Двойной без сахара (СИ) - Горышина Ольга (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

По инерции я вновь вызвала ее номер и, сообразив, как глупо это выглядит со стороны, швырнула чужой телефон на диван. Шон вновь спросил, отчего я так разволновалась, и я наконец промямлила свои опасения, пусть и выдавала их списком заправского детектива. Ничего, кроме улыбки, я от Шона и не ожидала.

— В нашей деревне что-нибудь произойдет только в двух случаях, — начал он голосом констебля. — Если англичане воскресят Кромвеля. Или если из болот восстанут древние кельты.

— Шон, не смешно!

— А я не веселю тебя, а прошу успокоиться. Она вышла прогуляться без телефона. Это что, невозможно для американки?

— Это невозможно для мисс Брукнэлл. И к черту телефон! Она не оставила бы кисти в таком виде. Я не уверена, что их можно спасти.

— Может, она не собиралась уходить далеко, а потом потеряла счет времени. Ты не допускаешь такой возможности?

— Нет, — мой голос дрогнул, и потребовалось неимоверное усилие, чтобы продолжить фразу: — Я достаточно хорошо знаю мисс Брукнэлл, — Я на мгновение прикрыла глаза и выдохнула: — Даже студенты не оставляют рабочее место в таком виде, а не…

Я отвернулась, закусив губу. Пальцы занемели, и я с трудом сумела согнуть их на плечах.

— Ты хочешь, чтобы я позвонил в Гарду? — Теплые ладони Шона накрыли мои пальцы. — Тебя это успокоит?

— Нет!

Я выкрикнула это так громко, что Шон отшатнулся, и я поспешила добавить, оставшись стоять к нему спиной, чтобы скрыть нервное подрагивание ресниц:

— Меня это не успокоит, — я терла руки, будто позабыла в мороз варежки. — Не успокоит, если ты не понимаешь. Но мы должны сообщить в Гарду.

Я плюхнулась на диван прямо на телефон, но даже не подвинулась, чтобы вытащить его. Казалось, еще одно лишнее движение, и я разревусь. Я старалась не вспоминать никакие заголовки газет, но прочитанные в детстве детективные романы безжалостно лезли в голову.

— Хорошо, я позвоню, — вдруг сказал Шон и, беспардонно вытащив из-под меня телефон, быстро вышел к озеру.

Его неожиданная серьезность напугала меня еще больше. Быть может, видимое спокойствие Ирландии не более, чем миф. Я заставила себя повернуться к окну. Шон говорил уже достаточно долго, небрежно опустив локоть на край холста. О чем можно так долго говорить с полицейским? Он ведь не может толком ответить ни на один вопрос о Лиззи. Уверена, что он и особых примет не помнит. Впрочем, я тоже сейчас не подберу никаких слов… Руки стали еще холоднее, я терла их с таким ожесточением, что из-за скрипа кожи не услышала, как открылась дверь.

— Они вернутся часа через два или три… Но зная, как медленно Бреннон О'Диа водит машину в темноте, я бы не рассчитывал на совместный ужин.

На лице Шона застыла странная улыбка. На моем, видно, такое же дикое недоумение.

— Он повез мисс Брукнэлл на побережье. У него там в галерее выставлены работы. Это все, что я понял из разговора.

— Почему ты ему позвонил?

— Лана, немного логики! Она не ребенок, которого можно похитить ради выкупа. В коттедже ничего не тронуто. Посторонних здесь не бывает. Бреннон О'Диа пошел прогуляться, когда я еще был у него, поэтому я позвонил ему первому. Потом бы я позвонил Падди, чтобы узнать, не решила ли мисс Брукнэлл пообедать в деревне. Третий в моем списке был хозяин продуктовой лавки. Гарды в моем списке не было. Это Ирландия, детка, это не Голливуд.

Его саркастическая улыбка послужила прекрасным холодным душем. Плакать вмиг расхотелось, и закостеневшие пальцы согнулись в кулак.

— Хочешь сказать, что у вас никогда ничего не происходит?

Я пыталась смотреть на него с вызовом, но сидя на диване сделать это было довольно сложно, а он стоял слишком близко, чтобы я могла вскочить и не оказаться с ним лицом к лицу.

— Нет, — Шон оттопырил карманы. — Наверное где-то в Ирландии что-то и происходит, но точно не у нас в деревне. У нас даже никто жену не бьет нынче и пьяных драк не устраивает. Здесь в основном старики остались, да те, кто в состоянии жить с семейного бизнеса, потому берегут доброе имя.

