Перевоспитать актрису (СИ) - Еленина Юлия (читать книги без регистрации .txt) 📗

Устроившись в кресле, Мажор забросил ногу на ногу и спросил:

— И что вы тут раскопать успели?

— Ты не охренел? — уперла я руки в бока. — Или уже папину должность примеряешь? Я большой босс, вы все на меня работаете.

— Это полицейское расследование, — ехидно улыбнулся Леша. — Разглашать, увы, не имею права.

Гончаров покачал головой и сразу выключил режим обаятельного говнюка. Не знаю, какого черта он вообще тут хорохорился и перед кем. Может, забыл, что уже разговаривает не с девушкой на ресепшне?

— Ладно-ладно, — поднял руки Мажор. — Остановите свой поток словоблудия. Я серьезно хочу помочь.

Мы с Лешей переглянулись. Потом я снова перевела взгляд на Игоря Михайловича и, прищурившись, заметила:

— Хочешь помочь? Отлично. Тогда хватай ключи от машины и поработай нашим водителем. По дороге все расскажем.

Гончаров на секунду скривился так, как будто съел ложку лимонной кислоты, но быстро взял себя в руки и не удержался от сарказма:

— Гонорары не оправдывают затраты на бензин? Про ментовскую зарплату вообще молчу.

Но все-таки поднялся и направился к выходу из номера.

— Ты уверена? — наклонился к моему уху Леша.

Я кивнула. От Мажора вряд ли вреда в этом деле много будет. Елену Гройсман он, судя по всему, любил. Хотя нет, для такого парня слишком громкое слово. Ну, она ему нравилась и не была девчонкой на одну ночь. Так что в его желание поиграть в сыщика и не вставлять в этот раз нам палки в колеса я верю.

Мы втроем спустились вниз, причем молчали и в лифте, и в холле, и на парковке. И только когда устроились в новеньком авто Игоря Михайловича, он спросил, включая навигатор:

— Куда едем?

Леша назвал адрес, а я, помня, сколько занимает поездка до Цветочной, попыталась уложить свой рассказ о подростковых шалостях Елены в пятнадцать минут. Слава богу, что Мажор умел слушать. Он только кивал, не перебивая. Леша кое-где дополнял мой рассказ, но тоже молчал по большей части.

— Охренеть вы накопали, — наконец сказал Гончаров, припарковав машину во дворе на Цветочной. — От Ленки я, конечно, подобного не ожидал. Нормальная же девчонка была, талантливая актриса… А тут такое! Убила подругу, потом это похищение из морга, ее бывший хахаль, взявший вину на себя… Как-то все это странно, но вы правы в том, что именно этот Тарас и сможет расставить все точки над «i». И я иду с вами.

— Идем, Мажор, — выходя из машины, сказал Леша, — чтобы Ивонна больше не распиналась, а приберегла свой пыл для зала суда.

На этот раз нам повезло. Сначала, как по мановению волшебной палочки, едва мы подошли к подъезду, открылась дверь. Вернее, ее открыл какой-то собачник, которому мы просто улыбнулись, без препятствий пройдя внутрь.

Квартира находилась на втором этаже, и, надавив на звонок, Леша повернулся к нам и подмигнул. Настроение у человека хорошее, наверное, после нашего секс-марафона. Тогда нам точно должно повезти.

Дверь открылась. Как все просто, оказывается. На пороге стоял сам Тарас Дмитриевич, если я не ошиблась. Фото с камер вокзала были размытыми, но узнать его вполне реально. Величко окинул нас взглядом и нахмурился.

Квартира находилась на втором этаже, и, надавив на звонок, Леша повернулся к нам и подмигнул. Настроение у человека хорошее, наверное, после нашего секс-марафона. Тогда нам точно должно повезти.

— Вы ко мне?

— Тарас Дмитриевич? — уточнил Леша.

— Да, а вы очень похожи на мента, хотя ваши спутники… — прищурился он. — Нет, точно не оттуда.

— Мы с Игорем Михайловичем адвокаты, — пояснила я, кивнув на Мажора. — Занимаемся делом об убийстве Гройсман Елены Александровны.

Величко побледнел, потом сделал шаг назад, как будто новость почти сшибла его с ног, и спросил охрипшим голосом:

— Лена умерла?

Тут без слов понятно, что о смерти Гройсман он не знал. А следовательно к ней и не причастен.

— Мы можем поговорить? — привалился к дверному косяку Леша.

— Да… Да, только я не знаю, чем смогу вам помочь, — замялся Тарас, а потом уже тверже спросил: — Или вы хотите просто закрыть дело и повесить на уже сидевшего еще одно убийство?

— Да никто ничего на вас не вешает, — поморщилась я. — Мы знаем, что вы уехали из города за две недели до ее смерти.

— Проходите.

Квартира у Тараса Дмитриевича съемная. Однокомнатная, минимум мебели, почти как у Эда. И заселился он сюда не так давно. Четверым тут явно было мало места, но мы кое-как устроились: Величко на стуле, я на краю дивана, Леша подпер подоконник, а Мажор — стену.

