Дитя любви - Дрейк Анджела (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
— Сол, я понимаю твою жизнь и то, как ты ее организуешь. И принимаю. Я не плаксивая жена, которая жалуется каждому встречному-поперечному, что мужа вечно нет дома. Честно говоря, я не могу бросить в тебя камень, потому что сама веду ту же жизнь. — Мысленно оглянувшись на последние десять лет своей профессиональной жизни, Тэра вдруг ужаснулась. Она могла просто потерять контакт с дочерью! Для матери это куда ужаснее, чем для отца. Она криво усмехнулась. Как бы повеселилась ее собственная мать Рейчел, если бы услышала эти мысли! Когда Рейчел говорила те же слова, Тэра твердо отстраняла ее.
Где-то в глубине души она страшилась, что Алессандру может захлестнуть та же дикая и неуправляемая страсть, которая привяжет ее к другому человеку. Было что-то тревожащее в том, что Алессандра находится в Испании с Рафаэлем. Дочь могла очертя голову броситься в омут чувства, как в свое время сделала Тэра, продолжавшая тонуть в этом омуте до сих пор. Грехи матерей передаются детям, с мудрой иронией подумала она. Но Тэру беспокоил вовсе не грех. Здесь что-то другое. То, чему она никак не может найти название.
Сол сжал ее руку.
— Так что мы будем делать с нашей своевольной дочерью? — улыбнулся он.
— Ничего, — с досадой отозвалась Тэра. — А что мы можем? — Только тревожиться, добавила она про себя.
И вдруг в ней на мгновение родилась надежда. Наверняка Сол все просчитал и сейчас предложит какой-нибудь блестящий выход из положения. Раз — и все проблемы позади. Она все еще истово верила, что Сол способен подчинять себе ход движения вещей, в том числе и человеческих жизней.
Но он склонился к жене и мягко произнес:
— Согласен с тобой. Боюсь, мы и в самом деле мало что можем.
Они повернулись и медленно пошли к дому. У Тэры осталось ощущение, что разговор об Алессандре был пунктом в повестке дня. Обсужден.
Снят. Забыт.
Она прижималась щекой к плечу мужа, думая о своем браке и огромной любви к Солу и Алессандре. Надо будет завтра утром позвонить дочери и попытаться устранить натянутость, возникшую из-за ее собственного дурацкого стремления поволноваться.
— Ну, — сказал Сол, рука которого скользнула к ее груди, — не позволено ли мне будет пригласить жену в ресторан пообедать? Столик уже заказан. А по возвращении мы насладимся медленным долгим десертом… Идет?
ГЛАВА 9
Рафаэль и Алессандра выехали верхом в обширные зеленые луга, растянувшиеся на многие мили позади виноградников.
У них вошло в привычку рано утром брать лошадей на легкую прогулку. Рафаэль под руководством Алессандры учил Титуса подчиняться разным командам.
— Он идет гораздо лучше, — отметила Алессандра, наблюдая, как ритмично покачивается голова Титуса, а длинные изящные пальцы Рафаэля мягко управляют поводом.
— А я? — важно спросил Рафаэль. — Я тоже еду значительно лучше?
— О, из вас мы еще сделаем хорошего наездника, — слегка улыбаясь и глядя прямо перед собой, ответила Алессандра. — Когда Эмилио вернется, он пожелтеет от зависти.
— Я думаю, по возвращении ему найдется другое дело, — промолвил Рафаэль. В голосе его звучала ирония, но лицо оставалось бесстрастным.
Алессандра осмотрелась, впитывая в себя прелесть утра. Солнце поднялось, но было еще не жарко; лошади двигались легко, с удовольствием.
Последнюю милю всадники прошли крупным аллюром и теперь, отдав поводья, наслаждались спокойным шагом.
Сегодня утром их прогулка несколько затянулась, потому что Рафаэлю захотелось показать ей систему оросительных каналов вокруг виноградников.
