро вымыв пол, он запустил кофемашину и минут через пять вернулся в спальню с подносом, где возвышались два стакана с латте.
— Подкрепись, и поговорим, — предложил он Еве, голой стоявшей у окна и задумчиво взирающей на спящий город.
— А? — вздрогнула она. — Что?
— На вот надень, — Агафонов, поставив поднос на небольшой столик около камина, залез в шкаф-купе и вытянул оттуда первую попавшуюся рубашку. Белоснежную сорочку от Бриони по цене, равной среднемесячному окладу начальника юридического отдела. — Моя собака не привыкла к виду голых женщин, — фыркнул он, замечая, как его любовница накидывает рубашку, как подворачивает рукава и застегивает пуговицы. — Не развращай пса, Ева…
— Ты так говоришь, — усмехнулась она, — будто тут кроме меня отродясь женщин не бывало.
— Ну да, — искренне заверил он, усаживая ее в белоснежное кресло и садясь рядом в точно такое же. Агафонов хлебнул кофе из своего стакана и, задумчиво глядя на Еву, поинтересовался серьезно: — Это что за разговоры об увольнении? Ксения Олеговна вчера аж напилась с горя… — нетерпеливо бросил он, умолчав, что застал Ксению Рубакину в объятиях Игоря Антонова.
— Я ей ничего не говорила, — охнула Ева. И в мягких бликах пламени ее лицо показалось ему особенно нежным. — Только с Надеждой Сергеевной поделилась…
— А та ей из машины позвонила, когда домой ехала…
— Откуда ты знаешь? — пробормотала она, прикрывая пунцовые щеки ладошками.
— Когда твои вещи забирал, Ксения доложила, — улыбнулся он, проводя рукой по ее коленке. — У нас в компании секретов не бывает. Все равно или поздно становится явным, — досадливо крякнул он и добавил строго: — Я не хочу тебя отпускать, Ева. Мне кажется, нам будет хорошо вместе.
— Наверное, — неуверенно кивнула она.
— Точно тебе говорю, — пробормотал он и, дождавшись, когда она допьет кофе, взял на руки и перенес в постель. — Я не подпишу твое заявление, — предупредил он, снимая с нее рубашку и отбрасывая в сторону. — Такими сотрудниками не бросаются, — хохотнул довольно.
— Конечно, — кивнула Ева, а про себя подумала:
«Что толку препираться? Когда вся правда выплывет наружу, сам не захочешь меня тут видеть! У нас времени, Мишечка дорогой, только здесь и сейчас. Нет смысла тратить его на разговоры».
Она провела ноготками по широкой груди любовника, потом по животу и бедру.
— Дай передохнуть, Ева, — довольно, будто кот, промурчал Агафонов и, сграбастав ее в охапку, закрыл глаза.
Покрутившись в кольце рук любовника, она улеглась к нему спиной и тут же почувствовала, как сильное и мощное тело вплотную придвинулось к ней, в точности заполняя каждый изгиб и пустоту. Руки Агафонова снова прошлись по ее животу. А затем одна, устремившись вниз, замерла там, а пальцы другой по-хозяйски легли на грудь.
— Давай поспим хоть чуть-чуть, — пробормотал он сонно.
Глава 11
Утром Ева проснулась как от удара набата. В кухне опять что-то упало. Она покосилась на безмятежно спящего Агафонова, а потом понеслась в холл за сотовым телефоном. И уже протянула руку к собственному пакету, как услышала предупредительное рычание. Зак, будто собака Баскервилей, стоял неподалеку и угрожающе скалился. Ева мельком глянула на собачью морду, всю перепачканную кровью, и закричала. А у Зака, как и у любого хищника, встала дыбом холка. Пес явно приготовился к прыжку. Ева попробовала отступить, но собака, поняв ее маневр, начала подкрадываться.
