Мой бывший враг (СИ) - Вознесенская Дарья (книги бесплатно без TXT) 📗
— Вот и начни, — насмешливый и громкий голос рядом заставляет меня остановиться в своей защитной речи. — Начни с того, что принеси нам выпить.
Я пытаюсь вспомнить, как зовут высокую девицу с гладким каштановым каре и не могу — даже на лекциях видела ее редко. Но она буровит меня взглядом и кладет демонстративно руку на плечо Антону, а потом, для надежности, обвивает его за талию.
— Какой у вас столик? — меня раздражает подобное обращение, но я не собираюсь этого показывать никому.
— Просто найдешь нас, — насмешливо бросает девушка.
— Мы без стола остались — не бронировали, — пытается отстраниться от нее Антон и смотрит даже извиняющееся.
— Тогда все заказы — за баром, — демонстрирую фирменную улыбку и поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Эй, ты что, не можешь пробежаться ради своих друзей? — скалится спутница моего однокурсника.
— Моих друзей в этом клубе нет, — говорю твердо, — и даже если бы были — правила для всех одни.
Я все-таки ухожу. И заставляю себя забыться в рутинных действиях. Народу как всегда много и своих знакомых я не вижу — те растворились в танцующей и веселящейся толпе.
Зато они, как выясняется, не могут не обращать на меня внимания.
Сначала две девушки с нашего потока вылавливают меня и с искренним интересом начинают расспрашивать, действительно ли у гоу-гоу полная эпиляция и в клубе есть приваты? А когда я советую им — раз уж так интересна внутренняя кухня — устроиться сюда работать, а не отвлекать меня, кривятся и бурчат что-то вслед.
Затем уже почти знакомая шатенка, пошатываясь, объясняет мне, что она — любимая девушка «Антошеньки» и не упустит своего. Я пытаюсь пояснить, что мне, собственно, ни к чему эта информация, и девица шипит и порывается вцепиться мне куда-нибудь.
А спустя час передо мной вырастает и сам «Антошенька». И все бы ничего, но у него явно противоположное мнение на тему того, есть у него девушка или нет.
— Майя… ну какая же ты красотка.
— Спасибо, — старательно улыбаюсь и пытаюсь обойти явно нетрезвого однокурсника.
— Все такая же недотрога? — зло щурится парень. — Или это лишь ко мне относится? Так ты… назови цену.
— Ч-чего?
— Сколько стоит твое внимание?
— Ты дебил? — я начинаю заводиться.
— Не можешь сразу посчитать? — пьяно ухмыляется. — Я же все… готов. Квартиру снять тебе, денег давать, а ты…
— А я может не хочу тратить деньги твоих родителей? — рычу. — Мне, может быть, ты не нравишься… просто не нравишься?
— А может я просто мало предлагаю?
Я честно пытаюсь сдержаться. Но когда он тянется, чтобы то ли схватить меня за грудь, то ли обнять, внутри все вспыхивает. Это ведь не просто какой-то пьяный посетитель… это человек, который сидит со мной на парах, смеется в столовой, клянчит лекции… Не чужой, вроде, человек!
Потому в эти тянущиеся ко мне руки я просто всовываю поднос — слава богу на нем всего пара пустых бокалов — а освободившейся ладонью даю первую в своей жизни смачную пощечину, чувствуя при этом небывалое удовлетворение.
Даже большее, чем от первого поцелуя.
Наверное, все выглядит глупо, как будто мы только что отыграли сценку в комедийном фильме. Но у меня нет времени об этом задумываться — я слышу сзади вроде бы и тихое, но перекрывающее все звуки:
— То есть ты не только уничтожаешь алкоголь и падаешь в обморок, но и избиваешь гостей?
Хочется отшатнуться, да некуда.
Впереди шокированный Антон, инстинктивно сжимающий поднос, а сзади — Каримов.
Но уже секунду спустя ситуация меняется.
Поднос с его содержимым летит таки на пол, я шагаю — точнее меня шагают — в сторону, а моего сокурсника перехватывает неизвестно откуда взявшаяся охранники, и, повинуясь кивку начальства, настойчиво приглашают куда-то.
Посмотреть на владельца клуба я себя не могу заставить. Но когда решаюсь, понимаю, что лучше бы этого не делала.
