Неопровержимое доказательство - Бейли Джессика (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Понимая ее беспокойство, Грегор остановил джип в нескольких метрах от моста.
— Не бойся! Я вчера его основательно проверил, проехав по нему несколько раз.
Наконец, он взглянул на нее. Сколько всего было в этом взгляде! Но через мгновение его лицо стало опять непроницаемо.
— Мост безопасен.
Джина слабо кивнула, чувствуя себя слишком взволнованной, чтобы сказать что-нибудь. Когда Грегор въехал на мост, она закрыла глаза. В памяти сразу же всплыли картины ее падения. Новый мост также поскрипывал под колесами машины. Страх отпустил ее только после того, как они переехали через овраг. Мысли тотчас же переключились на Грегора. Она горевала от того, что очень скоро им предстоит расстаться и, возможно, навсегда. Джина сделала бы все возможное, чтобы вернуть то, что было между ними восемь лет назад. Выехав на лужайку перед воротами, Грегор остановил джип и спрыгнул на землю. Напряженной походкой он обошел машину и подошел к ней. Джина совсем забыла, что вместо туфель, которые она потеряла несколько дней назад, на ногах надеты шерстяные носки Грегора, и собралась было выйти из машины.
— Я сама! — запротестовала она, боясь, что потеряет над собой контроль, как только Грегор дотронется до нее.
Он многозначительно посмотрел на ее ноги, затем подхватил и понес Джину к машине, которая стояла неподалеку. Грегор усадил ее, закрыл дверцу, но не отошел.
Она нашла ключи и, опустив стекло, на прощание сказала:
— Я не жалею, что приехала сюда.
— Я думаю, что это было неизбежно, — холодно произнес Грегор.
Джине хотелось сказать, что он совершает огромную ошибку, отталкивая ее, но вместо этого проговорила:
— Не надо меня больше ненавидеть, Грегор. Я не вынесу этого.
Он резко кивнул.
— Ты все взяла?
— На этот раз я налегке, — слабо улыбнулась она, вспомнив свою привычку набивать чемоданы, отправляясь на уик-энд или в отпуск во время их совместной жизни.
— Раньше ты обвинял меня в том, что я превращаю тебя в мула, навьюченного вещами.
— Не надо, Джина. Прошлое не вернешь, нашей совместной жизни больше не существует. И чтобы ты ни делала, чтобы ни говорила, вернуть ничего нельзя.
Она закусила нижнюю губу. Его слова окутали ее, словно саван. Джина включила зажигание, и дорогая немецкая машина заурчала.
— У тебя достаточно бензина, чтобы доехать? Деньги есть?
— Все в порядке и там, и там, — прошептала она, потрясенная тем, что его вопрос прозвучал, как вопрос мужа.
Грегор с какой-то поспешностью отступил назад. «Ну, теперь тебе лучше отправляться».
— Грегор? — окликнула она его, когда он повернулся, чтобы уйти.
Он остановился, не глядя на нее.
— Что, Джина? — резко спросил он.
— Ты будешь время от времени давать о себе знать? Может, мы сможем видеться хотя бы раз в два-три месяца и поговорить за чашечкой кофе? Ведь раньше мы были друзьями, напомнила Джина.
Она сразу же заметила, что Грегор не пытается скрыть недовольство. Хотя он и промолчал, но холодное выражение его глаз и сжатые губы, сказали больше любых слов. Джина вздохнула, больше злясь на себя, чем на него.
— Я должна была бы знать, что не следует просить тебя об этом.
— Но если ты знаешь это, то почему делаешь? — Грегор переминался с ноги на ногу, всем своим видом давая понять, что ему не по себе от того, что она просит невозможное. — Нет необходимости видеться. Я не изменюсь, а ты не сможешь жить по моим законам.
— Я не прошу тебя измениться.
— Ты просишь простить тебя и верить тебе, Джина. С таким же успехом ты можешь просить меня броситься под грузовик. Но этого не случится. Никогда!
Пытаясь сохранять спокойствие, Джина продолжала настаивать.
— Я просто прошу тебя подумать о том, какие преимущества ты будешь иметь, если отбросишь прошлое и обратишься к будущему.
— Тогда, прежде всего, оставь меня, — подвел он черту. — Твое присутствие не дает мне свободно дышать.
Чувствуя себя опустошенной, она нашла в себе силы встретить его тяжелый взгляд.
