Пойманные в city - Монакова Юлия (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
— Оказалось, что неправда…
Дима искоса взглянул на нее.
— А Дроздов… — осторожно начал он. — Он тебе что, совсем не помогал, ничем? Вы же с ним, как я понял, еще до Москвы познакомились…
— Я ему не звонила, — призналась Люська. — Неудобно было. Вообще, пока работу не нашла, запрещала себе даже думать о том, что можно попросить у него помощи. Да, если честно… как-то меня сразу тут жизнь завертела, закрутила… Не до него особо было. Нужно было выживать…
— Ну да, понимаю, — Дима кивнул. — У самого было примерно то же самое… А у тебя какое первое впечатление от Москвы было, Люсь?.. Вот чтобы — самое-самое первое?
— Первое?.. — Люська задумалась. — Не знаю, первое ли оно было, но главное, основное впечатление от переезда — это скорость. Люди, куда-то бегущие, спешащие, на ходу говорящие по мобильному, жующие, любящие, ненавидящие… Машины, несущиеся как на пожар — только бы успеть проскочить и не застрять в пробке. Казалось, что за всей этой непрекращающейся беготней и жизни-то не замечаешь…
— По сути, так оно и есть, — невесело подтвердил Дима.
— Ну, тогда я еще не знала об этом, — она вздохнула. — Помню первое утро в столице… Я сидела на скамеечке в парке и жевала первый в своей жизни гамбургер. Наблюдала за людьми и размышляла — куда же они все так летят и как же это все здорово… Тогда я еще не верила, что скоро сама стану частью этого потока. А вторым впечатлением, прямо скажем, неприятным, стало то, что в Москве никто никому не нужен в принципе, — она вздохнула. — Например, когда в моем городе в коллектив приходит новый сотрудник, его расспрашивают обо всем — откуда он, где живет, вплоть даже до того, как здоровье родителей и как зовут собаку. Здесь же совершенно никого не интересует, где, что и как. У каждого своя жизнь, свои заботы, свой марафон. Здесь, в «Вертикали», мы более-менее сблизились с коллегами и частенько болтаем «за жизнь». Но я чувствую, что, по большому счету, им моя жизнь — абсолютно до фонаря. Ну, за редкими исключениями, — она вспомнила Мишу и не смогла сдержать теплой улыбки. — А все эти охи-вздохи настолько фальшивые, что я просто перестала что-то личное о себе рассказывать.
— Это факт — в Москве мало кто откровенничает, — Дима согласно кивнул. — Сегодня есть человек, а завтра он пропал — переехал, уволился, женился и так далее, и ты больше никогда его не увидишь. Лица меняются с бешеной скоростью. Такой своеобразный… круговорот малознакомых людей в природе. Для меня это тоже было очень большим шоком после приезда. Первые мои три месяца в Москве были, с одной стороны, очень насыщенными в плане новых знакомств, общения, движения, но были одновременно и одними из самых одиноких в моей жизни. Поэтому никто из моих старых школьных друзей не удивлялся, когда в три-четыре часа ночи раздавался междугородний телефонный звонок, и я ныл в трубку: «Поговори со мной!»
— Наверное, все логично… В Москве круг твоего общения значительно шире, чем в родном городе, и выворачивать душу перед каждым поверхностно знакомым, ожидая поддержки и сочувствия, просто глупо, — Люська невесело покачала головой. — Если на малой родине какой-нибудь соседке тете Марусе было интересно, почему я поссорилась со своей лучшей подругой, то в столице, к примеру, тете Тане, с которой я встречаюсь по вторникам в бассейне, не до моих неприятностей в личной жизни, у нее у самой пятеро детей, мужа уволили с работы, здоровье пошаливает и машина сломалась — утрирую, конечно, но зато по сути… Ты не смотрел мюзикл «Метро»? Там бесподобно переданы чувства провинциальной девочки, которая оказалась один на один с большим и чужим городом… — Люська напела:
— «Лишь только имя да, может быть, занятье — вот все, что люди желают знать о нас… Когда же все, что мучит, готова рассказать я — от них лишь холод, холод всякий раз…» [2]
— Да уж. В Москве люди мастерски овладели искусством быстрого общения — на лету, не глядя в глаза, многие умеют прощаться уже при встрече… — подытожил Дима. — Но что-то у нас с тобой, Люсь, совсем мрачная картина нарисовалась.
