Живой (ЛП) - Уайлд Джессика (читать онлайн полную книгу .txt) 📗

— Какого цвета твои волосы?

Она явно не ожидала этого вопроса. Доказательством этому было ее потрясенное молчание.

— Грэйс?

— О, Боже, я даже не подумала рассказать тебе, как я выгляжу, — сказала она с улыбкой в голосе.

— Я никогда и не спрашивал, — подчеркнул я.

Она заерзала на стуле и отодвинула тарелку, звук заставил меня забеспокоиться. Затем я почувствовал прикосновение к моей рубашке спереди: она вытирала соус.

Боже, если бы она знала, как это на меня действовало.

— Ммм, каштановые.

— Какого оттенка?

— Разве каштановый оттенок не один?

Я покачал головой и закатил глаза.

— Оттенков каштанового много. Светло-каштановый, темно-каштановый, рыжеватый, золотистый.

— Темно каштановые. Темнее твоих, — быстро сказала она.

— Какой длины?

— Чуть ниже лопаток.

Я кивнул и, подняв руку, показал на мои глаза.

— А какого цвета у тебя глаза?

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

— Они на самом деле не однородного оттенка. Орехового цвета, я думаю.

Мне нужно было больше. Мне нужно было видеть ее у себя голове, запомнить, как она выглядела. Я знал, я видел ее все те годы назад. Я должен был видеть ее.

— Опиши мне их.

Она сухо засмеялась.

— Что? Как?

Я продолжал смотреть вперед и пожал плечами.

— Иди и посмотри в зеркало, если необходимо, но мне нужно, чтобы ты описала их для меня.

— Зачем?

— Пожалуйста.

Я не знаю, почему не смог просто принять ее простой ответ. Я мог представить пару карих глаз, обрамленных длинными черными ресницами. Я мог видеть их в своей голове так ясно, что это могли быть ее глаза, которые я на самом деле представлял. Но мне нужно было быть уверенным. Мне нужно было представить их точно такими, какими они были. В тот момент ничто больше не удовлетворило бы меня.

Грэйс поднялась со стула и направилась в коридор. Я съел еще немного спагетти, пока ждал и пытался успокоить свои нервы. Мне не следовало расспрашивать свою сиделку, как она выглядит, потому что это только усугубляло мое положение. У меня уже были к Грэйс чувства, которые я не совсем понимал. Чувства, которые я не имел права иметь к ней. Большую часть нашей жизни мы были соседями, и не один раз я видел ее в полном смысле слова. Я был невнимательной скотиной.

Сейчас?

Все было по-другому.

Грэйс вернулась минуту спустя, села на свой стул и снова коснулась моей руки. Я почувствовал, что хватка на мячике для упражнений снова немого ослабла, я был ошеломлен от чувства ее близости ко мне. В этот раз я удержал себя в руках.

— Они золотисто-карие ближе к зрачку, затем они меняют цвет на серо-голубой. Внешний край скорее зелено-голубой. И везде немного коричневых пятнышек.

Другими словами, это были глаза, в которых я мог бы утонуть, если бы я мог, черт возьми, видеть их.

— Ты высокая? — спросил я, чувствуя, что ее образ формируется у меня в голове. — Вообще-то я мог бы определить, но коляска...

— Примерно пять футов три дюйма. Совсем не такая уж и высокая.

Достаточно высокая, чтобы идеально уместиться у меня на груди, и если бы я стоял, макушка ее головы, вероятно, как раз доставала бы до моего подбородка.

— А твой нос?

Она тихим голосом засмеялась. Я мог представить, что она качает головой, но другого способа выяснить, как она выглядела, не было. Вместо того, чтобы поспорить об этом, она, казалось, согласилась ответить на все мои странные вопросы.

— Я даже не знаю, как его описать.

Я пожал плечами.

— Он маленький и узкий? Прямой? Крючком?

— Он прямой. Думаю, что скорее маленький. Мне всегда казалось, что он немного заострен. Весь покрыт веснушками.

Мои губы сложились в улыбку. Вот подробности, которые мне нужно было услышать.

— Твои уши?

Я услышал, как она зашевелилась на стуле, и предположил, что она дотронулась до своих ушей. Я сжал руки в кулаки, чтобы подавить сильное желание коснуться их самому.