— Даже если мы больше никогда не увидимся, я действительно рада, что приехала к тебе и рада, что мы провели это время вместе. Береги себя, Грегор. Я буду скучать и буду думать о тебе.
— К черту! — взорвался он, приближаясь.
— Я не могу сделать то, что ты хочешь! Не могу стать прежним. Поймешь ли ты это, наконец? — он ударил кулаком по ее машине. — Это просто невозможно! Я собираюсь сжечь этот дневник, потому что сойду с ума, если мне придется разгребать всю эту грязь. — Грегор схватился за стекло. — Почему ты не можешь понять?
— Нет, я понимаю, — упрямо проговорила Джина. Ее сдержанность исчезла. — Я прекрасно знаю, чем ты рискуешь, вскрывая старые раны. Я заново прожила все те ужасные месяцы, но хочу, чтобы ты исцелился, Грегор, а исцелиться — это значит прочитать дневник! Значит, все исправить. Это труд, Грегор. Не припомню, чтобы ты когда-то боялся грязной работы. Сделай это для себя, не для меня, а я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь тебе восстановить справедливость.
Мне все равно, что пострадает репутация отца, на его счету слишком много преступлений. Ты решишь, как тебе поступить, а я все время буду на твоей стороне, конечно, если ты захочешь. Ты заслужил, чтобы публично было восстановлено твое доброе имя, и это твоя наилучшая возможность. Я не могу тебе предложить больше ничего, кроме своей жизни, и отдам ее тебе, если понадобится.
Грегор был ошеломлен.
— Почему, Джина? Почему?
Она покачала головой и ответила просто:
— Потому что я люблю тебя. И буду любить тебя до конца своих дней. — Он шумно выдохнул. По его лицу Джина видела, что Грегор не верит ей, но не останавливалась. — Если ты хочешь иметь какое-то будущее, ты должен примириться с прошлым. Это так просто и в то же время так сложно.
Он смотрел на нее сверху вниз.
— Откуда столько мудрости? Из коробки с овсяными хлопьями?
Она оставила без внимания его иронию.
— Из жизни! Ты занял очень удобную позицию, забывая, что я тоже как-то жила эти годы. Как-нибудь, если это будет возможно, я расскажу, что случилось со мной шесть лет назад. Тебе необходимо узнать всю правду, но я приберегла ее до тех пор, пока ты не будешь готов к этому. Я тебя честно предупреждаю, Грегор, потому что когда ты услышишь, что я скажу тебе, ты уже не будешь смотреть на меня, как на одного из организаторов твоего падения.
— Живи своей жизнью и не возвращайся, Джина, — грубо посоветовал ей Грегор и опять замкнулся в своей скорлупе. — Здесь для тебя ничего нет и никогда не будет.
— Будь ты проклят, Грегор Макэлрой. Мне до смерти надоело, что ты ведешь себя, как параноик, когда дело касается меня. Я заслуживаю того, чтобы ты мне верил, и всегда это заслуживала, но ты так любуешься собой, что не заметишь даже, если я вдруг упаду прямо тебе под ноги. Ты переступишь через меня, как через бордюр. Оставайся со своей горечью и одиночеством, наслаждайся ими, а я сыта по горло твоей враждебностью.
Джина яростно включила передачу и вылетела на залитую солнцем дорогу. Она даже не бросила прощального взгляда на бывшего мужа, но только потому, что ее глаза были полны слез от печали и крушения всех надежд. За первым поворотом, Джина замедлила скорость, съехала на обочину и остановилась. Закрыв лицо ладонями, молодая женщина разрыдалась, оплакивая себя, своего ребенка, которого потеряла, и Грегора, которого больше никогда не увидит. Прошло немало времени, прежде чем она почувствовала себя в состоянии возвратиться в Детройт.
Неподвижно застыв, Грегор наблюдал, как Джина исчезает за поворотом. Закрывая ворота и возвращаясь к своему джипу, он твердил, что без нее лучше, что так правильно. Но уже подойдя к машине, понял, что лжет самому себе, точно также, как лгал ей. Его плечи поникли. Грегор закрыл руками глаза, пытаясь дать объяснение своей жестокости по отношению к Джине.
«Я люблю тебя. Я буду любить тебя до конца своих дней».
Какого черта она это ему сказала? Чтобы сбить с него спесь? Помучить его? Напомнить ему, что его жизнь без нее не имеет смысла? Заставить его смело смотреть в прошлое и правильно строить будущее, как все эти психиатры, к которым он обращался, когда вышел из тюрьмы?