Он зол. Брови нахмурены, губы поджаты, а глаза как мечи у джедаев — отражают свет многочисленных неоновых ламп и с легкостью режут меня на кусочки.
— Я… он заслужил, — тоже поджимаю губы. — Ну и увольняйте… я ж вижу, что вы думаете. Но извиняться или еще что перед ним не буду.
— А передо мной? — его лицо делается непроницаемым в одно мгновение.
— З-за что?
— Репутация моего клуба — моя репутация.
— Глупость какая, — ляпаю, не подумав и тут же испытываю непреодолимое желание сделать жест «рука-лицо».
— … И считаешь меня глупцом, — он будто продолжает свои выводы относительно того, чем я занимаюсь в клубе.
— Я…
— Придется ответить. Найти оправдания, указать причины… Как-то же надо тебя перевоспитывать.
— Вы хотите, чтобы я… объяснительную написала?
Мне кажется, или его взгляд теплеет? Он резко подается вперед и всматривается в меня:
— Никакой бумаги — только живое общение. Завтра. В шесть. Машина будет ждать тебя перед общежитием.
— Но… как же моя смена и вообще…
— И вообще — не обещаю, — да он откровенно смеется! — А в клубе ты будешь вовремя.
Разворачивается и уходит. А я еще какое-то время стою и смотрю ему вслед, открыв рот.
6
Я — идиотка? Или он — идиот?
Ну нет, Каримов идиотом быть не может. А значит…
Ох, черт.
Но я вообще не могу объяснить иначе как своей глупостью тот факт, что я, словно загипнотизированная на определенные действия, выхожу вечером из общежития, и, будучи доставлена молчаливым водителем в ресторан, даже не сопротивляюсь. Более того, наряжена в лучшее платье и накрашена гораздо тщательней, чем обычно.
Идиотка — я.
Сразу это чувствую, когда захожу в обитель денег и роскоши, где у каждого одни только трусы стоят больше, чем все вещи на мне.
И даже среди них ожидающий меня мужчина выделяется. И уже дорос в моих глазах из паука в росомаху. Уникальное животное, способное преследовать свою жертву много часов даже по глубокому снегу или на врага много большего размера запрыгнуть — и рвать тому холку, пока кровью не истечет.
И это не комплимент.
Он вводит меня в ступор. Илья черт его подери Демидович. Своим непонятным поведением. Способностью уничтожить всех и вся на своем пути… я ж ему не попалась? Правда? Просто фактом своего существования.
И… очаровывает.
Мужчины и прежде внимание на меня обращали, но им хватало одного отказа, чтобы самоустраниться.
В отличие от них Каримов даже не спрашивал.
И может именно поэтому я сижу с ним на свидании.
По другому назвать это действо было сложно — столик в углу на двоих, свечи, вкуснейшие блюда и мягкая музыка. Хорошо хоть букет не подарил — я бы точно его выронила в ожидании крика «стоп, снято!».
Нереальность, помноженная на недоумение — вот что я могу сказать о происходящем. Опасность, помноженная на привлекательность — вот что о мужчине напротив.
Смущение, усиленное неловкостью…
А это я.
Каримов не отчитывает, не воспитывает и не пытается выдать ценные указания, вопреки обещаниям. Напротив — немного шутит, немного советует, много расспрашивает о моей жизни и учебе и уж точно не чувствует себя не на своем месте. Это и сбивает с толку. И я, в конце концов, не выдерживаю.
— Илья Демидович, — откладываю вилку, все равно толком не могу проглотить не кусочка. — Зачем все это?
— Что? — его лицо принимает привычно насмешливое выражение.
— Водитель, ресторан, ваше общество, — объясняю терпеливо, хотя, уверена, он все понимает. — Для роли любовницы я слишком молода и неопытна, для симпатии всей вашей жизни — уже вы слишком спокойны и далеки. Даже для извращенного наказания все это как-то странно…
— А для красивой девушки ты слишком разумна… и неуверенна в себе, — он улыбается лишь глазами, но это такая улыбка, что… ух. — Я уже достиг того положения, что могу пригласить провести со мной вечер ту, кого мне приятно видеть и с кем мне нравится общаться. Даже если по каким-то параметрам это и выглядит странно.