— Когда мой прадед приехал сюда в начале века, он увидел вокруг только сухую, безводную землю, — рассказывал он Алессандре, пока кони медленно шли вперед. — Наверное, лучше всего к местным условиям подошло бы ваше слово «пустошь». Прадеду говорили, что только круглый дурак решится разбить здесь виноградники. Общее мнение склонялось к тому, что эта земля никогда не родит ничего хорошего. Но не таков был прадед, чтобы так просто сдаться. Ему здесь понравилось. Он каждой клеточкой тела чувствовал возможности этих земель…
— Мне кажется, — прервала его Алессандра, — ваш прадед был упорным и целеустремленным человеком. Очевидно, вы похожи на него… Итак, он решил не обращать внимания на советы слабых духом?
— Упорный и целеустремленный… Это комплимент? — поинтересовался Рафаэль.
— О да!
Савентос издал низкий смешок.
— Спасибо, Сандра. Ну что ж, вы правы. Мой прадед остался здесь. Он выяснил, что хотя земля в этих местах очень сухая, но выращенные на ней фрукты имеют замечательный вкус и аромат, нежный и одновременно пикантный. — Он повернулся к ней. — Мне нравится слово «пикантный»… А вам?
— Да. — Алессандра улыбнулась, видя, как Рафаэль старается извлечь из своего английского словарного запаса самые точные и емкие слова для описания важных для него вещей.
— Он также определил, что суточный перепад температур здесь, особенно в начальный период вегетации, весьма благоприятен для растениеводства.
— Каким образом?
— Температура в течение суток меняется понемногу и плавно, а не скачет то вверх, то вниз.
— Неужели стабильность температуры имеет такое значение для виноградарства? — спросила Алессандра.
— Это основа всего. Растения не любят резкой смены холода и тепла. И когда давят виноград, тоже требуется постоянная температура. Вот почему при постройке винодельни прадед устроил эти многочисленные маленькие окошки под потолком. Таким способом он старался поддержать более или менее постоянную температуру в помещении. Конечно, сейчас мы решили бы эту задачу техническими средствами.
— Судя по всему, ваш прадед был большой новатор.
— О да. Кроме того, он был необычным человеком.
Они поднялись на небольшой холм. Внизу раскинулась колышущаяся, переливающаяся водная гладь. Алессандре даже показалось, что она слышит плеск воды о бетон канала.
— Это больше похоже на реку, чем на канал, — удивилась она. — Реку, которая живет собственной жизнью.
— Каналы были очень тщательно спроектированы, чтобы принести в этот район максимум воды, — объяснил Рафаэль. — Проектные работы велись параллельно с развитием планов землепользования. Прадед строил винодельню и сажал виноград. В это время вода пришла на иссушенные земли и подняла их плодородие до необходимого уровня. Практически до современного.
— Замечательная история, — просто сказала Алессандра.
— Я тоже всегда так думал.
Она с восхищением смотрела на блестевшую внизу воду. Потом оглянулась и окинула взглядом виноградники, нашла белые колонны винодельни, сверкавшие в солнечном свете.
— Здесь, на винодельне Савентосов, вы буквально превращаете воду в вино. Как Иисус Христос.
— Да, — согласился Рафаэль и посмотрел на нее глубоким взглядом, словно хотел запечатлеть в памяти ее черты. — Да, — повторил он. — Вы нашли прекрасные слова.
Они поехали дальше. Алессандра подняла лицо к солнцу и всей грудью вдохнула ароматный воздух. Последние дни были просто волшебными. Невозможно было поверить в их реальность. Алессандра воспринимала их как дивный, но еще не законченный гобелен, сотканный из удивительной погоды, игры света в небе, вина, пьянящего ароматного воздуха, грациозных движений лошадей… И в центре этой картины был он, Рафаэль. Его голос, его глаза, его присутствие возбуждающе действовали на нее.
Алессандра хотела знать о нем все, хотела чувствовать то же, что и он.
По мере того как расцветало ее чувство к Рафаэлю, она все отчетливее понимала одиночество этого человека. Он казался очень сильным и одновременно очень чувствительным. На его личности лежал глубокий отпечаток таимой от всех печали. Рафаэль нес тяжкое бремя ответственности за жизнь двух ленивых и избалованных женщин, а также испорченного племянника. Глава семьи, руководитель семейного бизнеса — это нелегкая ноша, думала Алессандра.
В последние дни дамы Савентос общались с ней с ледяной учтивостью: ведь она продолжала оставаться в поместье после того, как миновали все сроки, приличествовавшие краткому визиту вежливости.
