Несчастные девочки попадают в Рай (СИ) - "Kerry" (книга жизни txt) 📗
— Давай, Злата, — уговаривал Рыбин. — Совсем немного. Так, дабы расслабиться. Никто и не заметит, что мы выпивали.
Мне нелегко далось это решение, но я согласилась. Впрочем, отказаться от Соколовых было куда сложнее. Да и немного расслабиться мне бы не помешало.
— За нас! — произнес Рыбин, быстро выпил и пустил жестянку по кругу.
Вторым дегустатором был Коля Лагута. Вцепившись губами в банку, он жадно глотал самогонку. Казалось, его угостили райским напитком. Дико. Да и вообще, Коля походил на мальчугана с явными отклонениями. Он всегда смеялся над шутками, которые были направленными против него самого, и это никак не относилось к самоиронии. Коля шатался с Васей в качестве ручного пса, но едва ли он знал об этом. Беспрекословно выполняя просьбы Рыбина, порой он шел на отчаянные поступки. Лагута мог задушить собственных родителей, будь это приказом Васи. Одним словом — шестерка. Причем совершенно безвольная.
— Ну и как? — поинтересовался Рыбин, похлопывая бедолагу по плечу. — Понравилось?
Лицо Коли стало бледным.
— Ага, — по его острой бороде скатывались ручейки алкоголя. Мерзкое зрелище. — Я уже пьяный. Круто.
Следующим подопытным была я. Сделав хороший глоток, я обожгла рот и кишечник. Меня затошнило. Ну и гадость!
— Воды, — прохрипела я, справляясь с удушьем.
— Терпи, солдат, — посмеивался Рыбин. — Новобранцы не запивают. Эдакое посвящение.
Я мало что знала о посвящениях и послушно согласилась с жестокими правилами. Кажется, раз восемь. И даже когда Рыбин предложил затянуться чем-то дурно-пахнущим, то я согласилась. И верно, ведь уже не могла мыслить рационально и вообще что-либо говорить.
Сначала стало невероятно тепло. Следом весело. А потом, все что ранее огорчало и беспокоило, перестало иметь какое-либо значение. Долгожданное расслабление наступило моментально. Тогда я еще не знала, что цена этого спокойствия будет слишком высокой.
Моя эйфория длилась примерно несколько минут, а потом…Потом все было, как в тумане…
***
— Что это с ней? — голос Коли был слегка встревоженным. — Может, хватит?
— Ты что не видишь? Ей нравиться, — ответил Вася и послышался звук разливающейся выпивки. — Ее никто не заставляет. Если захочет — откажется. Правда, Златка?
В это же мгновение моих губ коснулось острое железо и порезало их, а следом обожгло язык. Кто-то держал мой затылок, пока отвратительная жидкость проливалась мимо рта и попадала на одежду. Удалось проглотить только меньшую часть. Впрочем, я не старалась.
— Откажется? — невнятно буркнул Коля. — Да она глаза с трудом открывает!
Рука на моем затылке сжалась. Сильно. Мышцы шеи пронзила боль.
— Ты будешь мне указывать, ублюдок?! — не трудно было представить лицо Рыбина, потому что его голос преобразовался в хищное рычание. — Еще одно слово и твоя рожа превратиться в наглядную коллекцию синяков!
Вероятно, Лагута заткнулся, потому что дальше я уже ничего не слышала. Провалилась во тьму. Снова. Выпала из жизни. Снова. Кажется, на час, а может даже на два. Еще никогда мой сон не был настолько крепким. Мне хотелось спать больше, чем жить.
***
Очнулась я позже, на сырой траве. Голова разрывалась от боли, а слабость в теле походила на парализацию. Распахнув опухшие веки, я увидела Колю. Или это был не он — я не понимала. Я знала только одно — мне жутко хотелось пить. Сухие губы слиплись намертво, словно по ним прошлись иголкой с капроновой ниткой.
— А если кто увидит? — с опаской спросил Коля. Его несвежее дыхание касалось моей шеи. Мерзость.
— Кто? — пренебрежительно фыркнул Рыбин. Он был где-то рядом, но я его не видела. — Все давно спят. Не ссы.
— Хорошо. Я, ведь, только посмотрю…
А потом, кроме холода, которым обдало мои колени, я больше ничего не чувствовала. Я вообще не была уверена в реальности происходящего.
