Измена (не) моя любовь (СИ) - Эдельвейс Анна (хорошие книги бесплатные полностью .txt, .fb2) 📗
По большому счёту мне мой брак принёс в жизнь только проблемы. Я всегда была очень богатая девушка, избалованная вниманием, в том числе и мужским. А ещё у меня слишком высоким был градус чести, ответственности. И вот этот коктейль из чести и вседозволенности испоганил мой брак с первого дня.
Я ведь наивно верила что мерилом любого человека является его совесть. А себе в пару отыскала того, кто о совести понятия не имел. Муж нахлебник, подлый интриган, вор. Вышиб меня с рельсов порядочности, растоптав все мои ценности, наплевав в душу. Получается, мало того, что эта мразь уже убила несколько лет моей жизни. Я и сейчас не собираюсь брать своё счастье, потому, что у меня долг перед… перед кем? Я сейчас не про Матвея (У этого бессовестного двухметрового верзилы свои танцы с женскими бубунами). Кроме всяких Матвеев на свете есть достойные мужчины. Получается, я недостойна их потому, что обязана хранить верность своему врагу?
Почему я должна ставить себе заслонки, испытывать чувство вины, чувство долга? Перед мужем? А не пошло ли оно резвым маршем прямиком на ху*…! Интересно, на самом деле так можно?
Научите меня. Дайте же мне хоть кто то совет что делать?
Глава 24
Матвей
— Игнат, Терёхину адрес отправил?
— Так точно, Матвей Романович. Будет без опоздания.
Я смотрел в окно. Водитель мягко фланировал в плотном потоке, вечерело.
— Игнат, хозяина кабака предупредили?
— Всё подготовлено, босс.
Я не сомневался, что Игнат смонтировал всё в лучшем виде.
Уже внутри помещения вдохнул коктейль из алкогольных облаков, табачного дыма и спёртого воздуха. Не могу понять, что тянет сюда людей. Ну дыра дырой, а молодёжи дохрена. И ведь ещё не вечер, представляю, какое месиво будет к ночи. Однако, такие места самые безопасные для щекотливых переговоров. В серьёзных ресторанах прослушка от конкурентов (или лиц, заинтересованных с другой стороны) может оказаться под любым столиком или светильником над головой. А здесь, куда вваливаешься неожиданно, в худшем случае плохо вымытые стаканы.
Игнат проводил меня на второй этаж. Здесь, в полумраке нависающего над залом антресольного этажа было пусто. Резкие всполохи неоновых лучей от светомузыки шарились по потолку, визгливые аккорды непонятного попурри метались по залу. Самое то, что надо. Никому в голову не придёт зачем тут адвокат поджидает своего клиента.
Именно так, сейчас Терёха был клиентом, а не другом и не «братом».
Откуда то сбоку, покачивая бёдрами ко мне плыла дива. Сбоку вынырнул Макс, мой телохранитель. Невидимый и незаметный, (всего то под два метра ростом и килограмм сто двадцать прокаченной стали умел быть невидимым). Отгородив от меня местную шлюшную звезду, Макс тучей отодвинул соискательницу любви, я молча смотрел вниз, на входную дверь.
Стоило мне остаться с собственными мыслями наедине, перед глазами вставала она. Моя Оля-Маша. В груди трепетало тёплое, давно позабытое ощущение радости.
Думал, после вчерашнего поцелуя забуду о ней, да куда там. Завела она меня.
С утра вкалывал папой Карло, перелопатил гору бумаг, лишь бы не думать о той, что сцепила моё сердце одним единственным поцелуем. Стоило отвлечься и снова наваждение.
Вспоминал, как она то и дело отводила глаза, не смотрела на меня. Чувствовал, её колотило от нашей близости. Бархатистая, нежная кожа у виска, припухлые губы манили, сводили с ума. Я видел,чувствовал, как вершинки её груди рвали бюстгальтер, дыхание стало глубоким. Маша сдерживалась, чтобы не проявить свою тягу. А мою так вообще было не унять. Руки тянулись облапать, подмять женщину под себя. Помнил,как невзначай касался её острых коленок. На секунду зажмурился. Твою ж мать, все мозги свалились горячим комом вниз живота.
Голая она сто процентов — разрыв аорты.