Шон обошел диван и присел подле камина.

— Поставь чайник на огонь.

Я покорно поднялась с дивана и прошла в кухню. Шон двинулся следом и опустил телефон на столешницу, давая понять, что уходить не собирается, а потом вернулся к камину. Я отвернулась к плите и незаметно протянула к огню руки — меня продолжало колотить от пережитого страха. Никогда не думала, что смогу так испугаться за Лиззи.

Блин, блин, блин! Лиззи в обществе господина Гончара забывает про кисти, а господин Констебль просто ставит меня перед фактом, что остается здесь до вечера. Я расстегнула молнию и наконец избавилась от куртки, повесив на вешалку у двери. Впрочем, кто бы иначе развел в камине огонь! С паршивой овцы, как говорится… Тем более ирландской! Из спальни я вернулась в шерстяной кофте, в которой была с Шоном в пабе. Чайник долго не закипал, и пока металлическая поверхность не стала слишком горячей, я могла спокойно греть руки о бока чайника.

— Sound like he's on a hunt as well.

Шутка Шона про охотника заставила улыбнуться. Поздновато для господина Гончара выходить на охоту, да и с добычей он немного прогадал. Как, впрочем, и господин Констебль. Я достала из холодильника банку и высыпала в вазочку оставшиеся оливки.

— АГуа serving dinner so early? (Ты решила так рано приготовить ужин?)

— No, Sir. Just cleaning brushes. (Нет, сэр. Я всего лишь мою кисти.)

Я скопировала улыбку Шона и, капнув в банку немного жидкости для мытья посуды, наполнила наполовину водой. Затем принесла с улицы кисти, плотно затворив французские двери, и, ополоснув, оставила отмачиваться. Оливки на столе выглядели слишком одинокими, потому я добавила к ним французский сыр, виноград, крекеры и… Все. Строгать салат совершенно не хотелось, как и запекать рыбу. К тому же, после бургера я не успела проголодаться, а устраивать званный ужин для Шона не было ни сил, ни желания.

Ноги уже начали ныть. За окном сгущались сумерки, и я втихаря успела прикрыть рот ладонью. Голова становилась тяжелой от непреодолимого желания завалиться спать. Чайник наконец закипел. Я сняла его с огня и обернулась к назойливому гостю.

— Есть замороженные булочки с ягодами. Я могу испечь их.

— Не беспокойся обо мне. Если только тебе хочется.

Я пожала плечами.

— К чаю ничего нет.

— Могу принести шоколад из машины, если тебе хочется?

— У тебя там шоколадная лавка в бардачке уместилась?

Ирландец опустил глаза:

— У меня развилась шоколадная зависимость, как только бросил курить, — Шон вновь улыбался неподражаемой детской улыбкой. — Человек всегда отчего-то зависит…

— У тебя, кажется, две зависимости. И шоколад не самая страшная из них.

— Я сказал тебе уже, что могу не пить, — детская мягкость в лице и голосе тут же испарилась, и я пожалела, что вновь наступила на больной мозоль.

— А вот я не могу.

Я попыталась сначала улыбнуться, а потом решила, что лучше молча достать из шкафчика бутылку. Под руку попалось «Бордо», которое я так и не выпила с Лиззи из-за дурацкой ссоры. Вновь мысли мои обратились к брошенному мольберту и странному желанию отправиться с господином Гончаром к океану. А потом я вспомнила недоуменный взгляд ирландского кассира при виде тележки, доверху набитой бутылками вина. Впрочем, при виде ценников взгляд у меня был не лучше, и даже Лиззи, казалось, с минуту колебалась, но потом решила не изменять винной привычке ради меньшего счета на кредитке.

Бутылка опустилась на стол, рядом лег штопор. Я взяла с полотенца два перевернутых для просушки бокала.

— Я должен открыть?

Шон продолжал держать пальцы сомкнутыми в замок.

— Я могу сама открыть.

Его промедление казалось странным.

— Ты уверена, что хочешь пить?

— Уверена. Я не собираюсь отказываться от своего ежедневного бокала вина лишь потому, что не могу предложить тебе виски.

— В Ирландии надо пить пиво и виски. У нас мало кто пьет вино, потому в магазинах ничего хорошего не найдешь. Для виноделов Ирландия гиблый рынок.