Рождественские письма - Макомбер Дебби (книги .txt) 📗
— Не возражаете, если мы сейчас не будем перечислять все его достоинства? — Он прижал руку к виску, словно пытаясь справиться с накатывающей головной болью.
— Хорошо, — согласилась К.О., изо всех сил пытаясь понять его.
— А звонил я потому, что, думаю, не стоит его знакомить с Лавон.
— Почему нет?
К.О. считала, что предложила блестящий план. Она все как следует продумала; она купила спиртные напитки и собиралась привести свою квартиру в идеальный порядок. И вообще она не сомневалась, что встреча Макса и Лавон предопределена судьбой. Встречи под Рождество часто перерастают в настоящую любовь.
— Отец не готов к новым отношениям, — заявил Уин. — Он по-прежнему оплакивает мою мать.
— А разве не ему это решать?
Возможно, Уин популярный детский психолог, но она считала, что каждый имеет право на свои собственные решения, особенно в сердечных делах. Однако она считала, что иногда в таких делах не помешает протянуть руку помощи. Это было справедливо.
— Я точно знаю, что мой отец не готов, — настаивал Уин.
— Но я пригласила его к себе сегодня вечером, и он принял приглашение.
Это выглядело так, словно целый день она проведет в компании Макса Джеффриса, также известного как Лунный Тюлень. Вчера она согласилась отвести его в Пайк-Плейс-Маркет, место, которое просто обязан посетить каждый, кто приезжает в Сиэтл. Это очень интересное место для туристов, особенно в канун Рождества. Там царит удивительная атмосфера праздничного веселья.
— А как насчет Лавон? — спросил Уин.
— Я позвоню ей чуть позже.
К.О. не хотела приподнимать завесу тайны до поры до времени. И все же, когда Лавон встретится с Максом, она догадается, как в свое время Уин и К.О., что все было подстроено.
— Не надо, — сказал он, взяв чашку обеими руками.
— Почему?
Он нахмурился.
— У меня нехорошее предчувствие.
К.О. едва удержалась от смеха.
— Не хотите ли вы сказать, что и у вас вдруг обнаружился дар предвидения?
— Едва ли, — фыркнул Уин.
— Уин, — начала К.О. и накрыла его руку своей ладонью, словно пытаясь вселить в него уверенность. — Все будет хорошо, поверьте мне. — Гм, похоже, в последнее время она стала слишком часто повторять эти слова.
Он глубоко вздохнул, словно с трудом веря этому.
— Хорошо, делайте то, что считаете нужным.
— Я решила все упростить. Приготовлю яичный коктейль и печенье. — И оливки, если кто-нибудь их захочет.
К.О. не знала, когда найдет время, чтобы испечь печенье, но собиралась сделать все в наилучшем виде.
— Приходите около половины шестого, — предложила она.
— Так рано?
— Да. Вы закажете столик в ресторане?
— Ах… не думаю, что у них до этого дойдет.
— Но вполне может дойти, — с надеждой сказала К.О. — Вы закажете столик, и если они откажутся, то пойдем мы. Хорошо?
Он кивнул.
— Я посмотрю, что можно придумать. — Уин допил кофе и поднялся из-за стола. — Мне надо в офис. — Надевая пальто, он сообщил: — Сегодня утром у меня пациент. Срочный вызов.
К.О. подумала, интересно, что это за срочный вызов, что-то вроде эго, которое нуждается в поддержке? Поврежденное сознание? Но она решила не спрашивать.
— Удачного дня, — вот и все, что она сказала.
В его нынешнем состоянии это было весьма туманным высказыванием. К.О. задумалась, что же такого сделал Макс, чтобы так его расстроить.
— Вам тоже удачного дня, — пробормотал Уин, затем добавил: — И спасибо, что согласилась присмотреть за Лунным Тюленем.
— Его зовут Макс, — напомнила ему К.О.
— Возможно, для вас, но для меня он навсегда останется бродягой хиппи-серфингистом. — И с этими словами Уин поспешно вышел из кафе.