— Мрачная? Ну нет, — она встряхнула головой и рассмеялась. — Как бы тяжело мне поначалу ни приходилось, несмотря ни на что, я никогда не хотела уехать. Это была какая-то эйфория. Казалось, вот она — настоящая жизнь, а там, дома, в маленьком городишке — жалкое подобие, протухшее болотце. Именно здесь сосредоточены настоящие проблемы и настоящее счастье, а там — только лишь его отголоски… Ну, а что я все о себе да о себе? — спохватилась она. — Ты-то мне расскажи, как тебя Москва приняла поначалу?
— Да хреново, как, — Дима хмыкнул. — Правда, в Гнесинку я поступил сам, с первого раза. Комнату в общаге мне дали, вроде все нормально… Но денег не хватало постоянно. Катастрофически! Жрать было нечего, сидел на одной картошке, а когда и картошка заканчивалась, я активно по гостям ходил — чтобы ужином накормили…
Люська засмеялась — настолько не вязался образ вечно голодного нищего студента с тем Димой Ангелом, который сейчас уверенно восседал за рулем собственного роскошного автомобиля… А он продолжал:
— Устроился грузчиком в магазин, в ночную смену. Денег немного появилось, но встала другая проблема: хронический недосып. Ночью работа, днем учеба. Превратился в какого-то зомби… — Дима покачал головой, вспоминая. — Представляешь, еду утром после работы в метро, по кольцевой, и засыпаю… Так и катался… круг за кругом, не в силах был проснуться и выйти на нужной остановке. Первый год в каком-то тумане, плохо что помню, все дни сливаются… Ну, а потом… Потом я познакомился с Юрием Васильевичем. И он заключил со мной контракт. Ну, дальше ты в курсе…
— Просто современная сказка о Золушке, — пошутила Люська, — и Азимов — в роли доброй феи…
Тут она вспомнила, как помог ей Юрий Азимов на презентации, и впервые подумала, что, возможно, была до этого несправедлива к нему. Неплохой он, должно быть, человек… Просто излишне суровый. Ну а с чего ему, кстати, рассыпаться в нежностях и таять в улыбках?.. Тем более — перед ней?..
За разговором незаметно пролетело время — они подъехали к месту съемок. Люська даже пожалела, что сегодня на дорогах не было особых пробок — ей так нравилось болтать с Димой, они становились настолько близкими в такие моменты, настолько родными! А сейчас он снова наденет маску «поп-звезды», а ей не останется ничего другого, как просто наблюдать за ним со стороны.
Смутное эгоистичное раздражение от того, что ей в глубине души не хотелось видеть Диму кумиром тысяч и тысяч девчонок, не давало Люське покоя. Она бесилась, потому что сама прекрасно понимала — она не знает, чего хочет. Рада она за Диму, за его славу, успех, популярность? Несомненно. Тем более, что ему это так важно… Но… как бы ей, на самом деле, спокойнее жилось, если бы Дима был обычным человеком, не звездой, а просто «парнем из соседнего двора». Но так же нельзя! Почему она думает только о себе и о том, как ей удобно! Люська даже рассердилась. Ведь Дима — не просто ее бойфренд, он еще и талантливый артист, и было бы глупо зарывать этот талант в землю только потому, что ей, Люське, не нравится публичная звездная жизнь…
Люська вспомнила слова, которые Дима сказал ей перед выходом из дома: «Раз уж ты выбрала меня — привыкай к такой жизни!» И он был тысячу раз прав. Чего она тут, в самом деле, корчит из себя? Она радоваться должна, что у нее есть настоящая любовь…
Но раздражение и недовольство не исчезали. Дима умчался в гримерку, а Люська присела на стул и с возрастающим отвращением оглядывала снующих вокруг артистов. До Нового года оставался еще целый месяц, но в съемочном павильоне воссоздали нужную атмосферу — елки, игрушки, блестящая мишура, гирлянды, хлопья искусственного снега… Интересно, как они с Димой будут встречать 2006-й год? «Да ничего интересного, — тут же прервала свои размышления Люська. — Отправимся в очередной ночной клуб, где у Димы будет очередной концерт…» Ей сделалось тоскливо от этих мыслей. А может, поехать на праздники домой, к маме? Она обрадуется… А вот Дима обидится, скорее всего. Ох, как же все сложно…