Женщина за один вечер собрала, скрутила меня в пружину. Движения кошачьи, мягкие, бесконечно приятные, повороты головы игривые
Ах, как её ресницы дрожали, щёки пошли пятнами. Нависая над ней потянулся к шкафу, достал вино. Надо было отвлечься, чтобы просто не разложить её на этом столе. Содрать все тряпки, выпустить на волю рвущуюся на свободу троечку из тесного бюстгальтера, тянуть в себя, сжимать губами клубничную свежесть соска.
Эта женщина просто нереальная.
Удивительная, загнанная тайной красотка. Горничная из неё как из меня балерина и тем не менее эта английская шпионка носится с псиной, чистит, моет. Что она делает в моём доме. Зачем она здесь.Она имя своё толком не может назвать. Странная, то что врёт это однозначно, но зачем? Хороша, врушка, чертовски хороша. Да уж, жизнь меня к такому не готовила: я влюбился без памяти в девчонку, которая врёт каждым словом.
Бля, как понять женщину, как? Да мне понятнее любой медведь или крокодил. Потому что кто сильнее, тот и прав, тот съел, взял. А вот с женщиной как? Ну как мне выяснить её тайну. Я целую, меня прёт, она дрожат, включилась с первой секунды. Тело оно же не врёт, если ты не Мата Хари.
Женщина, которая уже стала моей судьбой (причём, мне совершенно неважно, что она думает по этому поводу) — вдруг мне ясно и чётко забивает гвоздь в печёнку: «больше меня не трогай». Почему?
Не влюбилась, не разглядела мои чувства к себе? Значит расшибусь, расстараюсь, стану для неё лучшей версией. Хотя лучше меня никого нет.
Рассмотрел её ещё там, в кафешке, где местные ухари пытались добраться до неё своими пивными глотками. Такие девочки всем нравятся. Трое распустили слюни, потянули к ней свои хоботы и дело бы плохо кончилось. Похотливые козлы не слезли бы с неё, она бы не сдавалась.
Бил я тех уродов в кафе насмерть, не убил, а жаль. Не остановился, пока треск костей не услышал. Быстро отвалили, вовремя решили со мной дальше не связываться. Может, наукой будет им на будущее — нельзя девочек обижать.
Машка такая милая была, перепугавшись горной козочкой сидела на самом краешке стула, готовая сорваться в обрыв.
Принесли кофе, а наваждение Машкой никуда не делось. Я думал о ней, стараясь не оторвать приклеенный мысленный взгляд от туго затянутой тряпкой её груди. Воображение рисовало обнажённую Машу. Представлял себе бархатистую кожу, ложбинку, спускающуюся по позвоночнику вдоль спины. Крепкую, гладкую, круглую задницу, так и зовущую сжать её ладонями.
Она не понимает, что ли, какого терпения стоило мне сегодня не затащить её в угол, не распять на стене и не впиться в неё всем, что каменеет при одном только взгляде на точёную грудь и крутые бёдра. О, чего стоит ее круглая, крепкая задница, так соблазнительно трещит на ней ткань, когда она приседает перед псиной. Всё, бля, щас сдохну.
В дверь кабака вошла пара. Парень не глядя шёл первым. даже не подумал придержать дверь для своей спутницы. А вот перед такой как моя Маша приятно открывать дверь и пропускать женщину вперёд. Оглаживать взглядом её фигуру сзади, знать, что всё это принадлежит только тебе…
Такая женщина движением плечика, милым наклоном головы отблагодарит тебя, сразу вознесёт тебя на пьедестал принца, сделает из тебя героя своего дня и ты уже готов для неё горы свернуть.
Стоило подумать о Маше, зверел просто. Стойкое желание всё бросить, лететь туда, домой, найти её, схватить, забрать себе.
Снова закрыл глаза, вспомнил её всю, когда касался руками её бёдер, сжимал спину, чувствовал колени. Запах. Сумасшедший запах чистой кожи, тонкий флёрчего то запретного.
Ей бы подошли духи от Тома Форда. Что то пряное, с ванилью, замешанное на на восточной страсти.
Думая об этой женщине просыпалось желание жить, скакать козлом, делать подарки.
Кстати, насчёт подарка — поискал глазами помощника.
Маякнул Игнату:
— Духи, — написал на листке, протянул помощнику,: — доставь. Вот эти — написал на бумаге.
— Проверь, чтоб оригинал, не дай Бог реплику подсунут.
Игнат что то писал в телефоне, я, довольный, откинулся на спинку стула. Конечно, аромат кожи моей избранницы украшу букетом из табака и ванили, плюс нотка какао, ммм… Зажмурился, предвкушая мой следующий поцелуй.