К пяти часам К.О. чувствовала себя так, словно безостановочно бегает по беговой дорожке. Прозанимавшись на тренажере добрых сорок минут, она приняла душ, испекла и украсила три дюжины печений, а затем отправилась с отцом Уина на увлекательную экскурсию по побережью Сиэтла, начавшуюся с Пайк-Плейс. Она позвонила Лавон из Аквариума. Лавон тут же согласилась прийти на коктейль, и К.О. едва смогла закончить разговор. Лавон возбужденно болтала о мужчине из супа, о том мужчине, которого К.О. увидела в своем «видении». О боже, возможно, это зашло слишком далеко…
Макса интересовало абсолютно все, поэтому они вернулись на Цветочную улицу только после четырех, и у К.О. почти не осталось времени подготовиться к встрече.
Она пропылесосила квартиру, вытерла пыль, взбила подушки на диване и поставила на стол вазочку с мятными леденцами, любимым лакомством Лавон. Покрытое глазурью печенье она выложила на нарядный поднос с изображением Санты. Сама К.О. не очень любила карамельное печенье, оно не казалось ей столь соблазнительным, как песочное печенье или печенье с шоколадной крошкой. От оливок она решила отказаться.
К.О. как раз добавляла ром в яичный коктейль, как вдруг увидела мигающий огонек на своем телефоне. Быстро взглянув на аппарат, она поняла, что это Зельда. У нее не было даже минутки, чтобы поболтать с сестрой, и она сказала себе, что позвонит ей попозже.
Ровно в 17.30, как только она поставила диски с рождественскими мелодиями, на пороге появился Уин.
— Где ваш отец? — потребовала ответа К.О., беря у него бутылку вина.
— Он никогда не приходит вовремя, особенно если есть причина для опоздания, — пробормотал Уин. — Он придет, когда придет. Вы заметили, что он не носит часы?
К.О. заметила и решила, что это необычно. Лавон тоже не отличалась пунктуальностью, так что, по крайней мере, у них нашлось что-то общее. По ее мнению, у этих отношений появлялась хоть какая-то перспектива.
— Как прошел день? — спросил Уин.
Он уселся на диван и взял печенье, кивая головой в такт «Джингл Белл Рок».
— Замечательно. Мне очень понравилось общаться с вашим отцом.
Уин окинул ее скептическим взглядом.
— Что с вами такое? — ласково спросила она, усаживаясь рядом с ним.
— У меня не было счастливого детства, кроме того времени, которое я провел с моими бабушкой и дедушкой. Я возмущался, что меня таскали туда-сюда в поисках лучших мест для серфинга. Мне не нравилось жить с компанией зацикленных на своих ощущениях хиппи, когда мы снова вернулись в общину, которая была их так называемым домом. Большую часть жизни я чувствовал себя обузой для своего отца.
— О, Уин.
Печаль, которая по-прежнему жила в его сердце перекрывала все те забавные истории, которые он рассказывал ей в ресторане «У Джерома» и за ужином в компании Вики и Джона. Она сначала предположила, что он изобразил свое собственное воспитание в теориях, изложенных в книге «Свободный ребенок», но теперь поняла, что это не так. Лунный Тюлень мог быть хиппи, но он все-таки оказывал давление на своего сына. И никакой «свободы».
— Ну вот, это моя жизнь, — сдержанно произнес он. — Я не хочу, чтобы мой отец был здесь, и мне не нравится, что он использует вас и…
— Он не использует меня…
Уин хотел возразить, но, очевидно, передумал.
— Я не позволю своему отцу встать между нами.
— Отлично, потому что я бы чувствовала себя ужасно, если бы это произошло.
Это были бы почти идеальные взаимоотношения, если не считать того факта, что он, Уин Джеффрис, автор «Свободного ребенка». И того факта, что он не простил отца за эгоизм и безответственность.
Его взгляд потеплел.
— Я этого не позволю.
А затем он поцеловал ее, и К.О. почувствовала, что растворяется в его объятиях. Они долго и жадно целовались, и у К.О. сердце едва не выпрыгивало из груди.
— Кэтрин, — внезапно прошептал Уин и резко выпустил ее из своих объятий.
Она не хотела, чтобы он останавливался.
— Тебе лучше открыть дверь, — посоветовал он, совершенно естественно переходя на «ты».
К.О. была так поглощена поцелуем, что не услышала звонка.
— О, — выдохнула она, качая головой, чтобы рассеять окутавшую ее дымку желания. Этот мужчина творил такие чудеса с ее сердцем, не говоря уже обо всем остальном, какие ни одному писателю не под силу придумать в любовном романе.