— Ну и что вы от меня хотите? — спросил Тарас Дмитриевич, посмотрев на нас троих по очереди.

— Расскажите, что случилось перед тем, как вы пошли по этапу.

Вот этого Величко точно не ожидал. Чертыхнулся, дернув щекой, а потом выдал коротко, но ясно:

— Нет!

— Но почему?! — не выдержала я.

— Потому что вряд ли смерть Лены связана с тем старым делом. Вы ищете не там. Ищите в настоящем, а не в прошлом, потому что призраки не убивают.

— Вы приезжали к Елене незадолго до ее смерти, и она была напугана вашим приездом, — заметил Леша.

Величко еще немного подумал, а потом выдохнул:

— Ладно, я вам все расскажу…

Глава 19

Вот так просто? Или в чем-то был подвох? Я посмотрела на Лешу — он хмурился, тоже, кажется, не веря в такое счастье, а потом спросил:

— И почему вы так быстро сменили гнев на милость, Тарас Дмитриевич?

Величко усмехнулся, но беззлобно:

— Ох, уж эта ваша ментовская подозрительность. Может, я исповедаться хочу, а церкви в этом районе нет?

— Мы вас слушаем, — вставила я свои пять в их диалог, пока Леша не высказал еще какое-нибудь подозрение.

— Хорошо, — кивнул Величко. — Начинать с того, как мы начали дергать кошельки и брюлики у приезжих? Думаю, вы уже в курсе этой истории.

Мы втроем одновременно кивнули и обратились в слух. На протяжении рассказа Тараса Дмитриевича Мажор пару раз открывал рот, наверное, чтобы что-то спросить или уточнить, но я поднимала указательный палец вверх, останавливая его. Леша всегда говорил: «Сначала выслушай, подготовь вопросы, а потом их задавай».

История получалась такова…

Тарас с Ильей были знакомы с детства. Когда им было лет по девятнадцать-двадцать, познакомились с девчонками, Катей и Леной. И хоть им было тогда по пятнадцать, выглядели они на все восемнадцать. Величко не помнил, кому и когда пришла в голову эта идея с грабежами, вроде кто-то вскользь обронил, что приезжие тут с жиру бесятся, хотя в Николаевку на море приезжали среднестатистические граждане с небольшим доходом. Но двум студентам и девочкам-школьницам и они казались богачами. Потом идея начала расти как снежный ком. Все началось с того, что девчонки стали знакомиться с отдыхающими, ели-пили за их счет, но без интима. Только, как известно, что людям не дай, вскоре им захочется большего. Так и получилось.

К следующему туристическому сезону схема изменилась. Теперь парни выбирали наиболее богатых отдыхающих, узнавали, где они живут, а потом вступали девочки. Подсаживались к ним в ресторанах, вытаскивали ключи от номеров, передавали в туалете парням, а те шарили по комнатам. Если все деньги туристы носили с собой, то девчонки шли с ними по номерам, просили заказать шампанское, добавляли туда снотворное и сами обирали мужиков. В принципе, стандартная рабочая схема, которая стара как мир, даже ничего нового придумывать не пришлось.

— Извините, я на минуту, — поднялся Тарас Дмитриевич со стула и скрылся в коридоре.

— За такое не убивают через десяток лет, — покачал головой Леша.

Мы с Мажором согласно закивали.

Величко вернулся со стаканом воды, сделал несколько глотков и снова посмотрел на нас:

— Вопросы?

— Неужели никто не обратился в полицию, не дал приметы девушек?

— О, да, — улыбнулся Тарас Дмитриевич. — Обращения в полицию были, но таких обращений за сезон было столько, что менты не успевали работать. А приметы… Ленка была мастером перевоплощений. Я сам иногда не мог узнать их с Катькой в гриме. Причем промышляли мы всегда в разных местах. Начали в Николаевке, два-три захода — перебрались в Симферополь. У Ильи была старенькая отцовская тачка к тому времени, так что мы смогли расширить географию. За сезон мы набрали приличную сумму, золото в ломбард не сдавали, чтобы не светиться, деньги не тратили. Но это все надо было куда-то припрятать. Катя сказала, что знает место. Мы ей доверяли, мы вообще все доверяли друг другу, поэтому согласились. Но однажды… Этого вы не найдете ни в одном протоколе, — Величко замолчал, как будто прикидывая, стоит нам сообщать об этом или нет, но все-таки продолжил: — Нарвались мы на одного непростого мужичка. Этого мы сразу не заметили, потому что уж больно толстый кошелек у него был. Ленка начала его обрабатывать, когда мы с Ильей собрали минимум информации, и прокололась. В номере он поймал ее за руку, когда Ленка вроде бы отправила его в душ и начала капать снотворное в бокал. Стянул парик, скрутил ее и сунул голову под холодный душ, мочалкой стерев весь грим. Но ментов не вызвал. Только так напугал Ленку, не знаю, правда, чем, но она решила завязать. Я любил ее, поэтому сказал, что с ней. Но Катька и Илья не хотели лишаться легких денег. Тогда Лена попросила ее отдать нам наши доли. Но, — развел руками Тарас Дмитриевич, — деньги портят людей и убивают дружбу.