Всё началось с поцелуя (СИ) - "Этранжера" (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Вернулась… — мечтательно протянул администратор. — Жаль, что ни у кого из нас нет ваших способностей.
Дефне пожала плечами, обменялась лёгкими прощальными поцелуями с провожающими и, пройдя через арку, увидела Омера, терпеливо ждавшего её у машины.
— Ты долго… Со всеми попрощалась? Из семьи кто-то был? — в его голосе сквозило любопытство.
Она отрицательно мотнула головой, обвела глазами фасад Шато и встрепенулась, заметив в окнах третьего этажа бледные, едва видимые силуэты, фигура Жюстины была плотнее остальных.
— Они там, на верхнем этаже. — прошептала девушка, и слёзы, которые удалось сдержать при прощании, градом потекли по лицу, исказившемуся от боли. Её правая рука поднялась в приветственном и прощальном жесте.
Переживая за её состояние, мужчина взглянул на окна, но ничего там не увидел, он усадил Дефне в машину, и медленно они покинули территорию Шато де Шиссе. На выезде у ворот стояла Мадлен, она улыбнулась ей и махнула рукой, всё ещё плача, девушка закивала в ответ.
— Там кто-то есть? — чуть пригнувшись и вглядываясь в пустоту, спросил Омер.
— Мадлен Дюпюи, бывший мэр этого города, умерла два года назад от рака. — эти слова вызвали у неё новый приступ отчаянных слёз.
Он ничего не сказал и, ведя машину одной рукой, другой накрыл холодную ладошку своей жемчужины.
Самолёт, доставивший Синана и Гюль в Стамбул, приземлился около шести часов вечера, их недолгие каникулы подошли к концу, и обоих послезавтра ждала работа. Эта поездка стала переломной в отношениях, а, вернее, просто подвела их к логическому завершению ‒ близости, на которую надеялся он, и которую планировала отсрочить она.
Наглое вторжение Ханде почти полностью обрушило тщательно спланированную двумя друзьями программу пребывания в Пуатье. Если Гюль знала Омера и его девушку очень поверхностно, то Синан не просто сопереживал старому другу, а принимал непосредственное и очень горячее участие в их размолвке, пытаясь удержать рвущиеся на глазах связи между влюблёнными, пострадавшими от внезапного появления из прошлого несостоявшейся невесты черноглазого заместителя Моник. Гюль уже встречался такой тип красавиц ‒ самовлюблённые, холодные хищницы не испытывали угрызений совести, оставляя за собой след из разбитых сердец. Женщине казалось странным, что Омер, о котором Синан отзывался исключительно положительно, привлёк в свою жизнь двух женщин похожего психотипа. Ханде, несомненно, была фигурой более значимой, более рельефной и опасной, чем Гюпсе, последней не доставало ни её внешности, ни интеллекта, ни финансовых возможностей, хотя по части изворотливости и пробивной наглости она не уступала заокеанскому юристу. Друзья планировали встретить Новый год вместе со своими парами в каком-нибудь кафе, предлагавшем интересную развлекательную программу, поэтому на следующий же день по приезду в Пуатье, Синан, изучив предложения, выкупил столик в одном из ресторанов в центре города. А потом случилась та роковая встреча на площади перед собором, ситуация осложнилась, быстро достигла критической точки, и Гюль оказалась втянутой в неё самым непосредственным образом через мужчину, которым дорожила.
Ей нравилась Дефне, милая, немного застенчивая девушка, была безумно влюблена в своего мужчину, она очень сочувствовала ей, но помочь, по большому счёту, ничем не могла, та неохотно шла на контакт, а потом просто исчезла, закрыв своих границы от их пусть и дружеского, но вмешательства. Омер тоже отстранился, вначале из-за резко негативной реакции Синана на общение с Ханде, на которую тот смотрел не иначе, как на проказу, а затем, потеряв из виду Дефне, он вообще потерял интерес к чему-либо и сосредоточился на единственной цели: найти возлюбленную, исчезнувшую в неизвестном направлении.