***
Мне снился Саша, который смотрел на меня жалобным, разочарованным взглядом. Его теплая рука гладила мои волосы, а губы содрогались. Он был расстроен — видимо картина, которая предстала перед его глазами, была крайне жалкой.
Мой сон прервал Рыбин. А точнее его жуткий смех. И могла бы я узнать, что именно его веселило, но перед моими глазами стояла черная пелена.
— Ну вот, Цветкова, сказка кончилась, — шипел он. — Пора жить реальностью.
Мне было настолько плохо, что я не придавала значения ни одному его слову. И если бы сейчас Сема поспорил со мной на то, что я не смогу даже промычать, то он бы выиграл. Даже вздохнуть было сложно. Легкие болели, потому что были полны ядовитого дыма.
— Посмотрим, что теперь Соколовы скажут…
***
Позже я согнулась над рекой. Меня рвало. Долго рвало. Кажется, желчью, но от этого легче не стало. Мне хотелось спать. Только спать и все. Года так три.
Кто-то отнес меня на траву. А точнее, бросил. Боль в затылке спровоцировала последующую амнезию и очередную кому.
Сон продолжился. Саша. Саша. Саша. Он долго смотрел на меня и молчал. От его молчания становилось жутко, а от потухшего взгляда невероятно грустно.
Черт, почему же так грустно? Прибывая в полудреме, я боролась с сильнейшим желанием расплакаться. Слезы так и просились наружу.
***
— Вы что, гады, тут делаете?! — дедушка был рассержен. Сильно. Даже во сне мне стало страшно. — Порешаю, ироды!
— Ничего мы не делали! Она сама напилась! Только попробуй меня тронуть, Федор, отец узнает, мало не покажется!
— Ах, ты, сученышь! Убью, сволочь!
Голоса перемешались. Мне не нравился этот сон. А еще этот звук выстрела, был настолько реалистичным, что вялое сердце, наконец, сжалось и усилило темп. Лишь на долю секунды, потому что меня снова прибрала тьма.
«Если ты проболтаешься кому-нибудь, я убью тебя и твоего сопливого братца. Мне ничего не будет.»
***
Я проснулась от яркого света. Утро было ранним, но достаточно светлым. Над рекой опустился гутой туман, а мое тело знобило от холода и от чего-то еще. Такое состояние было для меня в новинку. Голова норовила расколоться на части.
С трудом приподнявшись, я увидела мирно спящее на траве тело и попыталась восстановить события вчерашнего вечера.
Рыбин. Колька. Травка. Алкоголь. И…
Саша. Я помню его глаза. Он пришел за мной. Вернулся, несмотря на обиду. Я молилась, чтобы это оказался он.
Сил не хватало, но все же я приподнялась. Голова кружилась, как и весь мир. На шатающихся ногах, я все ближе приближалась к телу. Шаг, еще один, и у моих ног лежит совсем не Саша.
— Дедушка? — хрипло проговорила я и упала на колени.
Федор, не моргая, смотрел перед собой, в его глаза отражалось облачное небо. Его губы были слегка приоткрыты, словно ему не хватало воздуха, а лицо стало неестественно бледным. Грустным. И только легкий ветерок колыхал его седые волосы.
— Дед? — чуть громче простонала я. — Дедушка…
Зажмурившись, я попыталась хоть немного восстановить память, но все тщетно — перед глазами заплясали искорки. Я не могла даже предположить, как Федор оказался рядом и почему решил прилечь.
— Ты слышишь меня? — моя рука коснулась его щеки, ледяной щеки, отчего я вздрогнула. Стало не по себе.
Утреннее пение птиц казалось мне ужасающим чириканьем. Все внутренности сжались от холода и страха. Мысли отказывались складываться в единую цепочку. Губы немели.
— Дедушка, прости меня, пожалуйста, — по моему холодному носу скатилась горячая слеза. — Пошли домой. Там Пашка нас ждет.
Но Федор не отреагировал на мою просьбу. Никак. Он продолжал с особой грустью разглядывать небо, не обращая внимания на мою слезную мольбу.
— Дед, вставай! — надломлено прокричала я, схватив его за плечи. — Ну, хватит! Я все поняла! Я очень виновата перед тобой! Вставай, слышишь?!
Мои пальцы стали влажными. Это была кровь. Мокрый отрезок рубашки прилип к груди старика. Бездыханной груди. В этот момент, ко мне начало приходить нежеланное осознание.