— Это просто уши. Не слишком большие, не слишком маленькие. Мне нравится носить свисающие серьги. Мочки нормального размера? — она произнесла это как вопрос, и я почувствовал, как ее рука снова прикоснулась к моей, когда она пожала плечами.

— Ты уверена насчет этого?

Она вздохнула, прежде чем сказать:

— Да, уверена.

Других вопросов, которые я мог бы задать, не выглядя при этом как проныра, не было. Полные ли у тебя губы? Есть ли у тебя ямочки, когда ты улыбаешься? Твоя шея тонкая и нежная? И я не стану даже начинать задавать вопросы о том, что я хотел бы знать об остальном ее теле.

— Что-нибудь еще?

Я прокашлялся и отъехал от стола. Существовал еще только один способ для меня увидеть ее, но я не хотел ставить ее в неловкое положение.

— Хм, нет. Ничего, что будет...

Я почувствовал, как ее рука легла на мою, останавливая меня, чтобы я не уехал, не сбежал от нее, прежде чем я скажу что-нибудь глупое.

— Я знаю, ты не помнишь меня до этого, но я... — она осеклась, ее пальцы сдавили мне кожу.

Боже, если бы я мог прикоснуться к ней, мне не нужно было бы задавать вопросы. Я бы смог чувствовать каждый нежный изгиб и контур, и кроме этого мне не нужно было бы больше ничего. Если бы я только мог прикоснуться к ней.

— Я никогда не была одной из тех девушек, рядом с которыми ты оказывался слишком часто.

Я нахмурился и подался вперед в ожидании объяснения. Я понятия не имел, о чем она говорила. Конечно, она не была одной из тех девушек. Она была настоящей и милой, полной сочувствия и умной. Те, другие девушки были просто фальшивками. Красота была только снаружи.

— Я никогда не была по-настоящему красивой. По крайней мере, не той красотой, которую видели бы все. Я была типа неуклюжей и занудной, но круглее в тех местах, где другие девушки были плоскими. И до сих пор я такая. Это важно?

Я помедлил, прежде чем кивнул своему пониманию, улыбаясь, когда я представил ее себе.

— Так, значит, ты говоришь, что выглядишь как настоящая женщина, а не предмет мебели?

Она открыла рот от изумления и убрала руку с моей руки.

— Я этого не сказала.

Я ждал, когда она продолжит. Скажет хоть что-нибудь, что дало бы мне более четкое представление о ней. Она продолжала молчать. Мне начало казаться, что воздух вокруг меня стал слишком плотным, чтобы им дышать.

Грэйс откашлялась и поерзала на стуле. Я хотел знать, что она сейчас делала со своими руками. Она сцепляла их вместе? Клала их на колени? Взъерошивала ими волосы? Смотрела ли она на меня или старалась избегать этого?

— Я — это я, — спокойно сказала она.

— Ты красивая, — слова вылетели из моих уст без подсказки, но внутри меня не было ничего, что захотело бы забрать слова назад.

Она самоуничижительно засмеялась, и мне снова стало интересно, что она делала со своими руками.

— Может быть, я и слепой, Грэйс. Но, все же, некоторые вещи я вижу.

Молчание.

Я понятия не имел, что делал, но черт меня побери, если я мог остановиться. Последние несколько недель были просто пыткой. Ошеломляющее страдание, мне хотелось, чтобы оно закончилось и длилось вечно. В каком-то смысле это был мир. Быть с ней, заменившей все остальное. Я не хотел от этого отказываться.

Но, по ее словам, я — это я.

— Я устал. Думаю, пойду спать, — пробормотал я. Моя левая рука заболела, когда я схватился за холодный металл колеса. Я повернул коляску и на ощупь объехал стол. До моего слуха донесся звук движения Грэйс, когда она начала собирать тарелки, которые все еще стояли на столе. Я покачал головой и выругался про себя. Я не хотел, чтобы она убирала за мной беспорядок, но я все равно бы был бесполезен.

— Я приду в понедельник, Меррик. Доброй ночи.

Доброй ночи?

Доброй ночь была бы, проведи я ее за разговорами с ней и слушая ее рассказы о ее подруге и ее родителях. Слушая ее рассказы о ее любви к музыке и рассказывая ей о вещах, которые я любил... о вещах, которые я привык любить.