Однако следовало признать, что несмотря на эмоциональную подавленность и на страсти, бушевавшие рядом с ними, Синан старался сделать её пребывания в этом симпатичном французском городе комфортным и запоминающимся, они осмотрели исторический центр Пуатье с его основными памятниками, используя туристический маршрут, разработанный специально для любителей самостоятельно побродить по городу, не прибегая к помощи экскурсовода. Так как женщина плохо владела французским языком, её спутник читал информацию в туристическом справочнике и переводил для неё, добровольно приняв на себя функции гида. Они оба получили удовольствие от неспешной прогулки в месте, где их никто не знал и не мог с риском для репутации матери-одиночки распространять слухи об её слишком смелом поведении с едва знакомым мужчиной. Они держались за руки, обнимались, изредка целуя друг друга, и хотя оба хотели близости, возвращались после ужина в свои номера, не делая попыток продолжить общение в более тесном формате.
Всё изменилось после поездки в Фютюроскоп, где Синан и Гюль провели вдвоём целый день, расслабляясь и получая удовольствие от общения и посещения аттракционов. Ему вновь пришлось много переводить, но, казалось, это ничуть не напрягает мужчину, он много смеялся и, реагируя с непосредственностью ребёнка на спецэффекты аттракционов, заражал весельем свою спутницу. И уж совершенно неожиданно для женщины прозвучало предложение вернуться в этот парк мультимедийных развлечений вместе с её сыном. На обратном пути она вновь и вновь возвращалась к этой фразе, по её наблюдениям Синан не относился к числу мужчин, бездумно бросающихся словами, поэтому сказанное подчёркивало серьёзность его планов. И без того, день, проведённый в Фютюроскопе, был полон знаков внимания с его стороны, Гюль чувствовала на себе его тёплые, влюблённые взгляды, он держал её за руку, поглаживая запястье большим пальцем, обнимал, подолгу удерживая возле себя, а его полный неприкрытой страсти поцелуй взволновал настолько, что понадобилось время, чтобы она обрела контроль над своим телом. Он желал её, и она разделяла это желание, поэтому, когда после ужина мужчина предложил ей продолжить вечер в его номере, ответила согласием. Гюль не была ханжой и считала секс неотъемлемой, важной частью любовных отношений, иногда, а в последнее время всё чаще, она думала о том, каким любовником мог бы быть Синан, надеясь, что не в пример отцу её сына он не окажется безнадёжным эгоистом, считавшим, что для удовольствия женщины достаточно, чтобы мужчина спал в её постели. Будучи молодой, слепо влюблённой и наивной, она когда-то принимала это за норму, и только после их расставания поняла, как глубоко заблуждалась.
Когда на следующее утро женщина проснулась в кровати Синана, всё её тело горело от его прикосновений, он был таким нежным и одновременно страстным, и внимательным к потребностям её тела, что чувственность, проведённой с ним ночи, зашкаливала, заставляя Гюль сладко замирать и ждать повторения. Казалось, он предугадывал её желания, понимая язык женского тело лучше её самой, может, потому что был намного опытнее, но, вероятнее всего, в отличии от других самовлюблённых представителей мужского пола желал, чтобы она разделяла удовольствие от их близости, а не служила бы инструментом для его получения.
В день отъезда Синан постучался к ней и, поцеловав, сел, молча наблюдая за сборами, он казался сосредоточенным и слегка расстроенным.
— Чем обеспокоен? — она остановилась возле него. — Работа, дом или Омер? — перечислила возможные причины, запоздало осознав, что выстроить их стоило в обратном порядке, если только речь шла не о Ясемин.
— Ни то, ни другое, ни третье. — чуть улыбнувшись, ответил он, хотя нервозность скрыть не смог. — Может, просто жаль, что наши каникулы оказались столь скоротечны, и пришло время возвращаться.
Вздохнув, женщина присела напротив.
— Согласна, мы расслабились и после нескольких дней ничегонеделания трудно входить в ритм будних дней. — однако, более всего она сожалела о том, что их установившаяся близость прервётся, и ей придётся продолжить своё одинокое существование.
Мужчина пристально посмотрел ей в глаза.
— Тебе только этого жаль?
Гюль поняла, что он имел ввиду, и, подняв голову, решительно произнесла:
