Уроки правильной ориентации (СИ) - Левина Ксюша (бесплатные полные книги .txt) 📗
Он тучный, большой и суровый, а читает стихи — как боженька. Иногда мы с ребятами просто просим его почитать, и из этого мастера вырываются не слова, а чисто мёд.
— Ч-что?.. Ахмадулину читать! По улице моей, который год… звучат шаги, мои друзья уходят…
— Стоять! — обрывает от меня на полуслове, чешет затылок. Артистично всё так, медленно, как на сцене играет. — Ты смотри… Прекрасно же знаешь, что номинация в чтении чужих стишков — мне не нужна. У тебя их уже две! Это топтание на месте! Ронька твоя уже во всех номинациях в танцульках взяла, и в этом году на соло идёт. Весь преподавательский про неё трындит. Ника — звезда, тоже с соло, да ещё авторское хочет! А ты? Всё будешь Ахмадулину?
— Между прочим, текст Нике я писала, — бурчу обиженно и туплю взгляд.
Да-да-да…
Не могу не согласиться.
Девчонки поднимают планку и к четвёртому курсу им уже будет море по колено. А я что? С первого по второй курс строчки так и отлетали из-под шарика авторучки, а потом. будто законсервировалась.
Отпустили старые проблемы, исчезли детские вопросы про взросление. Меня перестало волновать модное одиночество. Да, я писала в девятнадцать полную чепуху, наивную и глупую, а в двадцать вообще ничего не пишу. Ни хорошего, ни плохого! Ни-че-го.
Потому что меня ничего не волнует. Не влюбляюсь, ни расстаюсь. Боль моя — мои подруги, не больше.
Даже с мамой нет проблем, ну что с неё взять?
Мужчина у неё есть. Хороший, приличный, я его в глаза, правда, не видела, но не беда.
Папа? Был… когда-то. Но так давно, что и не помню. Говорят — пилот. Но я никогда не ощущала его нехватки.
Секс. не волнует, ибо его нет.
Врагов нет. Войны нет.
Не интересуюсь феминизмом, провокационными блогами, политикой, модными течениями. Я в танке!
— Текст писала, вот стихом его и сделай.
— Не идёт. там не то.
— Тогда пиши! Пока не напишешь — не уйдёшь! Всё, баста! Мне такие слабачки не нужны! Вот Нестеров будет про свои глупости писать, поделом. Буду его выставлять во все конкурсы, а ты лесом пойдёшь, зараза! — Сергей Анатольевич обиженно поджимает губы и отворачивается, а я тяжко вздыхаю.
— А Ахмадулина?
— Не будет тебе никакой Ахмадулиной! Своё и точка! — отрезает грозно препод.
— Ну Сергей Анатольевич. — знаю, не красиво, но канючу.
— Если через два недели, — начинает он и делает театральную паузу. — Не будет годного стиха. будет Ахмадулина, но на “СтудОсень” я тебя больше не везу. Баста! Баста! Баста! — И он уходит, оставив меня наедине с чистым листом, на который смотрю, как на врага.
О ком писать?
Ок, о Вампире.
Попробуем о нём…
— Ты в темноте, не дотянуться. И шёпот сразу, и под кожу. я знаю, он пробраться сможет. По жилам в самое. хре-е-ень!
Сижу ещё.
— Ты в темноте, ты в немоте, и шёпот сразу, и под кожу… я знаю, он пробраться сможет, тра-та-та-та не те. Твою ж мать!
Сижу ещё.
— Кладовочный… нет. Твой шёпот сразу и под кожу, я знаю он пробраться сможет. Я знаю, он прижиться сможет, и я бла-бла не смогу.
Господи, какая чушь!
— Твой шёпот сразу и под кожу.
Я знаю, он пробраться сможет.
Я знаю, он прижиться сможет.
Я знаю, что я просто не уйду.
Так, допустим. а дальше?
— Твой запах сразу и по венам. Я знаю он.
Он что? Он Веном? Он каким-то хреном? Он с сеном? Он рисует мелом? Телом. беспределом…
— Так. твой запах сразу и по жилам. Я знаю, сквозь меня прошёл сам. Я знаю, это всё дано нам. И если нет, то я с ума сойду.
А-р-р-р!
Результат неутешителен.
Гипнотизирую два четверостишия и понимаю, что это и на пять процентов не Ахмадулина. Это рифма ради рифмы — не более того.
Твой шёпот сразу и под кожу.
Я знаю, он пробраться сможет.
Я знаю, он прижиться сможет.
Я знаю, что я просто не уйду. (Чепуха)
Твой запах сразу и по жилам.
Я знаю, сквозь меня прошёл сам.
Я знаю, это всё дано нам.
И если нет, то я с ума сойду. (Чепуха от чепухи)
И в тот момент, когда уже хочу снова потянуться к листочку, чтобы всё перечеркнуть, вибрирует телефон. Незнакомый номер. Картинка. Схема.
— Иди за белым кроликом, Дороти! — читаю вслух сообщение и хмурюсь.
Чего?..
какая Дороти? Ты кто?
просто иди, не тупи!
То ты — труп!
Иди на***!
Окей, давая я — на***, а ты — за белым кроликом!
На вложенной картинке и правда белый кролик, стоящий посреди плана ХГТУ, а конкретно в том самом коридоре, куда “идти мне”, если конечно выйду за дверь. Только не за центральную, а за ту, что ведёт из подсобки… намертво сто лет, как замурованную.
Можно начать ломаться, да, но. иду в подсобку-гардероб и отодвигаю корзину с какими-то тряпками. Дверь поддаётся не сразу, в общем-то в замке даже имеется ключ, так что проблем быть не должно, но её не открывали давно.
Так и представляю, древнюю горничную, убирающую усадьбу князя Хомутова. Она запирает дверь, а потом БАХ! И тысяча девятьсот семнадцатый и князя её гонют в шею красные!
Кое-как открываю дверь и выглядываю в коридор. Он, на удивление обитаем, видимо, технический или вроде того. А ещё в нём накурено. Ага, так вот откуда этот запах?! А мы — то думали, что Сергей Анатольевич от жены шифруется и курит в подсобке!
Мда, мне ещё никогда не поступало настолько жуткого и интригующего приглашения от незнакомца. Наверное, это… подкупает.
Попа ищет приключений…
На месте!
Интриганманьяк высылает новую картинку. Кролик на ней уже дошёл до поворота по правую руку от меня. Я послушно иду в ту сторону. Следом приходит картинка, на которой белая пушистая задница с хвостиком ныряет по лестнице вниз.
Подвал?
Хм, всё интересней и сомнительней.
Вероятно, я большая идиотка, чем могла показаться.
Когда были абитуриентами наслушались сплетен, что в подвалах ХГТУ прятался когда-то маньяк и убивал девушек. Ну-у, сомневаюсь, что он пользовался телефоном и СМС-ками.
И я как блондинка из фильмов ужасов, идущая во мраке на подозрительный скрип, спускаюсь по лестнице и останавливаюсь на первой ступеньке в полной темноте.
Снова картинка.
Теперь меня просят зайти под лестницу.
Да ну на?!..
Всё! Баста! Как говорит Сергей Анатольевич. Разворачиваюсь, чтобы уйти, но чья — то рука зажимает мне рот.
— А как же приз?..
Чулан под лестницей в ’’Сумерках”
— Куда собралась?.. — шёпот… проникает под кожу.
Сначала испуганно дрожу, а когда доходит кто этот маньяк подлестничный, разворачиваюсь в его руках.
Как всегда темнота! Да такая, хоть глаз выколи, но я чувствую мягкость толстовки под пальцами, крепкие мышцы и. запах. Потрясающий его запах. Это не парфюм и не нозящие дезодоранты а-ля “ОлдСпайс”. Тот же Великий на себя выливает, кажется, ведро, какой-то вонючей жижи, а вот Вампир пахнет удивительно. Просто чистое тело, лёгкий запах порошка, кажется шампунь или вроде того.
Какой же он приятный! Будто под меня создали.
— Испугал, — зачем-то тоже шепчу, совершенно сдавшаяся, и мои губы тут же оказываются захвачены его жадными и налыми.
Прекрасно, прекрасно, как же это прекрасно.
Он целует меня напористо, глубоко, так круто, что не могу удержаться ни от стона, ни от того, чтобы крепче вцепиться в него руками и даже закинуть на его талию одну ногу, теснее прижимая к себе.
— Ты как.
— Не мог ждать пятницы, — глухой смешок. — Это же капец, как долго!
— Согласна! — киваю от счастья, что не только я тут сходила с ума и слонялась, как дурочка то и дело вспоминая вчерашний вечер.
И мы снова целуемся. Целуемся!
Под лестницей никого. Темно. Тихо. И я готова поспорить, что. Да тут спорить, блин, не надо. Руки Вампира уже хозяйничают под моей футболкой: гладят, сжимают, а я почему-то не визжу в ужасе и не отбиваюсь от наглеца.
— Я так. — наоборот готова на признание.
